Закусив губу, Григорий внимательно смотрел на оживленно разговаривающих парней. До них было далековато, и слов он не слышал. Но происходящее ему не нравилось категорически. Оставалось одно: воспрепятствовать дальнейшим археологическим изысканиям. И как? Выйти навстречу шпане и объяснить, чтобы валили отсюда? Так его и послушались. Вероятнее всего, придется прибегнуть к силовому воздействию. Еще раз взглянув на кипящую внизу работу, Григорий решился. Сегодня им ни за что не прорваться внутрь, нужен инструмент: топоры, ломы, а то и взрывчатка (ха-ха!). Значит, обломав зубы, эти ребятки вернутся сюда обязательно уже хорошо подготовленные. И вот тогда их нужно встретить во всеоружии. Времени остается мало. Нужно спешить.
Григорий осторожно втянул голову обратно, стараясь не шуметь, отошел подальше от холма и помчался со всех ног к ждущим его Шубину и Тамаре.
Глава девятая
Особняк Барышева
Дробный и чрезвычайно громкий стук в дверь разбудил Григория. Оторвав голову от подушки и еще толком не проснувшись, он нехотя сполз с постели и пошел открывать. Кто, кроме Кондратия Ивановича или Богдана может так бесцеремонно барабанить с раннего утра? А оно действительно было ранним. Верхушки деревьев в саду покрыты тенью. Значит, солнце еще не выглянуло из-за козырька крыши особняка. И что произошло?
Распахнув дверь, он без особого удивления увидел Богдана. Очки управляющего съехали на переносицу. Видимо, так торопился, что забыл снять их и положить в кармашек.
– Спускайся вниз. Дядюшка требует тебя срочно. И оденься. У нас гость.
– Кто?
– Ты его знаешь, – увильнул от ответа Богдан.
Случаем, не дед ли приехал? Сердце екнуло, дикая и радостная мысль захлестнула с ног до головы, но парень сразу откинул ее в сторону, рассудком понимая, что такого не произойдет никогда. Патриарх не сможет приехать в Албазин по причине своего сдавшего здоровья. С момента того видеописьма прошло много времени, и уже тогда прадед выглядел не лучшим образом. Так что за важная шишка приехала, из-за чего дядя Кондратий решил разбудить «племянника»?
Спускаясь по лестнице, он сверху разглядел таинственного гостя. Архимаг Борисов в темном деловом костюме сидел в кресле напротив Кондратия Ивановича и в нетерпении покачивал ногой. Мужчины ни о чем не разговаривали, как будто ожидая Григория. И, правда, как только он поздоровался с директором гимназии (какие демоны его занесли сюда во время каникул?), дядюшка сказал с тревогой:
– Гриша, садись-ка с нами. Павел Ефимович привез нам неприятные известия. Не знаю какие, мы еще не обсуждали.
Григорий сел на диван, чтобы хорошо видеть обоих мужчин, и приготовился слушать.
– Да, я решил начать разговор только с вами обоими, – кивнул Борисов. – Дело такое: меня на днях посетили господа из губернского отделения Коллегии. Визит был неожиданным, и я не готовился к нему намеренно. Можно сказать, застали меня врасплох. Отдыхал себе в своем загородном имении, сюрпризов не ждал. Помнишь, Кондратий Иванович, когда ты привел ко мне мальчика для записи в гимназию, у нас вышел довольно интересный разговор?
– Помню, – сухо ответил Барышев. – Речь шла о некоторых моментах, которые могут принести нам неприятности.
– Они и случились, – кивнул архимаг. – Вы знаете, что у Коллегии достаточно мощных рычагов, чтобы запустить процесс в нужную им сторону. Любой процесс, обратите внимание. Надо найти человека – найдут. Захотят взять под свою протекцию способного молодого начинающего волхва – заберут, даже против его воли. А уж загнобить неугодного для них – легкая разминка. Вот отсюда у нас и начинаются проблемы. Григорий, что ты знаешь о роде Назаровых?
Гришку словно током прошило. Он вообще не ожидал такого вопроса, и по вспыхнувшим огонькам в глазах Борисова сообразил, что уловка архимага удалась. Директор мгновенно просканировал его ауру, взорвавшуюся фейерверком эмоций. Сам себя сдал.
– А что именно вас интересует? – чтобы потянуть время, он прокашлялся.
– Меня интересует твоя родовая принадлежность, – холодно ответил архимаг, поглядывая при этом только на Барышева. Хозяин особняка внешне тоже был спокоен, но руки сжали трость так, что побелели костяшки пальцев. – Увы, но мне представили такие доказательства и документы, что вся головоломка в голове встала на место. Картина сложилась.
– Как они могли вычислить? – спросил Кондратий Иванович.
– Я уже говорил: Коллегия может всё. Ее представители изъяли образцы крови Григория, провели их по Банку данных, куда доступ простым смертным запрещен, и заодно съездили в Приволжск. Сопоставили множество фактов, даже отрыли дело о пропаже матери Григория… Твоей настоящей матери, парень, если ты меня правильно понял.
Архимаг взял паузу, чтобы симпатичные ему, в общем-то, люди осознали ситуацию. Барышев обронил:
– Это катастрофа.
– Я бы не торопился драматизировать ситуацию, – успокоил его Борисов. – Пока только на меня мягко нажали с намеком, что знают, как я прикрываю молодого Назарова. Тебя, Гриша, тебя. Тайна перестает быть тайной. Никто не угрожал, что сдадут властным структурам или подведут под магическое расследование. Мне дали четкий посыл: парню дадут доучиться, но за полгода до выпускных экзаменов ему придется перебраться в Благовещенск под крыло Коллегии. Заканчивать учебу будет там. Вариант не самый приятный, потому что начисто лишает инициативы и личных амбиций. Григорий попадет под жесткий присмотр опытных учителей.
– И какие у меня перспективы? – заерзал на одном месте Гришка, начиная понимать, в какое болото может угодить. Но старался делать вид, что испугался или расстроился.
– Перспективы неплохие, – пожал плечами Борисов. – Бояться, вообще-то, нечего. Отличные методики, великолепная карьера в Коллегии, даже от армии могут прикрыть, учеба в Петербурге. Одно мне не нравится, как они за горло взяли. И ведь я ничего сделать не мог. Прихлопнули железными фактами. У мальчика нет родных, кроме еще живого патриарха, но он сам не знает, что у него есть потомок. К нему, кстати, заезжали, чтобы подробно расспросить о близких родственниках. Увы, никаких следов. Чиновники не стали говорить о возможном наследнике, утаили данные, и это обстоятельство меня очень возмущает. Как бы ни чисты были намерения иерархов, но желание присвоить себе родовитого сироту гадко и аморально.
Григорий и дядя Кондратий приложили немало усилий, чтобы не переглянуться при этих словах. Значит, всезнающие господа из Коллегии не догадываются об игре старика Назарова. Какая же выдержка у железного патриарха! Свою осведомленность прикрывает эмоциональным щитом одинокого, всеми брошенного человека. До сих пор умудряется водить за нос всех, кто интересуется правнуком!
– Что же нам теперь делать? – спросил Барышев. – Существует ли опасность для моих родственников, особенно для Оленьки и Насти? Не повлияет ли ситуация с Гришей на них? Настя ведь собралась продолжить обучение в Хабаровске. Там ее некому защитить.
– Нет-нет, исключено, – успокоил его Борисов. – Я кухню этой конторы прекрасно знаю. Сам отработал там пять лет. Шантажировать начнут только в том случае, если Григорий откажется от перехода под протекцию Коллегии и от учебы в Академии. Надеюсь, ты не станешь взбрыкивать, как необъезженный жеребец? Можно на тебя положиться?
– Мне надо подумать, – почесал затылок парень. – Так неожиданно… А что с дипломом?
– Нам дадут выйти на предварительную защиту, но окончательное решение принимает Коллегия. Времени на раскачку просто не останется, и иерархи не смогут тебя держать в Благовещенске, иначе опоздаешь к вступительным экзаменам. Кстати, существует большая вероятность, что защита гимназической дипломной работы пройдет в Петербурге, в Академии. Господин Лаврентьев посодействует, он обещал. Его рекомендации имеют большой вес. Ну… И я получу свою награду. Право на распространение методических пособий, небольшая премия за лучшего ученика и другие мелкие плюшки.
– Ты, Ефимыч, никогда не был бессребреником, – усмехнулся Барышев.
Борисов на это махнул рукой, и в глазах у него читалось такое отчаяние, что Гришке стало жаль архимага. Только на мгновение. Директор гимназии – еще тот актер, умеет извлекать выгоду из любой ситуации. Если смотреть правде в глаза, он просто сдал парня с потрохами и еще выгадал себе преференции. Хотя… Кто бы повел себя иначе, когда припрут к стене? Действительно, потрачено много сил, чтобы Григорий стал тем, кто он есть сейчас. Десяток прорывных наработок в сфере пространственно-временных перемещений, методика сброса избытка энергии через ауру не во внешнее пространство, а в Навь, и еще куча мелких удачных решений – и все это благодаря совместной работе директора и ученика, ранг которого уже сейчас можно фиксировать на уровне восьмой ступени. Смысла теперь в сокрытии тайн не осталось. Иерархи сразу сообразят, каков истинный потенциал Григория, и уже не отцепятся.
– Кстати, с пятнадцатого июля в Благовещенске начнется турнир молодых волхвов от Амурской и Забайкальской губерний. Наша гимназия будет представлена на этом мероприятии. – Борисов посмотрел на часы. – Я дал заявку. От нас поедут четыре человека и один запасной. Тебя, Гриша, я поставил в запас.
– Запасным? – парень вскочил, огорченный таким неожиданным решением. Он ведь был уверен, что в любом мероприятии директор будет ставить его основным игроком, и уверенность эта базировалась на своих реальных успехах. – Почему запасным? Я же один могу вытянуть всю команду! Это ошибка, Павел Ефимович!
– Господин директор поступил правильно, – вдруг принял сторону архимага дядя Кондратий. – Сейчас тебе не стоит особо выпячивать свои сильные стороны. Надо затаиться, выработать стратегию поведения. Есть нюансы, которые могут испортить жизнь не только тебе, но и всем нам. Я так понял, что чиновники из Коллегии не хотят поднимать шум из-за подлога.
– Все верно, – кивнул Борисов. – Если мы правильно рассчитаем свои дальнейшие действия и реакцию иерархов, никто не пострадает. И все останутся в шоколаде, как сейчас модно выражаться в молодежных кругах. Ну что ж, я пойду. Извините за раннее вторжение, но оно того стоило. Я всю неделю буду в городе, можете обращаться ко мне, если интересные мысли в голову придут. Григорий, приятного отдыха. Не забудь про турнир. Вас всех известят за несколько дней до отъезда.
– А кто еще поедет? – успел спросить Григорий, пока Борисов не исчез за дверью
– Список расширенный, но окончательно я решу на следующей неделе. Надо обзвонить учеников. Но твоего друга Сергея Дружинина я точно возьму. Парень силен в постановке защитных плетений. Можно сказать, он в них преуспел. Есть потенциал, – Борисов усмехнулся. – Можешь его обрадовать. Пусть готовится.
Барышев пошел проводить архимага, сделав знак юноше, чтобы тот никуда не вздумал смыться. Пришлось ждать, пока дядюшка перекинется парой слов с Борисовым. О чем они там говорили – нетрудно догадаться. Все так же решали возникшую проблему. Даже «жучков» лень было посылать для прослушивания.
Кондратий Иванович вернулся на свое место, отставил трость в сторону и осторожно вытянул больную ногу, помассировал колено и только потом, откинувшись на спинку кресла, спросил:
– Что думаешь делать? Предложение господина архимага тебя устраивает?
– Вполне устроило бы, оставайся я безродным ублюдком, – мрачно произнес Гришка. – Теперь все меняется. Надо ехать к деду и предъявлять свои права на все имущество Назаровых. Буду Никитой Назаровым.
– Ну, такое решение напрашивалось, – кивнул Барышев. – Иначе иерархи Коллегии тебя крепко возьмут в оборот, шантажируя подложными фактами личной биографии. Вот за это нас реально могут наказать. Тебя, конечно, под уголовное дело не подведут, когда узнают, кто стоит за твоей спиной. Назаровские капиталы и боевики Тайного Двора – худшего кошмара для чинуш из Коллегии не придумать. А я сяду и родственникам жизнь испорчу.
– Я сменю имя и фамилию, чтобы на меня не сильно давили, – Григорий говорил спокойно, словно уже все обдумал. – От предложения иерархов отказываться не стоит, но время потяну. Пусть побесятся.
– Послушай, мне никак не удается тебя спросить: сам ты как смотришь на перспективу дальнейшего обучения? Столица как-никак. Шансов подняться по лестнице до самого верха становится много.
– Соблазнительно, конечно, – протянул парень. – И Тамара, кстати, оттуда. Надо подумать.
– Тамара? Какая Тамара? Ах, та самая привлекательная барышня из особняка Кривошеева, который так быстро согласился на продажу своего дома? Ты уже познакомился с ней?
– Да, привыкаем понемногу друг к другу, – увильнул от прямого ответа Гришка. Почему-то ему не хотелось говорить о девушке ни с одним человеком на свете. Ему казалось, что отношения между ними не должны испытывать влияние со стороны. Зачем нужны любопытные взгляды на такое интимное чувство, как зарождающаяся симпатия? И пусть Тамара лично к нему не испытывает какой-то личной приязни, он будет лелеять и пестовать ее образ. Накинуть грязь на чистую картину можно за одну секунду. Нет, никто не должен знать…
– Ладно, привыкай, – добродушно ответил Барышев. – Когда хочешь поехать к деду?
