– Ты куда, Алисия? – окликает меня Дайан, когда я стремительно разворачиваюсь и направляюсь в сторону лестницы, ведущей в нашу с Миром спальню. – Я хотела, чтобы мы поужинали все вместе, поговорили…
– Мне просто нехорошо, Дайан, – веду плечом я, отмахиваясь от назойливой и заботливой Дайан. – Я все еще нуждаюсь в восстановлении и отдыхе, – честно признаюсь я. – Давайте как-нибудь без меня, – кивнув Дайан, пулей поднимаюсь по лестнице и с блаженным выдохом, скрываюсь в наших покоях.
Оказавшись в комнате, беру с туалетного столика телефон и выхожу на террасу. Грозовые тучи клубятся над вечерним Асадом кольцами черного дыма, пока я набираю номер своего мужа. К моему удивлению, Мир отвечает почти сразу – словно он предвидел мой поспешный звонок и держал руку на пульсе, не желая пропустить его.
– Что-то случилось, малышка? – обволакивающий голос Амирана действует на меня как укол эндорфина внутривенно, но даже это не остановит сейчас мой порыв все выяснить и расставить некоторые точки над «и». Я много раз за последние дни сдерживала перечень накопившихся претензий, стоило увидеть его уставшее, но неизменно улыбающееся лицо в диалоговом окне монитора, или услышать хрипловатый голос, но сегодня мое терпение треснуло по швам.
– Наш дворец стал напоминать проходной двор. Вот, что происходит, Амиран. Какого Шайтана твоя «подруга-кузина» делает в резиденции? Ты мог бы снять ей целый отель, если она так важна для тебя, приставить свору охраны, но избавить меня от всего этого…, – задыхаясь, перечисляю я, ощущая, как противоречивые чувства закипают внутри.
– Дворец большой, Джина не доставит тебе проблем, tatlim, – ровным, вкрадчивым тоном объяснят Амиран. – Извини, Алиса, я должен был сообщить заранее. Причины я объясню, когда вернусь, а сейчас, прошу тебя, выдохни. Джина совершенно безобидна. У вас с ней много общего. Уверен, что ее общество поможет тебе отвлечься.
– Правильно я тебя понимаю, ты считаешь, что мои претензии и гнев беспочвенны, и мне, правда, не о чем беспокоиться? Амиран…, – внезапно, я вновь вспоминаю, что в самые трудные дни в мои жизни, его просто нет рядом, и нахожусь на грани того, чтобы разрыдаться прямо в трубку.
– Правильно понимаешь. Нет причин для претензий. Только ты занимаешь все мои мысли. Вирджиния – друг семьи, не более, – я отвечаю на нейтральную реплику мужа взволнованным всхлипом. – Ну, что случилось, сладкая? Неужели ты думаешь, что я мог бы притащить в свой дом любовницу и поселить рядом с женой, чтобы по приезду бегать из спальни в спальню?
– Нет, но…
– Никаких «но», Алиса. Ты, я и больше никого. Моя любимая ревнивая tatlim не имеет конкуренток, – шепотом признается любимый мужчина. И я верю ему, бесконечно хочу верить ему, глотая жгучие слезы в гордом одиночестве.
– Единственная, помнишь? – мягким и бархатистым тоном стелет мне он.
– Не помню, Амиран. Еще несколько дней и я забуду, как ты выглядишь. Почти три недели, Ран. Слишком долго. Я дико скучаю. Так сильно, что невыносимо просыпаться по утрам, зная, что снова не увижу тебя, – слова вырываются сами, рвутся из эпицентра раскрытого и обнаженного перед ним сердца. Я почти сказала, что люблю его. Немного другими словами, но я чувствую: он осознает смысл. – Когда ты вернешься домой? Я больше не выдержу без тебя, – нервно кусая губы, бормочу я.
– Я пока не могу ответить на твой вопрос сейчас, сладкая, – слышу по интонации, насколько тяжело Амирану даются эти слова, но тем не менее он не находит больше фраз, чтобы как-то успокоить или обнадёжить меня. А значит – успокаивать нечем и прогнозы на ближайшее совместное будущее неутешительные.
– Тогда я тоже не могу…точнее не хочу сейчас разговаривать.
Амиран произносит строгое «Алисия», но я тут же бросаю трубку и пишу ему простое сообщение, отражающее всю суть бурлящих внутри эмоций.
«Я знаю, что в первую очередь ты будущий правитель своей страны, и только во вторую – мой муж. Мне чертовски хочется быть мудрой и сдержанной, но очевидно – я еще не научилась этому. Я вынуждена молчать о том, о чем хотела бы кричать, потому что знаю, насколько тебе важно сейчас сосредоточиться на проблемах в Анмаре. И все же, Мир… Мы уже потеряли ребенка. Теперь ты хочешь потерять еще и меня? Потому что я не знаю, насколько меня хватит… Когда-то я мечтала о том, чтобы ты находился как можно дальше от меня, но теперь все иначе. Вселенная всегда исполняет желания с опозданием…»
Пишу быстро, глотая едкие слезы, а потом… стираю.
Глава 6
Амиран
– Сбросила вызов? – подняв на меня проницательный взгляд, любопытствует Мердер. – Может, стоило сказать сразу, а не устраивать нежданчик. Женщины не любят подобные сюрпризы. Может, твоей жене нужно время, чтобы подготовиться и встретить тебя особым образом, – Колман многозначительно подмигивает, но тут же меняется в лице, поймав мой тяжелый взгляд. – Прости, я забыл, что вам сейчас не до этого.
– Все нормально, Кол, мы разберёмся, – отвечаю нейтральным тоном. – Проблема в другом. Я абсолютно забыл про Джину. Не взял в расчет, насколько Алиса ревнива, – мрачно киваю, переводя взгляд в иллюминатор.
Повод для ревности я продемонстрировал наглядно, хотя и непреднамеренно, но, Шайтан подери, тогда мы оба неслабо накосячили. Я был чертовски зол и вымотан, а она дьявольски упряма.
После я неоднократно давал Алисе понять, что других женщин для меня не существует. Однако зерно сомнения успело дать ростки и выдирать этот сорняк с корнем придется мне, и возможно, неоднократно.
– К Вирджинии не приревнует только святая, – с ухмылкой отзывается Колман. – А тебе досталась тигрица с гонором. Смотри, как бы глаза Джине не выцарапала.
– Для этого нет причин, – начинаю раздражаться от болтливости друга. Во время полетов парень нервничает и частенько несет всякую чушь.
– Серьезно? – с сомнением тянет Мердер. – Насколько я помню, дочурка Искандера неровно к тебе дышала, да и он сам не отказался бы от родства.
– Мы и так родственники, – резко отзываюсь я, бросив на друга предупреждающий взгляд. – Закроем тему.
– Молчу, дружище, – Колман покорно склоняет голову, продолжая иронично улыбаться. Я снова переключаюсь на мелькающие за стеклом иллюминатора пейзажи.
Боинг разгоняется по частной посадочной полосе. В считанные секунды начнется взлет. Я наконец-то возвращаюсь домой, завершив первую стадию переговоров со сравнительно неплохими результатами. Спустя без малого три недели, заполненные чередой напряжённых переговоров и совещаний, компромисс с американской стороной по-прежнему не достигнут, но положительные тенденции к сохранению экономических отношений намечены. Учитывая накалившееся политическое напряжение между королевством и штатами и внутреннюю непростую обстановку, я везу в Анмар, без сомнения, хорошие новости.
Можно перевести дыхание и набраться сил для второго этапа переговоров. Не знаю точно, сколько у меня времени, но надеюсь, что его окажется достаточно, чтобы наладить отношения с Алисой.
Черт, «наладить отношения» даже звучит удручающе. Нет, я не считаю, что между нами что-то разладилось. Мы пережили общую трагедию, и я был вынужден уехать вместо того, чтобы поддержать ее, вытащить из тяжелого стрессового состояния. Слова tatlim, сказанные в палате: «сделай все правильно, я справлюсь и буду ждать» только звучат уверенно, но я знаю, что в глубине души моя тигрица бесконечно страдает и терзает себя. Знаю, потому что сам чувствую то же самое, но я обязан держать удар и Алисию выбрал именно потому, что увидел в белокурой бунтарке внутренний стержень и сильный характер. Она действительно справится с любыми жизненными ударами и сложностями…, если я буду рядом. А я буду. Совсем скоро.
Я лечу к тебе, tatlim, чтобы осушить твои слезы и унять нашу боль. Одну на двоих. Мы не должны оглядываться назад, каким бы невозможным это не казалось сейчас. Слова утешения бессмысленны, ни время, ни полная погруженность в работу не исцелят. Никто не залижет наши раны кроме нас самих.
Мы откроем новую страницу, tatlim, и на ней больше не будет темных пятен, сомнений, ревности и недомолвок. Период отрицания и междоусобных войн закончен. Чтобы не случилось, вместе мы сильнее, ты тоже увидишь это. Я покажу тебе, девочка. Нет никаких преград, мне ничего не страшно, я непобедим и бессмертен, если знаю, что ты меня ждешь.
«Я дико скучаю. Так сильно, что невыносимо просыпаться по утрам, зная, что снова не увижу тебя»
Этим утром я сам тебя разбужу, сладкая.
Кортеж въезжает на территорию резиденции глубоко за полночь, взбудоражив непредупреждённую дежурную смену службы безопасности. Когда я выхожу из автомобиля, меня встречает полный состав охраны и прислуги.
Поприветствовав всех и распустив по рабочим местам, я бодро направлюсь к парадному входу. В самолете мне удалось немного вздремнуть, и я чувствую себя отдохнувшим, полным энергии и предвкушения встречи с tatlim.
Я тоже дико соскучился, моя сладкая.
Очень жаль, что невидимкой просочиться в спальню нет ни малейшего шанса. Простые человеческие радости будущему королю, увы, недоступны. Застать мою тигрицу врасплох, спящей в нашей постели, не получится, а я хотел бы увидеть первую реакцию в распахнувшихся после сна кристально-прозрачных глазах Алисы. Ту самую – настоящую, неконтролируемо-честную.
Я захожу в холл и быстро передвигаюсь в сторону гостиной, почему-то уверенный, что как обычно первой по лестнице слетит Дайан, обладающая особым чутьем на мое появление.
Но на этот раз ошибаюсь.
– Амиран, – с рваным вдохом произносит мое имя tatlim, неподвижно застывшая внизу лестничного пролёта.
Взлохмаченная, бледная, беззащитно-растерянная, в одной шелковой брючной пижаме. Ее сверкающий в полумраке взгляд прикован к моему лицу. Недоверчивый, напуганный, счастливый и одновременно полный немого отчаяния. Бесконечный спектр сменяющих друг друга эмоций. Я не успеваю распознать каждую, слишком много и все для меня.
Этого взгляда стоило ждать и десять, и двадцать лет, но сейчас мне жутко жаль потерянного времени. Его никто не вернет, но у нас есть в запасе будущее, и это знание наполняет меня триумфом.
Вцепившись в перила обеими руками, Алисия судорожно дышит, трясет головой, открывая рот, силясь что-то сказать.
Я останавливаюсь в арочном проеме просторного зала, залитого приглушённым светом, с ласковой улыбкой глядя на свою потерявшую дар речи тигрицу.
Рычать мы сегодня не будем, сладкая.
– Беги ко мне, девочка, – хрипло зову я, шагая вперёд и раскрывая объятия. И она бежит, наперегонки с Афрой, стремительно появившейся из-под лестницы.
– Успела, – смеюсь счастливым смехом, поймав свою единственную девочку.
Приподняв над полом, крепко прижимаю к себе, зарываясь носом в пепельные растрёпанный локоны, вдыхая любимый аромат, насыщая лёгкие необходимым кислородом, который тут же горячим жаром разливается по венам. Оставшаяся без внимания Афра сердито тычется мордой мне в ноги, но ни я, ни хлюпающая носом Лиса не замечаем кошачьего недовольного урчания.
