– Это – только начало. Он вернется. И уже не с «дружественным визитом», как в этот раз. Он вернется диктовать условия. И мы все начинаем готовиться прямо сейчас. Сперва снимем напряжение. Я распорядилась устроить в Златом Граде фестиваль, как только пирамида отлетит за горизонт. А когда народ отгуляет и начнет возвращаться к привычной жизни, мы начнем подготовку к действиям. И ты тоже нам нужен. Там все очень серьезно….
– Так ты по-прежнему считаешь, что моя любовь не так серьезна, как вся эта политика?
– Я считаю, что сейчас тебе стоит как раз заняться политикой, а любовь отложить туда, где ты хранишь все прочие свои воспоминания. – Лилит пару раз легонько стукнула себя ладошкой по голове.
– Я учту твое мнение. Но, кажется, я уже принял решение!
Так и не дослушав мать, Владыка Ночи расправил крылья и взмыл в небо. Богиня долго провожала сына взглядом. Что-то подсказывало Лилит, что таким, как прежде, он уже не вернется.
___
Возможно, думал Азазель, следует внять совету Лилит и отпустить Эвиет, оставив о ней лишь несколько приятных воспоминаний. Было предчувствие, что сила, о которой предупреждала Богиня, и в самом деле может обернуться против своего хозяина. С другой стороны, как именно это может произойти? Лилит говорила об этом весьма абстрактно, что «тьма поглотит», «станет тобой управлять». Невозможно было понять, что же случится, если Азазель перешагнет черту и подчинит Эвиет с помощью своей магии. И если так разобраться, боевое применение этой силы, равно как и применение на животных, никак особо не меняло Владыку Ночи. Что плохого может случиться, если он воспользуется ей еще один раз на еще одном человеке? Тем более, Эвиет сама напросилась, чересчур упряма! Конечно, ей слава вскружила голову, вот и строит из себя чуть ли не богиню! Пора показать ей истинное могущество Бессмертных. Все, хватит раздумывать! Пора действовать!
С этими мыслями Азазель сидел на небольшой площадке одного из высотных зданий города. Как только Владыка Ночи договорился с самим собой, он встал в полный рост, распростер руки и отправился в полет. На эту судьбоносную встречу с Эвиет Первенец даже надел церемониальные золотые доспехи, которые было положено носить лишь на нескольких главных торжествах в течение года. Он уже заранее приметил, где Эвиет живет, где выступает, и каков ее приблизительный распорядок дня. Певица часто любила погулять в городском парке где-то под вечер, пока солнце еще не зашло, но уже надвигались сумерки. Пару дней шел дождь, потом было слишком многолюдно, потом мешал напарник-бард. Наконец, Владыка Ночи выждал, когда певица гуляла в парке одна. Людей было действительно на редкость мало. Кроме Эвиет, была пара-тройка влюбленных парочек, да еще старушка, которая кормила здесь птиц почти каждый день. Вот она, милая Эвиет! Когда девушка завернула за угол зеленых насаждений, служивших в парке стенами, Азазель, будто коршун, бросился вниз и преградил ей путь. Блеск заката отразился в золотых латах и ослепил Эвиет. Девушка вскрикнула, но быстро поняла, что произошло и отошла от испуга.
– Азазель! – Выпалила певица, не скрывая раздражения. – Ну, сколько уже можно! Хватит! Так и будешь везде за мной летать? Пойми, бесполезно это! Побереги крылья!
– Погоди Эвиет! У меня есть для тебя один последний, прощальный подарок!
– Ну если действительно последний…. Тогда давай быстрее! И покончим с этим раз и навсегда!
– Смотри мне в глаза, милая Эвиет! Смотри внимательно! – Азазель ухватил девушку за плечи и уставился на нее сверлящим душу взглядом. Эвиет будто молния ударила: девушка тут же поняла, что случится дальше, но уже не могла сопротивляться. Даже отвернуться или закрыть глаза не успела. Азазель всматривался все глубже и глубже, и испустил глубокий вздох. Вокруг стало быстро темнеть, тьма начала сгущаться, а потом собралась в одну точку и вошла в глаза певицы. Черный туман проваливался глубже, прямо в душу Эвиет. Азазель отпустил ее. Певица почувствовала, что с трудом держится на ногах и, попятившись назад, оперлась о стену зеленых насаждений. Ей казалось, что она задыхается, и она пыталась ловить каждый глоток воздуха, но вскоре певица задышала, как обычно. Тьма, сплошной пеленой заполнившая ее глазницы, исчезла, вновь открыв ее необычайно красивые глаза. Эвиет толком не поняла, что произошло, но первое, что она почувствовала, придя в себя – это непреодолимое влечение к Азазелю.
– Что ты теперь скажешь, любовь моя! – Победоносно заявил Владыка Ночи
– Возможно, я действительно была не права! – голос девушки дрожал, и она даже немного откашлялась, так как ей вдруг показалось, что тьма опять ее душит. – Я просто плохо тебя понимала. Да что там плохо, мне и близко не дано понять, как это – быть богом, Первенцем нашей Прародительницы, защитником городов…. Видимо, я сама боялась твоей любви. Решила убежать. Это было глупо, прости….
Победа! Сила действует, и даже лучше, чем Азазель предполагал: Эвиет даже не чувствовала, что ей управляет его магия! Зато Азазель четко ощущал тьму, заполнившую душу Эвиет, и чувствовал власть над ней. Не стоило ей испытывать терпение Бессмертного и заставлять его явить свое могущество. Теперь милая Эвиет останется с Владыкой Ночи навсегда:
– Хорошо, я не привык держать зло. Считай что я тебя уже простил. И ты прости, если тебя чем-то обидел
– Да ладно, это все мелочи. Я сама погорячилась. – С грустью ответила Эвиет. Вместе с тьмой к ней пришло и чувство вины за то, что она недавно бросила Владыку Ночи. – Главное, что мы снова вместе. И теперь нас никто и ничто не разлучит!
– А совсем недавно ты говорила, что нам никогда не быть вместе, и что больше нет никаких «нас»….
– Я была неправа. Просто сама тогда не разобралась, что хочу. А теперь я точно знаю, что люблю тебя. И хочу быть твоей всегда!
– Вот так лучше! Намного лучше! – Азазель улыбнулся и произнес эту фразу каким-то мрачным, зловещим, отнюдь не свойственным ему голосом. Сам он этого, конечно же, не заметил. – Значит, скоро увидимся! А пока я полетел. До скорой встречи, моя возлюбленная!
Владыка Ночи одним прыжком взмыл в воздух. Эвиет хотела подбежать к нему и хотела поцеловать, но не успела. Он улетел слишком быстро….
___
Верный друг – бард заметил, что на все последующие концерты Эвиет надевала подаренный Азазелем медальон с цепью. Девушка не торопилась разглашать возобновление романа с Владыкой Ночи, но Орсис и сам все прекрасно понял:
– Эвиет! Ты не надевала эту штуку с того самого дня, как мы уезжали, а я бы даже сказал бежали из города. И хочу напомнить, бежали как раз от Азазеля! Что произошло? Вы опять вместе?
– Вот это уже совсем не твое дело, но ладно. Мы снова вместе. Только не болтай об этом, он и сам просил никому не говорить
– Почему? Раньше он не скрывал ваших отношений. А теперь что, ему стало стыдно встречаться со смертной?
– Нет, что ты! Говорит, так больше романтики, есть какая-то интрига….
– Я никак не могу понять ни тебя, ни его! И я начинаю опасаться, что произошло как раз то, чего опасалась ты….
– Ты сейчас сам язык не сломал, пока это выговорил? Можешь попроще выразиться?
– Я думаю, он тебя околдовал!
– Я бы почувствовала. Ну или хотя бы запомнила момент, когда он это сделал. Но я ничего такого не помню. Мы просто встретились, поговорили по душам, и поняли друг друга лучше. И вот в итоге решили попробовать еще раз
– Эвиет, я бы очень хотел, чтобы это было правдой. Но я не доверяю Азазелю. Ты слишком плохо его знаешь. Он способен на…. На что-то такое….
– Опять ты страха нагоняешь! Знаешь, раньше я и сама побаивалась. Но, как видишь, он нас не убил. И вообще ничего плохого нам не сделал. Он сейчас стал ко мне внимательнее, да и мои чувства заиграли с новой силой!
– Потому я и подозреваю, что здесь что-то нечисто….
– Ну хватит! Я же сама решила дать ему второй шанс, если меня что-то опять начнет беспокоить, мы просто расстанемся снова
– Просто? Ох, не думаю я, что это будет просто!
Бард даже не подозревал, что все это время Азазель следил и за ним, и за Эвиет. А следующим утром он исчез. Эвиет вполне могла бы заподозрить, что Азазель его убил. Но девушка словно и не заметила пропажи друга. Даже не обращала внимание на оставшиеся без присмотра вещи барда. На самом деле, он был жив, но тоже испытал на себе темную силу Владыки Ночи. Азазель внушил ему мысль забыть все бежать, куда глаза глядят. И больше Орсиса во Владычестве Асуров не видели. Владыка Ночи начал меняться и сам. Он заметил, что стал получать наслаждение не столько от чувств, испытываемых к Эвиет, сколько от власти над ней, которую ему давала тьма. Первенец и раньше не отличался особой учтивостью и следованием формальной вежливости, но с новым уровнем тьмы он стал еще грубее и резче. В один из вечеров, который он проводил с возлюбленной, его вдруг посетила мысль, что певица начала ему наскучивать. Об этом как раз и предупреждала Лилит: Эвиет стала слишком предсказуема, покладиста, и неинтересна. Возможно, теперь было самое время её отпустить. Азазель уже получил все, что хотел. Можно было развеять чары и отпустить девчонку восвояси.
Но что-то в его душе этому сопротивлялось. То самое новое и темное, что появилось еще тогда, когда он применил против Эвиет пелену тьмы. Эта довольно новая, но стремительно растущая часть его личности, требовала совершенно другого: полного обладания, абсолютной власти над несчастной девушкой. Глубоко поразмыслив, Азазель понял, чего именно хотела его «темная половина»: поглотить душу возлюбленной. Не как-то иносказательно, а в буквальном смысле. А что? Мысль дикая, но вполне осуществимая! Почему бы и впрямь не забрать у Эвиет душу, поглотить, растворить в себе без остатка? Она ведь и так ему принадлежит, осталось лишь перешагнуть последнюю грань…. Только вот как это сделать? Какой способ подойдет наилучшим образом? Азазель нашел ответ и на этот вопрос. Оставалось выбрать, где и когда привести в жизнь страшное решение.
Эвиет ликовала. Сбылась ее мечта! Несравненная Лилит собирала в Златом Граде большой фестиваль. Официально этот фестиваль значился, как торжественная церемония в честь начала дипломатических коммуникаций с Натанаилом и его новоявленной империей – Атлантидой. Богиня распорядилась позвать на торжество самых известных деятелей искусств. Конечно же, яркая новая певица попала в их число. Было, конечно, подозрение, что это Азазель так подстроил. Но сам Владыка Ночи сказал, что он здесь не при чем. Да и Лилит, по его словам, тоже не составляла списки приглашенных артистов лично, а доверила это дело своим концертмейстерам. В день церемонии Эвиет готовилась к выступлению с самого утра. Для этого торжества певица сшила себе новое платье. На этот раз девушка использовала минимальное количество кожи дракона, уступив ее место нежной, полупрозрачной ткани. Сегодня она должна быть на высоте! А потом, когда все закончится, она уйдет под аплодисменты публики прямо в объятия Азазеля. Они полетят в его Обитель, где проведут чудесную ночь! Что ни говори, Владыка Ночи был превосходным любовником. Одни лишь мысли о его объятиях уже не на шутку будоражили фантазию Эвиет. Такого страстного желания они не испытывала еще ни к одному своему любовнику. Лишь изредка появлялось едва заметное ощущение, словно это желание не ее собственное, навеянное откуда-то извне. Появлялось – и тут же пропадало, ловко проскакивая мимо внимания певицы.
К назначенному времени начала собираться публика, а вскоре появились и главные виновники торжества: властители городов и Бессмертные. Среди них выделялась дама среднего роста в черно-красном одеянии. Удивительно, но ее наряд был, может, даже более вызывающим, чем платье Эвиет. Неужели это и была сама Прародительница? Но где, в таком случае, её крылья? Так или иначе, именно эта дама практически с первого взгляда приковала интерес певицы. Владыки и боги прошли за главный стол, поприветствовали гостей и торжественно объявили вечер открытым. Они по очереди произносили свои речи, между которыми как раз и выступали артисты. Пришла очередь Эвиет. В зале настала тишина, свет приглушили, и девушка появилась из-за кулис под взрыв аплодисментов. Эвиет начала петь. Кажется, все было подобрано просто идеально: одежда, прическа, косметика, манера исполнения. Певица заворожила публику с первых мелодий. Эвиет позволила себе вольность: сошла со сцены, прошла меж столами, и остановилась возле того места, где сидели боги и правители. Девушка таким образом хотела не только сделать свой номер более запоминающимся, но и рассмотреть необычную гостью подробнее. Эвиет нарочно остановилась прямо перед этой дамой, слегка оперлась на стол, и пела, казалось, только ей. Дама оценила старания: улыбнулась, одобрительно кивнула головой и прямо посередине песни слегка похлопала в ладоши. Эвиет почему-то думала, что Богиня – теперь она почти не сомневалась, что это была именно она, хотя непонятно было, куда она спрятала крылья – с ней заговорит, но этого не произошло. А еще певица заметила, что гостья как-то странно глядела на ее медальон. Эвиет почти сразу поняла, почему: шею Несравненной украшал почти такой же, только с большим количеством узоров и драгоценных камней. Когда время, отведенное на её выступление, подошло к концу, девушка попрощалась со зрителями и под шквал аплодисментов удалилась. Прямо перед тем, как исчезнуть за кулисами, она еще раз встретилась глазами с дамой, похожей на Богиню. И в этот раз молодой певице показалось, что взгляд дамы был полон грусти, будто бы она что-то про нее знала, но либо не могла, либо не хотела говорить.
Бессмертные и властители вновь встали, высказали благодарности всем выступавшим артистам и гостям фестиваля, и объявили, что официальная часть торжества окончена. Сами они начали расходиться, люди также могли идти по домам, а могли и продолжать гулять хоть всю ночь. Эвиет вышла из Обители Богов в отличном настроении. Снаружи ее уже ждал Азазель. Эвиет, увидев его, первым делом бросилась ему на шею и горячо поцеловала в губы. Владыка Ночи улыбнулся, подхватил девушку на руки, и отправился в полет. Вопреки ожиданиям Эвиет, они полетели не в Обитель Азазеля, а в комнаты, которые певица снимала в гостином доме.
Когда они подлетели к окну, Азазель велел Эвиет держаться за него крепче. Девушка ухватилась за шею Бессмертного, который теперь держал ее только одной рукой. Другой рукой Азазель обнажил свой стилет и вставил острие в замок на оконной раме. Несколько ловких движений, замок характерно щелкнул, и Владыка Ночи отворил ставни. Влетев в окно, любовники тут же начали страстно целоваться. Но вдруг Азазель отстранил Эвиет от себя. Девушка в недоумении посмотрела на него. Бессмертный помолчал, и каким-то не своим, мрачным, по-звериному хриплым голосом произнес:
–Спой для меня, Эвиет! Ты собираешь толпы людей на концертах, но сегодня я хочу, чтобы ты подарила свой голос мне одному!
Эта фраза прозвучала, будто приговор или приказ. Но ослепленная темным чарами певица не заметила ни зловещего голоса, ни угрожающей интонации. Она лишь ответила «С радостью», улыбнулась, заключила Азазеля в объятия, и начала петь медленную песню и одновременно танцевать с Владыкой Ночи. Первенец наслаждался её чудесным голосом. А во взгляде появилась недобрая уверенность. Когда их танец закончился, Азазель, подхватил девушку на руки и повалил на широкое ложе, прямо на сиреневый матрас, набитый перьями малых драконов. Бессмертный привычным движением ослабил крепления, скинул доспехи и забросил их в угол комнаты. Эвиет расстегнула бронзовый пояс-застежку, и ее необычное платье тут же сползло вниз, обнажив уже разгоряченное вожделением тело. Бессмертный и певица занялись любовью. Эвиет извивалась и кричала от удовольствия в объятиях Азазеля. Он ласкал ее нежное тело, целовал губы, шею, грудь, покусывал соски, гладил бедра, слегка царапал их ногтями. Но даже от удовольствия можно устать. После, как показалось Эвиет, невероятно долгого соития девушка, отдышавшись, нежно поцеловала Азазеля в губы, что-то невнятно прошептала и тут же уснула.
Какое-то время Первенец удерживал спящую певицу в объятиях, поглаживал пальцами её волосы и вдыхал её запах. Такое случилось с Азазелем впервые: неизвестно, по какой причине, все его внимание переключилось на обоняние. До этого он никогда и не задумывался, как много на свете разных запахов, и что каждый человек тоже имеет свой собственный, особенный. Еще более странным показалась ему то, что Эвиет пахла вкусно. И отнюдь не в переносном смысле. Спустя некоторое время он встал с кровати, обошел комнату, изучая разные мелочи быта, а потом подошел к собственным доспехам и достал свой верный кинжал. Бессмертный посмотрелся в лезвие, словно в зеркало. Отражение на клинке словно еще рад подтвердило правильность его ужасной задумки. Вооруженный Азазель медленно подошел к кровати, где спала Эвиет, наклонился над ней и еще раз, полной грудью вдохнул её запах. Певица слегка пошевелилась, но не проснулась. Владыка Ночи полюбовался на ее обнаженный стан. Какая восхитительные, волнующие линии тела! Настал час, когда она будет принадлежать ему полностью, без остатка! Азазель лег на кровать рядом с певицей и провел кончиком клинка по шее девушки. Она снова вздрогнула, и снова осталась спящей. Владыка Ночи в последний раз полюбовался на нее живую, приставил лезвие туда, где под кожей девушки бился пульс, и вонзил лезвие в тело жертвы. Выдернув нож, Бессмертный припал губами к брызнувшей из раны на шее алой крови. Он пил ее жадно, большими глотками. Девушка открыла глаза и с ужасом поняла, что жизнь ее покидает. Она попыталась пошевелиться, в отчаянье схватилась рукой за простыню, но оказать сколь либо серьезного сопротивления уже не могла. С каждой каплей вытекавшей из раны крови Эвиет стремительно теряла сознание. Вскоре ее глаза заволокло туманом, а разум погрузился куда-то во тьму…..
Азазель не останавливался, пока не понял, что девушка уже мертва. Завершив свою страшную трапезу, Первенец откинулся навзничь и прикрыл глаза. Во рту Бессмертного играл солоноватый вкус крови, а по телу разлилось приятное, теплое, слегка жгучее чувство. Сила тьмы наполняла каждую клеточку его организма и чувствовалась иначе. Её стало больше, и она стала еще опаснее и непредсказуемее, чем когда-либо. Но в то же время, вся эта мощь безоговорочно подчинилась Азазелю. Бессмертный почувствовал прилив бодрости, вместе с которым пришло и чувство превосходства над всем остальным миром. Он не просто нарушил запрет. Одним этим поступком он вообще перечеркнул для себя любые запреты. «Получилось! – Ликовал Владыка Ночи. – Душа Эвиет теперь принадлежит мне! Спи спокойно, милая! Теперь ты навеки будешь со мной! Навеки, дорогая Эвиет!!! Этот союз крепче любых обещаний и надежнее любых обязательств!»
С такими мыслями Азазель провалился в собственную тьму и уснул. Уснул спокойно, без всякого сожаления, раскаяния или угрызений совести. Только лишь с чувством невероятной власти, которую он только что возымел над чужой душой. Разбудили его не первые лучи рассвета, и не шум утренней городской суеты, а обжигающая боль во всем теле. Открыв глаза, Азазель с ужасом заметил, что из его тела струится беловатый дымок. Боль к этому моменту стала такой, будто его живьем жарили на сковороде. Азазель закричал, и крик его походил на рык дикого зверя. Сам он этого не услышал, единственное, о чем он сейчас думал – как избавиться от боли. Тут он понял, что виной всему солнечный свет. Тьма тут же наполнила комнату и распространялась все дальше и дальше, пока не окутала большую часть города. Жуткое жжение прекратилось. Конечно, вечно держать вуаль тьмы над городом он не мог. Нужно было бежать, и как можно скорее. Он уже приметил себе убежище, где ни один лучик солнца его не достанет….
___
Уборщица, как обычно, шла с утра из номера в номер и делала свою привычную работу. Неожиданное утреннее затмение выглядело несколько странно. Слишком резко тьма упала на город. Женщина подошла к окну, но ничего не увидела. Мрак был густой, как в самой глубокой яме, и даже казался плотным и вполне осязаемым. Стихия отступила так же внезапно, как и появилась. Уборщица пожала плечами и продолжила заниматься своим делом. Настал черед номера Эвиет…
Страшно испуганная женщина тут же побежала вниз и обо всем доложила охране. Охранники бегом поднялись на верхний этаж. Было ясно, что происшествие серьезное. Тут же решили вызвать городскую стражу. Спустя какое-то время прибыло несколько вооруженных людей в доспехах с городским гербом на груди, пара лекарей с чемоданчиками для инструментов в руках, и серьезный чиновник в матерчатом камзоле, так же украшенном гербом. Прошло несколько часов. Стража осматривала место преступления, лекари внимательно изучали тело, а чиновник, детально расспросив всех возможных свидетелей, велел посторонним удалиться и начал делать выводы. Голос его был ровным и лаконичным. Налицо был немалый опыт подобной работы.
