Приходится извернуться калачом, чтобы ухватиться за него. Я буквально ложусь животом на стол, ныряя с головой в маленький зазор.
– Белых… – За спиной раздаётся стон раненого медведя. Я резко выпрямляюсь, представляя в какой двусмысленной позе предстала перед Боссом. Чёрт. Лучше бы я сегодня была в брюках. Не хочу даже думать, что он там рассмотрел.
Одёргиваю руку и оборачиваюсь. Владыкин успел расстегнуть рубашку уже почти до середины. Вид у него болезненный. А вот грудь. Он конечно мужчина. Но так и хочется сказать: какие сиськи!
– Телефон упал. – Шепчу, стараясь оправдаться. – Не поможете достать, у Вас вроде как руки подлиннее будут.
– Нет, спасибо. Предпочту остаться тут. – Неожиданно он начинает пошло ухмыляться. – Наблюдать за тобой к верху жопой в стрингах намного приятнее, чем лезть в пыльное дупло.
На последнем слове его глаза опалили низ живота в том самом месте, где под юбкой скрывалось моё дупло. Я от шока даже рот приоткрыла, он что только что сказал?
– Чего стоишь, казённое имущество доставать будешь? – Вопрос с издёвкой. Хочет насладиться моим унижением, но ничего у него не получится. Лучшее оружие против самодовольных кобелей женская неприступная сексуальность!
Медленно поворачиваюсь к нему спиной, подтягиваю юбку вверх, забираюсь на стол, становлюсь в позу собаки, немного расставляя ноги и забираюсь в угол, хватая телефон.
Достаю казённое имущество вместе с вековой пылью, ставлю бережно на стол. После чего, стоя на коленях на столе, возвращаю юбке нужное положение, сажусь на стол попой и медленно с него слажу.
Красный Владыкин с Эйфелевой башней в штанах так и остаётся стоять у моего стола. Даже, когда я сажусь за стол и погружаюсь в работу, он не двигается с места.
– Герасим Акакич, я бы на Вашем месте пошла бы в кабинет и там холодной водички попила. – Блею я спустя какое время, не скрывая злорадства. Кажется, ПО Босса подвисло. – Не хотите же Вы своим стояком всех работников испугать?
Герасим.
– Мы сегодня едим в «Восьмёрку», набухиваемся в хлам и снимаем девчонок. – Смотрю на каменный стояк и еле сдерживаюсь, чтобы к штанам не приложить лёд. Задымление на весь кабинет. Член не хочет падать, перед глазами так и стоит картина – сочная вагина, прикрытая тонкой полоской.
Проклятая девчонка, от неё точно нужно избавляться. Что у неё в голове? Она перед всеми так вольно демонстрирует свои прелести?
В какой отдел геологов её? Она там их всех…
Случайно отрываю пару пуговиц на рубашке. Да бл… Мысль, что Белых может кого-то отыметь вызывает дикую злость. Сразу же захотелось отправить всех мужчин в офисе в поля, пусть работают на земле, чего в офисе штаны протирать? Даже юристы пусть нахер валят в палатки, пора им узнать как на самом деле зарабатывает компания, а то сидят в душных кабинетах в костюмах и ждут Снежану.
С чего я решил, что они вообще её ждут?
– Герыч, ау! – До меня не сразу доходит, что я так ушёл с головой в свои мысли, что минут пять не реагирую на речь друга. Мы со Стёпкой с пяти лет вместе, всё знаем о друг друге. Мне физически сейчас необходимо спустить пар, иначе Белых у меня будет связана по рукам и ногам телефонным проводом и оприходована прямо на её рабочем столе.
В своих фантазиях я её уже так оприходовал!
– Что?
– С чего вдруг решил сорваться во все тяжкие? Я думал, у тебя с Катюхой всё серьёзно, ты завязал. -
– Считай, что развязался. – Оттягиваю брюки. Своим стояком я значит людей могу распугать. Зараза. Чувствует интерес к себе и пользуется этим, крутит мной как хочет. – Стол, короче, я забронил. Встретимся там в десять, лады?
– Только за. До вечера, Герыч.
Твою мать. До вечера ещё целых шесть часов, а я боюсь в туалет пойти. Там же сидит эта фурия в красных стрингах и ажурном лифчике. Завтра же заставлю кадры выпустить распоряжение, что женщинам запрещено носить такое эротическое бельё. Это вредно для производства.
17
Сегодня пятница и у меня нет сил сидеть в одиночку у ноутбука дома, даже выходки Ферита (из Сериала Зимородок – от автора) не веселят. Решаю пойти в бар и выпить чего-нибудь крепкого. Мне просто необходимо заглушить беспокойство в груди.
Ну, зачем я вообще полезла на этот стол? Хотела побесить Босса? У меня получилось, он не выходил из своего кабинета до самого вечера. И что он теперь думает? Что я легкодоступная шалава из Москвы?
Из груди вырывается сотый стон за сутки от стыда.
Рядом с Владыкиным мой и без того безголовый характер теряет остатки разума. Постоянно хочется сделать что-то наперекор Боссу, только зачем – не понятно.
Усаживаюсь за барную стойку поудобнее. Чтобы не привлекать особо внимания я надела широкие джинсы и футболку, намертво скрывающие фигуры. Кучерявые волосы собрала в хвост. Если бы могла, то и кожу замазала бы белой тоналкой, чтобы совсем не привлекать внимания.
– Мне, пожалуйста, водки двести со льдом и лайма. – Даю бармену деньги, немного теряясь от его изумлённого вида. Что, впервые мулатку увидел? И что?
– Водки? – Переспрашивает он растеряно. Я не хотя обвожу зал взглядом и до меня начинает доходить, что его так удивило. Местные девушки пили исключительно мохито, секс на пляже, апероль и прочую смесь сахара с алкоголем. Только вот я после такого блевала дальше, чем видела, поэтому предпочитала проверенную поколениями водочку, после которой на утро голова не болела.
– Водки. – Подтверждаю я, потирая переносицу. Да, Снежана, отличиться ты всегда умела.
Рядом со мной двое парней резко стали сокращать расстояние между нами, перебираясь на соседние от меня стулья. Видимо, они решили, что я отчаявшаяся дама, с которой точно может что-то выгореть.
Одному было лет восемнадцать, а второй, судя по усам Ататюрка, только вчера оторвался от маминой юбки и собирался потерять девственность в этом милейшем заведении с названием «Восьмерка».
– Чего грустим? – спрашивает Ататюрк, поглаживая мерзкий пушок над губой. – Угостить тебя чем-нибудь более вкусненьким?
Бармен наливает водку в ледяную стопку и засыпает в неё пюре изо льда, с интересом наблюдая за мной. Видимо, не верит, что я выпью.
– Спасибо не нужно. – Отрезаю я голосом учительницы и опрокидываю в себя первую спасительную дозу. Сейчас должно стать легче, я перестану думать о Владыкине, его волосатой груди и внушительной горе в районе ширинке. Мне станет легче.
– Ты не стесняйся, я заплачу…
– Мама зарплату получила? Или бабушка пенсию? – Поворачиваюсь к Ататюрку. Если бы не усы, был бы вполне себе симпатичный. – Послушай, Бали Бей, я бы на твоем месте сейчас зашла бы в магазин круглосуточный у бара и купила бы там станок, и сбрила бы к чертям этот пух над губой! И только тогда уже вернулась бы сюда цеплять девчонок. Я понимаю, усики – доступ в трусики, и всё такое, но поверь, твои усики – антитрусики. На них может повестить только женщина в глубоком климаксе, у которых нет детей, а она так всегда мечтала потискать сладкий пирожочек.
По мере моей речи парень то бледнел, то краснел. Его неокрепшая психика не была готова к нападению с моей стороны.
– А теперь, брысь! Не мешайся заебанной после работы тете напиваться до усрачки!
Парней быстро сдуло. Жалко только, что парень не услышал моего совета и не поспешил избавиться от мерзких, реденьких усов над губой. Дурак. Так, ему только слепая даст. Честное слово.
– Жёстко Вы их. – Замечает бармен. – Я, кстати, Слава.
– Приятно познакомиться, Слава. – Грызу лимон, закусывая вторую стопку. Доза растёт, а легче не становится. Я пока говорила с усатым, мне померещился Владыкин. Ага. В баре. Босс. Этот миллионер точно ходит только в рестораны, где играют на пианино. Напыщенный сноб.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
