– Да нас же тут заживо сожрут! Пацаны, неужели вам настолько лень поднять жопу, что готовы погибнуть от нехватки крови в расцвете лет?
– А я с головой одеялкой накроюсь, они ко мне и не пролезут, – донеслось из-под газетки Дамирова.
– И много ли выпьют эти мелкие засранцы? – хмыкнул ему в тон Розальев.
Мда, трудиться на благо колхоза никому не хотелось. Но вот как донести до поколения, которое через двадцать лет будет с упоением разрушать СССР, что они стараются вовсе не для кого-то, а для себя?
Я посмотрел на Андрея. Тот хмуро посмотрел в ответ и поднялся:
– Что надо делать, Миха?
– Тут лес неподалеку. Там нужно мха надрать. Я глину поищу, опилок по дворам поспрашиваю. В общем, до вечера управимся.
– Я с тобой, – с места поднялся ещё один парень из нашей группы, белобрысый и скуластый. – Пошли, вместе поищем.
– И меня возьмите! А то суки сожрали всего, – встал черноглазый и остроносый Витька Парамонов. – Да и подмерз чего-то, а так хоть подвигаюсь…
– Давайте-давайте, а мы посмотрим на ваши старания, – выдал Розальев со смешком.
– Иди в жопу, – посоветовал я ему. – Если помогать не хочешь, тогда закрой рот и не мешай.
– Чего ты сказал? – подскочил он с насупленными бровями.
– А что слышал, – ответил ему за меня Андрей. – Или тебе уши прочистить?
Сергей смерил его взглядом, но выступать больше не осмелился. Из-под дамировской газетки не было никакого шевеления. А без поддержки подобные экземпляры выступать не могут. Они потявкают-потявкают, но укусить без понукания со стороны побоятся.
Выйдя из барака, мы нашли два ведра. Одно без ручки, а второе с пробитым дном. Кто-то оставил их неподалеку от дороги. Явно не нашел применения, а выбросить было жалко… Ну что же, нам это тоже пригодится.
Витька и Андрюха отправились за мхом, а мы с белобрысым Колькой пошли по деревне, здороваясь с каждым встречным-поперечным и спрашивая по поводу опилок. Деревенские жители были разные. Кто-то отвечал на приветствие, кто-то с хмурым взглядом проходил мимо. Лишь пятый встречный, мужичок с красным носом, ответил, что опилки у него есть, но просто так он их не отдаст.
– Ребята, опилки нынчо самый что ни на есть ходовой материал. Их это… много где использують… Они на вес золота порою ценятся, – ответил нам мужичок на просьбу набрать ведро. – Так что за «чекушку» я наберу вам полведерка. За поллитру целое насыплю.
Ага, вот и развод подоспел. Почему-то деревенские уверены, что у городских денег куры не клюют. А уж у студентов и вовсе карманы набиты червонцами.
– Имя, фамилия, должность в колхозе? – отчеканил я тем самым голосом, с каким разговаривал с оборзевшими новобранцами в своё время. – Как секретарь комитета комсомола я доведу до своего руководства вашу просьбу и обозначу её, как антисоветскую спекуляцию! А это статья сродни продаже долларов!
Прибавив к этому небольшую гипнотическую манипуляцию, я заставил вымогателя поверить в мои слова.
Надо было видеть, как с лица мужичка отхлынула кровь. Он явно не ожидал подобного напора, потому что глупо заморгал, а потом что-то залепетал про малых детишек и жену-инвалида…
– Мне всё это неважно! – продолжил я. – Если на благо и восстановление нашей Родины человек пожалел ведро опилок, то стоит ли жалеть его? Как вы думаете, товарищ с низкой моральной ответственностью?
– Да мне чего? Мне ведра что ль жалко? Да пошли-пошли, я аж три ведра насыплю! Было бы из-за чего шум-гам поднимать, – с виноватой улыбкой залебезил мужчина.
Я сурово сдвинул брови и кивнул, мол, ведите. Он чуть ли не побежал впереди, оглядываясь, как собачонка на прогулке. Мы с Колькой двинулись за ним. Николай поглядывал на меня, а я в ответ подмигнул – так надо. Колька едва заметно кивнул.
Вскоре мы пришли к старенькому дому. Жена мужчины вышла нам навстречу, худенькая, рано постаревшая, с тоской в глазах. Она с подозрением посмотрела на нас – каких ещё собутыльников привел её муженек.
– Здравствуйте, гражданка, – приветствовал я с широкой улыбкой и протянутой рукой. – Ваш муж предложил нам помощь и обещал дать ведро опилок.
– Пить не будете? – с недоверием спросила она.
– Да что ты говоришь? – напустился на неё муж. – Товарищи из города приехали. Сам секретарь парткому перед тобой, а ты вон чего… пить!
– Да я чего? Я ничего, – стушевалась она. – Раз надо, так надо. Забирайте, конечно… У нас всё одно они без дела валяются…
За домом нашелся холмик под листом рваного рубероида, где лежали опилки. Мы с Николаем нагребли ведро, а потом я спросил у хозяина:
– А глина тут у вас где водится?
– Да везде, – развел он руками с улыбкой, но, глядя на моё серьезное лицо, тут же поправился: – За северной околицей есть овраг. Оттуда можно набрать.
Мы поблагодарили за опилки, после чего отправились назад. Андрей с Виктором к тому времени уже натаскали мха из леса. Глина нашлась там, где и указывал мужчина.
Услышав про то, что мы хотим делать, к нам присоединились и девчонки. Ну, а глядя на то, как слабый пол таскает мох, не выдержали и сомневающиеся ребята. В дело благоустройства временного жилья вписались почти все. Двое из нашего барака не стали помогать. Я думаю, что не стоит указывать – кто именно отлынивал от работы.
Дружно взявшись за дело, мы к вечеру забили щели ядерной смесью из глины, мха и опилок. Да, пришлось ещё пару раз потревожить мужчину с красным носом, но мне показалось, что он был рад отдать все опилки, лишь бы угодить «секретарю парткома».
Когда уже заканчивали, то к баракам подъехал замызганный «УАЗик». Из него вышел мужчина с седыми волосами. Минуты две наблюдал за нашей работой, а потом покачал головой и обратился к Тамаре, так как она стояла ближе всего:
– Это кто дал указание? Вроде как ваше руководство должно только завтра подъехать.
– А это мы сами, – ответила Тамара. – Условия не понравились, вот и решили исправить.
– Толково, – кивнул он. – Неужто сами решили?
– Ну, с подачи Михаила, это он предложил.
– Что за Михаил? – спросил мужчин.
– А вон он, – показала Тамара и крикнула мне: – Миш, подойди, тут с тобой познакомиться хотят.
Я неторопливо подошел:
– Добрый вечер, Михаил!
– Здравствуйте, Сергей Степанович, – мужчина пожал протянутую руку. – Местный председатель. Смотрю, ремонтируете сарайки…
– Ремонтируем, – кивнул я в ответ. – Приводим здание в более-менее нормальный вид.
– Да, не успели подлатать, наш промах, – кивнул председатель. – Сами понимаете – постоянно в поле, постоянно в работе.
– Не понимаю, – покачал я головой. – Вы же людей принимаете. Людей, а не животных. Или вы своих гостей тоже в стойло загоняете?
Надо было видеть, как вздыбились усы у Сергея Степановича. Он моментально покраснел, а потом с еле сдерживаемым недовольством проговорил:
– Я же сказал, что у нас все на работе. Вы сами завтра убедитесь, что работы невпроворот. Да и не гостевать вас государство направило, а помогать с уборкой урожая!
