Радует, что я не узнаю в скоплении клочков земли Бали и Индонезию. Мне было бы слишком больно, если бы Амиран решил нанести удар в самое сердце, и привез бы меня в наше с Нейтаном место, где нас когда-то обручил океан и ветер…
Остров хранит нашу любовь, нашу дружбу, клятвы, крепкие объятия и даже самый первый поцелуй, который случился до той роковой близости на берегу озера.
Не могу перестать думать о Нейтане. В мыслях прокручиваю ужасные кадры с пытками и экзекуцией, которой его могли подвергнуть. Но ничего не потеряно, пока он дышит, пока бьется его пульс…
Я уже не о многом прошу в своих мыслях. Только бы Нейтан остался в живых. Он заслуживает самого лучшего, и я ни на секунду не сомневаюсь в том, что в подрыве платформы он не причастен, а значит все, что он испытывает сейчас – незаслуженно и несправедливо.
Мактум игнорирует меня на протяжении всего пути. Я чувствую себя резиновой куклой, манекеном, неодушевленным предметом. В его внимании я не нуждаюсь, мне просто горько в очередной раз ощущать себя лишь «породистой самкой для утех».
Хотя должно быть все равно.
После прибытия в аэропорт Мале и пересадку на вертолет, мы приземляемся на одном из частных Мальдивских рифов. Вертолетная площадка на крыше виллы, и яхта, пришвартованная к одному из пирсов острова – предел упакованной и показушной роскоши данного места. Я лишь отмечаю ее, не придавая особого значения – дикая романтика в джунглях всегда привлекала меня больше, чем деньги, предметы богатства и вся эта пыль, которую восточные мужчины так сильно любят. Стоит отдать ему должное, Амиран привез нас в действительно красивое место. В пространстве виллы преобладает футуристичный минимализм, далекий от пафосного и кричащего восточного декора, превалирующее в особняке Амирана.
От природной красоты этого места дух захватывает куда больше. Вода настолько красивая, безмятежная и прозрачная, что я с удовольствием бы провела в ней целый день, не вылезая. Я даже немного успокаиваюсь, глядя на мирное небо без облаков, лазурный океан и кремовый цвет мебели, доминирующий в интерьере нашего временного пристанища.
Эмир продолжает вести себя отстранённо и закрыто, горделиво держа свой точеный подбородок приподнятым. Боюсь, показное равнодушие и видимость погружения в себя – обманчива, и ночью меня ждет очередная атака со стороны голодного мужа. Я прекрасно понимаю, что в свадебное путешествие на острова он увез меня не просто так и в его планы наверняка входит кончить в меня еще сто тысяч раз. Чтобы уж наверняка прийти к результату и… как он сказал тогда, в зверинце?
«– Только представь, какое уникальное потомство они могут дать», – вспоминаются слова Амирана, произнесенные им о Тумане и Саваж.
Из-за него мне пришлось пить таблетки, хотя я всегда была против гормональных препаратов и их вмешательства в организм.
Амиран не обращает на меня ни малейшего внимания, скупо передавая меня в руки обслуживающего персонала, который провожает меня в очередную новую комнату.
По сердцу, словно раскаленными вилами проводит простая мысль – мы чужие друг другу люди, далекие.
Доминирующий мужчина и упрямая женщина, которую он иногда будет трахать, обливая грязными словами – вот она, моя «восточная сказка», предел мечтаний. Обидно и горько, но ничего уже не исправить. Только бы хуже не стало.
– Спустись на ужин через час, – сухо отдает повеление Амиран, прежде чем, мы расходимся по разным комнатам.
– Я не голодна, Амиран. И очень устала с дороги. На самом деле я плохо себя чувствую, – признаюсь я. И это даже не совсем ложь. Но мужчине не понять, что испытывает женщина с обостренным синдромом в первый день цикла.
Амиран окидывает меня придирчивым и сканирующим взглядом.
– Прошу тебя, Ран. У меня болит голова. Часто так, из-за перелетов и перепадов давления…
– Хорошо. Врача вызовешь через Кассандру, если понадобится, – стиснув зубы, распоряжается Мактум, имея в виду улыбчивую азиатку, что не отступает от меня ни на шаг.
Весь следующий день я действительно чувствую себя дурно и загибаюсь от неприятных ощущений. Лежу и смотрю в потолок, изредка пролистывая электронную книгу. Радует то, что Амиран и не думает заявляться в спальню и требовать от меня выполнения супружеского долга. Очевидно, подробная информация от моего гинеколога у него тоже имеется, и он решил, что на это время я совершенно непригодна для эксплуатации.
В повторяющемся дне сурка проходят целых четыре дня, за которые я ни разу не выхожу из комнаты. Только лишь на балкон, полюбоваться закатом и океаном, заполняющим все пространство вокруг виллы – это создает обманчивую иллюзию того, что мы с Амираном в этом мире одни.
К вечеру пятого дня этого потрясающего свадебного путешествия, я начинаю интуитивно понимать, что что-то на нашем частном и одиноком острове кардинально изменилось. Атмосфера в райском, забытом Богом уголке, меняется, словно по щелчку пальцев.
Музыка, доносящаяся со стороны пирса, становится громче, ритмичнее, танцевальнее. Резко реагируя на странное изменение, я сразу выхожу на балкон, пытаясь понять, что стало причиной изменений вкусовых предпочтений нашего диджея.
Вид, открывающийся мне с балкона, я не могла представить себе даже в своих самых жутких кошмарах.
Я даже не сразу понимаю, что происходит. Но судя по количеству полуобнаженных женщин, разгуливающих в открытых бикини вдоль линии пляжа, остров Амирана явно перестал быть одиноким и частным.
Это что, шутка? Почему я вижу десятки девиц, переполняющих остров?
Вдали, около двадцати танцуют на яхте. Счастливые представительницы эскорт услуг радостно хлопают в ладоши, когда им с фейерверком выносят шампанское. Другая партия девушек расположилась на пирсе. Они призывно крутят бедрами и трутся друг о друга, потягивая цветные коктейли и заливаясь смехом. Одна из шлюх (иначе и не скажешь) вдруг раздевается догола и с разбегу ныряет в океан.
Нужно быть слепой, чтобы не заметить, что абсолютно все женщины ведут себя раскрепощенно, развязно, дешево. И каждое их действие направлено на то, чтобы привлечь внимание заказчика, коим очевидно является мой новоиспеченный супруг.
Я задыхаюсь, все мышцы колотит от ярости.
Отчаянно пытаюсь найти адекватное объяснение происходящему, но понимаю, что назвать подобное сборище полуголых девиц иначе как прибывшим на остров гаремом, у меня язык не поворачивается.
Мой взгляд скользит по видимой части береговой линии, и достигнув просторного бассейна, наконец, распознает незнакомого мне мужчину, окруженного очередной стаей девиц. Даже с такого расстояния я пытаюсь прикинуть его возраст и определить: пятьдесят с хвостиком. Очень интересно, что он здесь делает и как Амиран допустил это. Зачем он позвал своих друзей на наш медовый месяц?
Затем, мой пытливый взор ловит еще нескольких молодых парней, флиртующих у бассейна с едва одетыми девушками.
Пропускаю их, устремляя все свое внимание на Амирана аль-Мактума.
Мой муж, мать его, восседает в центре просторного кожаного дивана, расположенного в chill зоне у бассейна. И завален он не только подушками, но и женскими телами, распакованными и открытыми для грязного секса. По телу проходит неприятная дрожь, в горле скапливается колючий комок, вызывающий тошноту и боль.
Три окружающих Амирана красотки в бикини уже вовсю елозят по нему своими руками и сиськами. Судя по открывающейся мне картине, ему даже напрягаться не придется, чтобы изменить мне в первые несколько дней после свадьбы.
Рыжая шлюха льнет к нему так, словно вот-вот опустится на его бедра и объездит на глазах у всех остальных голодных и пьяных сучек. Блондинка и брюнетка не отстают от «сестры» и распускают руки, лаская вальяжно раскинувшегося на диване, эмира.
Сердце предательски срывается вниз, когда я замечаю, как незваная гостья приближает свои перекаченные губки к Амирану и что-то мягко мурлычет ему на ухо. Издалека мне не видно, но уверена, что ее мерзкий язык вовсю гуляет по его мочке уха – в темпе ладони, что медленно и дерзко обводит мышцы его пресса, достигает обнаженной груди… а потом резко опускается в самый низ, к резинке шортов для плавания. Совершенно не стесняясь, эта обнаглевшая шармута рисует кончиками пальцев на его коже, явно находясь в минуте от того, чтобы скользнуть ладонью под плавки и схватить моего так называемого мужа за член.
Ублюдок. Меня сейчас стошнит…
Я нервно сглатываю, намертво цепляясь за балконные перила. Кажется, что вот-вот упаду, если не буду держаться достаточно прочно. Костяшки пальцев белеют, тыльная сторона ладони горит. Рыжая соседка первой распутницы, ласкающая Амирана с другой стороны, плавно трется носом о его плечо, игриво впивается зубами в кожу мужчины… третья, блондинка, остается за бортом для эмира, но активно обнимает и покрывает поцелуями одну из шлюх, прилипших к Амирану.
У меня не остается слов, когда я осознаю, что все это происходит на самом деле, в реальном времени.
Наш «медовый месяц» напоминает чертов мальчишник в Вегасе.
Зачем Амиран приложил столько усилий, сделал меня своей женой, трактором прошелся по моей судьбе и мечтам, любви… оборвал все наши ниточки с Нейтом… и ради чего, зачем, какой смысл?
Зачем ему я, когда для него открыт целый мир и любая по первому зову?
Амиран, стоит отметить, все это время находится в застывшей и принимающей ласки и внимание позе. Не проявляет абсолютно никакой активности и всем своим видом напоминает мужчину, выкованного из стали. Выражение игрока в покер не сходит с его лица. Подбородок гордо приподнят, скучающий взор скользит по женским телам, не задерживаясь ни на одном дольше секунды. Наконец, словно почувствовав мой внимательный взгляд, Амиран резко поднимает голову и останавливается на мне.
Меня мгновенно прошибает до дрожи и ледяного пота. Мы обмениваемся долгими пронизывающими взглядами, для которых нет расстояния и преград – мощная вибрация связывает нас, несмотря на то, что мы едва ли хорошо видим друг друга сейчас.
– Если ты хотел меня унизить, у тебя это получилось, – искренне негодую я, и резко отвернувшись, покидаю балкон.
Выбегаю вниз, ощущая, как колошматит о ребра сердце. Хочется убежать, убежать как можно дальше, спрятаться в сердце острова. В мои планы вмешивается некто, грубо хватающий меня за локоть. Резко останавливаюсь на террасе виллы, вскидывая взгляд на помешавшую мне женщину, облаченную в деловой костюм. Строгий взгляд и безупречный стиль делают из нее дамочку, всем своим видом напоминающую мне Дайану Леманн.
– Какого черта? – рявкает на меня химера. – Ты почему такая хмурая? Домой хочешь полететь? Ты обязана веселиться. Тебе за это платят, и платят хорошо.
– Простите, что? – обороняюсь я, убирая ее хватку со своего локтя, разжимая женские пальцы-щупальца. – Это я должна спросить, какого черта здесь происходит?
– Как тебя зовут? – прищурив веки и заглядывая в свой планшет, интересуется хамка.
