и монахини сказали: «Ваша жизнь под защитой. Если старец Илия молится, значит, всё будет хорошо». Спокойно стало на душе у Клавдии и Александра, и дальше зажили они также молчаливо, без ропота, небогато, но радостно. Дети рождались друг за другом через год, одни мальчики.
Грузовик, на котором работал Александр, фирма отдала ему в виде зарплаты за всё лето. Он был старый, но вполне надёжный. Теперь Александр стал частником. Сам себе хозя-ин. Набирал заказы, а потом развозил грузы, кто что заказал: кому – доски, кому – песок, гравий и другие стройматериалы. Не забывал он и про монастырь. Если что нужно подвезти, ни-когда не откажет. Клавдия, помимо забот по дому и воспита-нию детей, брала заказы по шитью на дом. Были монастырские заказы, были и частные, более дорогие.
Когда она сшила красивое платье богатой клиентке, то та подарила ей электрическую швейную импортную машин-ку, выполняющую двенадцать программ, не новую, но в хо-рошем состоянии. Работать стало быстрее и легче. Родители старались, чтобы дети были сыты и одеты. Бывало, конечно, что в семье кончались деньги, но тут неожиданно приходила помощь: продукты и одежда от монастыря или какого-нибудь благотворительного фонда.
А однажды Клава сшила форму выпускнику кадетской школы. Так она познакомилась с директором этой школы. Он был очень удивлён тому, какая многодетная у них семья. Особенно его поразило то, что в ней были одни мальчишки. Директор не остался равнодушен к будущей судьбе детей. Следующий учебный год дети школьного возраста большой семьи начали в кадетской школе, причём с пятидневным про-живанием в интернате. Там даже рядом был свой храм. На выходные радостные дети приезжали домой. Директор ино-гда звонил и сообщал об успехах детей: какие они хорошие, воспитанные, послушные, учатся только на «хорошо» и «от-лично». Саша и Клава понимали, что всё это происходит бла-годаря молитвам старца и по их безропотному послушанию на многодетность. Никогда они не пытались внушить детям, кто кем должен стать, но одно родительское указание они просили всех выполнять обязательно: носить нательные дере-вянные крестики до конца жизни, нигде не снимая, в память о старце Илии.
Последний, десятый, ребёнок родился у Клавдии в сорок лет. Она надела на него последний, десятый, крестик стар-ца Илии и знала, что больше детей у них с Сашей не будет.
А потом все дети стали по одному, с разницей в два года, раз-летаться из родного гнезда. Учёба в кадетской школе настраи-вала на выбор сугубо мужской профессии. Так и получилось. Первый сынок окончил танковое училище, второй – училище ВДВ, третий – военно-морское, четвёртый стал прокурором, пятый окончил юридический и стал следователем, шестой – командиром взвода ОМОНа, седьмой – военным лётчиком, восьмой – ракетчиком, девятый окончил институт МЧС, а де-сятый – поступил учиться на адвоката. Саша смеялся: «Мать, мы защищены с тобой со всех сторон».
Когда родителям исполнилось по шестьдесят лет, послед-ний сыночек уже вылетел из гнезда, уехав учиться. Все дети работали в разных городах, служили в разных частях и под-разделениях. Настало время позаботиться и о себе. Всю жизнь Саша и Клава мечтали о доме в деревне. Никогда они там не жили, но так хотели. Ещё в детдоме, сидя вместе за партой в выпускном классе, они рисовали свой собственный дом на листе бумаги, добавляя к деревенскому пейзажу что-то своё. Клавдия всегда рисовала курочек и тюльпаны. Она с детства любила яйца всмятку, а тюльпаны были её любимыми цвета-ми, но она запрещала Саше дарить их ей на день рождения, считая это напрасной тратой денег. Саша же рисовал озерцо с карпами.
Они разменяли 4-х комнатную квартиру на две двухком-натные. Продали одну квартиру и купили себе в двадцати километрах от города дом в деревне с маленьким прудиком и курятником. Луковицы тюльпанов Александр посадил лич-но. Затем он съездил в рыбхоз, купил карпов и запустил их в собственный пруд. За курами на рынок поехали вместе. Ку-пили шесть разных куриц и корм для них. Клавдия хотела, чтобы яйца были белыми и коричневыми. Вместе с Сашей она позвонила детям и поделилась новостями. Ребята одобрили приобретение и обещали, как будет возможность, навещать родителей, а те дали обещание приготовить на обед жарено-го карпа с большой яичницей. Правда, когда это будет, никто сказать не мог.
Супруги стали обживать новый дом. Всё нравилось в де-ревне, только было непонятно – почему у всех такие высокие заборы, железные, наглухо закрытые ворота и калитки с на-ружными звонками. У них самих забор был из металличе-ской сетки, чтобы куры не убежали, а калитка закрывалась на крючок. Ворота подпирались столбиком и соединялись жер-дью, чтобы не открывались от ветра. Только на третий день новосёлы познакомились с соседями. Пожилая семейная пара встала напротив калитки и с интересом рассматривала че-рез сетку новых соседей, сажавших тюльпаны. Саша и Клава спросили, что их интересует. Узнав, что это их соседи, радост-но пригласили их:
– Заходите, не заперто.
– Плохо, что не заперто, – прозвучало в ответ.
И потом уже, в разговоре за чашкой чая, они узнали, что в деревне воруют. Рядом есть ещё одна деревня, в ней оста-лись одни бездельники да пьяницы. Именно оттуда совер-шаются набеги. Зимой из домов дачников, уехавших в город, выносят всё, даже холодильники, не говоря уже про телевизо-ры, приёмники, микроволновки. Даже посуду металлическую забирают. Поэтому осенью дачники нанимают грузовые газели и увозят отсюда всё ценное. В домах, где нет металлических дверей и высоких заборов, двери оставляют закрытыми сна-ружи на лёгонькие замочки, чтобы их не раскурочили. А ещё и бутылочку водочки на столе поставят для примирения. В по-лицию обращаться было бесполезно, потому что ворованное тут же продают. При обыске, кроме пьяных довольных лиц, ничего не находят. А летом тоже по ночам обворовывают. Зна-ют, что летом дом полон разных ценных вещей. Каждый день кто-нибудь из этой пьяной деревни проходит по нашей дороге и смотрит, у кого что украсть.
– Наверное, и вас уже сфотографировали. Поэтому и за-боры у многих высокие и засовы крепкие, а коли не так, то жди гостей.
Соседи ушли. После недолгого молчания Саша сказал:
– Ничего менять не буду. Не верю я, чтобы люди до та-кого скотского состояния опустились – в открытую воровать и жить этим. Я таких людей и не видел.
– А где ты собирался их увидеть в своей жизни, – прого-ворила Клавдия, – в детском доме, монастыре, городе, благо-творительных организациях или кадетской школе? С кем мы ещё по жизни общались?
– Всё равно сплошной забор ставить не буду, и калитка будет на крючке. Посмотрим, – твёрдо ответил Александр.
Прошла неделя, другая, никто никого не трогал, не обворо-вывал. Раз в неделю, в субботу, хозяева уезжали в город. Ста-вили воду и корм курам на два дня. Прикрывали курятник на щеколду. Ворота подпирали столбиком, калитку закрывали на крючок и уезжали. Сначала шли в Храм на вечернюю службу. Потом ехали проверить квартиру и полить комнатные цветы. Ночевали там. Утром – в Храм на воскресную литургию, при-чащались и сразу после службы, не заезжая в городскую квар-тиру, ехали в деревню.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
