Слева отчетливая полоса от работы двигателя ведущего, там за штурвалом замкомэска старший лейтенант Витя Елисеев. Кстати, движок самолёта ведущего заметно коптит – шлейф непривычно серо-черный.
Небольшое ускорение для занятия назначенной дистанции прошло без задоринки, а вот дальше всё посыпалось…
– Полсотни пятый выходим на тысячу двести, – командует Елисеев Юрке.
– Есть…
– Следуй за мной … в назначенной…, – это последнее, что услышал Юрка.
Приборная доска «сошла с ума» – лампочки световых приборов мигали в такт модной тогда мелодии «Летка-Енька», стрелки крутили пируэты по всему циферблату. Ускоряться машина ни за что не хотела.
Елисеев ушел вперед, точка от его самолёта уже где-то на границе с Польшей.
…Лётчик третьего класса Иванов Юрий Павлович искал решение очередной «задачки», которую задаёт ему Небо. Молодости не ведом страх. Азарт и непреодолимое желание решить заковыристую «задачку» овладело Юркой. Навигация не работает, связи нет, двигатель «чихает и кашляет» – расклад не в пользу Иванова. На самолётах данного типа Иванов летает давно и знает не понаслышке – размах крыла небольшой, нужна тяга. А то свалишься за милую душу. Но катапультироваться Юрка не собирался, вцепившись рукой в ручку управления самолётом. В другой руке крупная дрожь от ручки управления двигателем заметно нарастала. Поворот на обратный курс дался полста пятой машине тяжело, но Юра справился. После поворота «чечётка» фюзеляжа «балалайки» (так советские лётчики прозвали истребитель) немного стихла.
«Наверное, с генератором проблемы … ничего, в небе минуты две – не потеряюсь», – думает Юрий, вглядываясь в лесополосу. Приборная доска на прощание ярко вспыхнула и начала медленно затухать. Через пару секунд чехарда стрелок и огней прекратилась, «жизненных» признаков приборная доска больше не подавала. Летчик без всякой надежды постучал по приборам, но ситуация не изменилась.
Юра аккуратно переложил закрылки влево-вправо, машина задумалась ненадолго, но послушалась.
«Механическая передача работает», – отметил про себя лётчик, напряженно вглядываясь вперед. Знакомая посадочная полоса с высотным домиком выглянула из-за пожелтевших верхушек деревьев.
«Высота метров двести – двести пятьдесят, вверх машина не идет, скорости мало, возьму пологий вираж и буду садиться. На вышке, наверное, шум-гам. Со мной связи нет…», – продолжает разгрызать «задачку неба» Юрий.
Задуманный маневр Иванов выполнил на отлично. Сначала левый пологий вираж, потом направо. Приборы по-прежнему ни-гугу. На полосу вышел идеально, снизился и «на ощупь» прилепил истребитель к взлётке. Машину била крупная дрожь и двигатель продолжал «кашлять», но гидравлика тормозов и вовремя выпущенный парашют отработали как в учебниках. Скорость заметно упала, теперь самолёт как обычный «мелкус» (спортивный автомобиль ГДР) катит по дороге и даже трясучка уменьшилась.
Ещё на середине посадочной полосы Юра решил, что самолёт надо поставить на стоянку ТЭЧ (технико-эксплуатационной части). Весь прошедший месяц машина здесь и стояла на регламентных работах.
«Зачем машину тягать туда-сюда, поворот в карман широкий – не промахнусь», – размышлял Юра, с тревогой поглядывая на приборную панель. А ну как взбунтуется под конец. Но всё закончилось благополучно. Юрий завернул самолет к ТЭЧ, заглушил двигатель. Взглянул на часы – 11.43. Семь минут борьбы с взбесившимся истребителем, семь минут на поиск решения «задачи неба». И успешное её решение. Неплохо!
Напряжение сменилось тревогой и усталостью. Запоздавшая на семь минут волна отчаяния всё же накатила на лётчика. Обливаясь потом, Юра никак не мог заставить себя вылезти из самолета. Руки и ноги отказывались слушать. Наконец ноги встали на приставленную техниками стремянку. Заботливые руки переставили лётчика на землю, помогли снять защитный шлем.
У самолёта уже собралось человек десять техников, они сразу узнали «капризный» борт. Служители ТЭЧ хорошо видели в небе пируэты Юрки и теперь, отводя глаза, выслушивали рассказ лётчика.
«Спасибо, Юра, – крикнул в спину уходящему лётчику «Михалыч», старший техник ТЭЧ, – прими … поздравления!»
Не оборачиваясь, Юрка махнул на прощание рукой.
…В это самое время замкомэска Елисеев закончил испытывать свою машину на повышенных оборотах.
– Снижаю до шестисот, – кричит Виктор в радиомикрофон, – полста пятый дистанцию увеличь…
Тишина в микрофоне … красноречиво кричала – где-то рядом беда!
Старлей ещё пару раз вызвал на связь Иванова. Виктор развернул самолёт, снизил высоту, прошёл по маршруту полёта. Под крылом мелькали леса, озёра, дороги, редкие строения … но следов Юрки Иванова нигде не было…
Юрка Иванов – друг и боевой товарищ! Они даже живут в одной квартире с общей кухней. Жены друзей возят в колясках одногодок – сыновей…
«Юрка, друг, где ты?…» – холодеет на душе Виктора.
А Юрка с защитным шлемом в руках неспешно брёл по жарко нагретому бетону рулёжной полосы к вышке управления. Тревоги и волнения дня наконец-то отступили. Прищурив глаз и широко улыбаясь, лётчик рассматривал жаворонка, звонко и радостно кричавшего над головой.
Незаметно для себя Юрий преодолел не близкий путь, зашёл в помещение для лётного состава и развалился в удобном кресле. До конца полётов ещё минут сорок, а потом на разбор соберут…
Минут через пять, как устроился Юрка, прямо над головой – в комнате управления полётов, возникла заметная суета. Нарастающий топот ног и крики в радиоэфир не оставляли сомнений – что-то случилось?
Ещё через две минуты в помещение для лётчиков ворвался помощник дежурного по полётам. Майор авиации склонился над планшетом с картами.
– Что произошло? – участливо интересуется Юрий.
– Беда! Лётчик разбился, – продолжая по одной выкладывать на стол навигационные карты, отвечает офицер.
– Кто? – вырвалось у Юрия.
«Шесть пар сегодня поднимали, мы предпоследними были», – прикидывает в голове лётчик.
– Иванов, – не оборачиваясь, кричит майор.
«Иванов! В полку однофамильцев много, три или четыре, но летаю я один – Иванов», – смутная догадка мелькнула в голове Юрки.
– Это я что ли?…
Майор ещё пару карт по инерции переложил на стол. Потом резко обернулся … подскочил на месте … ринулся к Юрке … схватил его за плечи, зачем-то потряс … повернул Иванова в профиль … крепко обнял … и помчался на вышку. В дверях помощник дежурного повернулся, радостно засмеялся, показал Иванову кулак и скрылся на лестнице.
Не успел Юра опомниться, как через минуту его уже трясли десять пар мужских крепких рук.
Замкомполка выслушал спутанный доклад Иванова и отправился наверх, гулко охнув напоследок: «Молодчина! Чёрт везучий!»
…Через час на разборе полётов комполка седовласый полковник авиации пристально и долго смотрел на Иванова, а после паузы сказал:
«Ты, Иванов, прямо покоритель неба какой-то … как же ты на «слепом» истребителе-то сумел?…»
В ответ Юрий только смущенно пожал плечами…
«Покоритель…» – прозвище само приклеилось к Иванову.
…Ещё лет десять Юрий Павлович покорял небо Европы, а после аэродромы Советского Союза от Березы до Забайкалья издали узнавали Юркин особый подчерк на посадке. Воевал в Египте. В представлении на государственную награду «За боевые заслуги» сухо указано – «за выполнение боевой задачи». За этими короткими фразами не разглядишь риска, умения и профессионализма «Покорителя». «Миражи», «фантомы» не раз оставались в дураках после встречи с Юрой.
Завершал свой воинский путь полковник авиации Иванов Юрий Павлович в штабе ВВС страны…
Сегодня лётчик проживает в Минске. В этом году «Покорителю» исполнится девяносто. Он частенько вспоминает былое … и незабываемое…
Посвящается лётчику первого класса
полковнику авиации Иванову Юрию Павловичу
P.S. Автор благодарит Иванова Василия Юрьевича, офицера авиации в отставке, сына героя рассказа за предоставленный материал и техническую правку.
С наилучшими приветствиями и пожеланиями!
