Расправляю мятую простыню рядом с собой, на ладони остается едва уловимый аромат табака с нотами бергамота. Надо собирать себя и вставать. Это моя жизнь, мой брак. А значит, я сама должна приложить усилия, чтобы интимная жизнь приносила больше удовольствия и страсти.
От последнего слащавого словечка пробивает на хи-хи. Сколько романов и кинофильмов посвящено страстной любви в паре! Хочется закричать: «Все брехня! Высокие слова и красивые постановочные кадры! А по факту шиш с маслом!»
Изрядно передергивает от ночных воспоминаний. Надеюсь, это не потому, что я ледышка или какая-то фригидная.
«Одна никудышная ночь ничего толком не значит, – успокаиваю себя, обняв за плечи. – Я расстроилась из-за грубости Руса, его идиотской просьбе об Алиске. Только и всего… мы с мужем должны больше общаться друг с другом, проговаривать то, что внутри, чтобы не было глупых обид и недопонимания. Так советуют во всех женских журналах, значит, оно должно работать!»
Чувствую, как не хватает сейчас разговора с Алиской. В другой ситуации, без Руса, я бы уже давно болтала с подругой, а она успокаивала меня в привычной взбалмошной, сказочно-позитивной манере. Однако сейчас лучше будет разобраться без нее… Но вообще очень странно, что Алиса сама не звонит и не пишет, как обычно, в вотсап. Наверное, думает, что я еще сплю.
Рассуждаю бодро, но сил встать абсолютно нет. Кажется, что придавили к постели могильной плитой. Голова легонько кружится, состояние полной разбитости. Шатает.
Только кофе может вернуть меня к жизни!
Эта мысль позволяет вылезти из-под одеяла и добрести заплетающимися ногами до кухни. Мы решили жить в квартире Руслана, мою собираемся сдавать. Когда перевозила вещи, я припрятала в нижнем ящике одного из кухонных шкафов «заначку».
Руслан был категорически против того, чтобы я пила кофе! Дескать, оно сужает сосуды, что опасно при тех, кто пережил сотрясение мозга. Кофе может усилить головокружение и проблемы со сном.
Рус рассказал, где он хранит коллекцию полезных травяных чаев, объяснил, как выглядит френч-пресс (будто я не знаю), так что темный ароматный порошочек пришлось провозить тайно и хранить в особенной таре. Чтобы кофе вызывал меньше подозрений, я засыпала его в жестяную банку с надписью: «Волшебная лавка сладостей. Печенье с посланиями». В такую он точно не полезет! От подобных штук его воротит. Как говорит, за версту несет Алиской. Так что остается только отыскать на кухне маленькую кастрюлю или ковшик, и мой день спасён!
Подходящая для варки посуда находится быстро, а вот саму баночку я найти никак не могу. Рыскаю полчаса по кухне, выгребая содержимое нижнего ящика, но кофе не нахожу.
Неужели Руслан нашел и выкинул? Очень возможно!
Сначала кажется, очередная мелочь, ничего страшного, просто придумать, где и в чем спрятать более тщательно, как вдруг понимаю, что кофе – это часть меня! Маленький кусочек личности, который Рус запретил и самовольно выбросил, не имея на этого права.
От этой мысли становится не по себе. Несколько минут я тупо смотрю в одну точку, а потом заказываю кофе из ближайшей кофейни на дом. Отрываюсь на всю катушку, выбирая себе полноценный завтрак счастливых молодоженов: со свежевыжатым апельсиновом соком, запеканкой из топленого творога с земляничным вареньем и миндалем, хрустящими круассанами с шоколадом.
Когда подвозят еду и напитки, получаю по электронке от помощницы папку фотографий со свадьбы. Я просила её фоткать или коротенько снимать детали каждого процесса на телефон, чтобы уже после окончания, как организатор, могла собрать полную картину мероприятия. Что удалось, что нет, что надо улучшить, что вообще убрать – полезная штука для развития!
Под любимый кофеёк день летит незаметно. Завтрак плавно перетекает в поздний обед. Круассаны и сок перемещаются к ноутбуку, за которым я более тщательно просматриваю весь собранный материал, чтобы понять ошибки и точки роста по свадебной церемонии. Было бы неплохо включить в свои нестандартные вечеринки и свадьбы тоже! Теперь у меня хотя бы портфолио есть.
– Как день проходит, принцесска? Буду дома через полчаса, – тормошит сообщение от Руслана.
На часах уже почти пять вечера, а я все еще в спальной пижаме. Работа увлекает, но и затягивает.
Переодеваюсь в плюшевый спортивный костюм и встречаю мужа с натянутой улыбкой. Мне бы еще часок-другой посидеть за ноутбуком! Не успела досмотреть кадры и ролики по самой последней части.
– Собирайся, Карина, – заявляет Руслан с порога. – Вечером ужинаем с вашим директором по развитию и его женой.
Прищуриваюсь в замешательстве. Зачем оно нам надо? Этому директору за шестьдесят, он почти папин ровесник. И жене его столько же.
– Будет весело, посидим вчетвером за ужином, я уже заказал столик, – Руслан идет в спальню, вытаскивает шкафа свежую рубашку и другой пиджак.
Да какой там весело?! Слитый в унитаз вечер! Лучше бы провели время вдвоем.
Наш директор по развитию – немногословный, скучный тип, из которого слова не вытащить! Несколько раз по поручению папы я подходила к нему выяснить пару вещей, так он обычно мычал что-то невразумительное. Проще было без него разобраться. Человек абсолютно не умеет общаться, больше с цифрами ладит, чем с людьми! О чем с ним вообще говорить?!
– Это для работы нужно или зачем? – следую за мужем. – Даю гарантию, Рус, будет скучнейший вечер в твоей жизни.
– По работе, конечно. Собирайся, принцесска, нам к семи надо на месте быть! И… улыбайся! А то вид тебя замученный, как если бы целый день на плантации пахала …
***
По работе, значит, по работе. Уламывать Руслана уже поздно, да и бесполезно. Моя-то работа, к счастью, никуда не убежит.
Наш директор по развитию и его жена, похоже, удивлены этому ужину не меньше моего. Но раз позвал зять главного, ведь не откажешь! Директор-молчун, как и предполагается, почти не выходит на контакт. Рус веселит нашу компанию за двоих, а то и за троих! Подливает несговорчивому коллеге в бокал снова и снова, тот не успевает пить. Его жена, раскрасневшись, хохочет без умолку. Через час начинает смотреть на Руса влюбленным взглядом и фривольно приоткрывает рот, облизывает губы. Я, естественно, за ужином не пью. И когда наш самый тихий директор в мире вдруг начинает пьяно заговариваться, откровенно пугаюсь. Дергаю мужа за рукав, что пора уходить.
Мы выходим из ресторана, но еще долго идем пешком по улице, решив немного развеяться. Рус держит подвыпившего директора под локоток, чтобы тот не рухнул. Мужчины плетутся далеко позади, а мы с женой молчуна вырываемся вперед.
– Как вам повезло с мужем, Карина, – щебечет она. – Весельчак, душа компании, работяга, не пьет – клад, а не мужчина! Берегите его, чтобы завистливые подруги не увели.
– Спасибо, – смущаюсь, как вдруг резко торможу.
Подруги! Подруги… Никогда такого не было, чтобы после важного события Алиска не позвонила или хотя бы не написала.
Достаю из сумочки телефон. И правда, ни одного неотвеченного. Ни звонка, ни сообщения от нее. Странно… Как так?
ГЛАВА 14. Телефон
– Извините, отойду на пару минут позвонить, – сворачиваю от жены директора по развитию в сторону. – Вы идите вперед, я быстро нагоню.
Надеюсь, у Алиски все в порядке. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы подружка влезла в очередную кровожадную любовную историю! А это, между нами, единственное, из-за чего Алиска может выпасть из жизни на день и забыть про меня.
Пока идет дозвон, мужчины начинают потихоньку меня настигать. Неумышленно я слышу их разговор. Точнее, обрывок фразы. Директор по развитию, вцепившись в лацкан пиджака Руса, кряхтит на него, раздув щеки:
– Да ему давно на поко-о-ой пора! Лысый фетюк[6 - (устарелое) разиня, простофиля.]! Фирма из-за него с головы-ы-ы гниё-ё-ёт!
Суть возгласа складывается в моей голове с полпинка. Отец без густой шевелюры остался уже давно, да и другой «головы» у его бизнеса нет. Папа един во всех лицах: и учредитель, и генеральный директор, и даже главный бухгалтер, но только по документам.
– Ты кому звонишь? – недовольный тон Руслана обрывает мои мысли.
Да пока что не папе! Хотя, наверное, ему стоит знать, что наш директор по развитию думает о нём на самом деле.
– Никому, – сбрасываю вызов, прячу телефон, быстрым шагом иду вперёд.
Теперь придется постараться и подыскать момент, чтобы дозвониться Алиске. Разве нормально?! Но куда проще, чем опять выяснять отношения и выслушивать, какая из Алисы неподходящая подруга. Заранее «слышу», как Рус сердито шипит: «По левым мужикам шляется твоя Алиска, вот и занята, вот и не звонит».
Из мыслей теперь еще не выходят пьяные бредни директора по развитию. Некрасиво пересказывать подобные вещи, это, как сплетничать, но и молчать, наверное, тоже неправильно.
– Никогда бы не подумала, что наш тихий директор по развитию в реальности – завистливое чмо, – позволяю себе, наконец, высказаться, когда мы остаемся с Русом наедине.
– Люди – двуличные твари, принцесска, – муж сразу понимает, о чем говорю. – Держись своих, они не предадут, с остальными будь вдвойне осторожна. Ты ещё не все перлы слышала, что он о твоем отце выдал! Крайне занимательный разговор был, угум-с…
– Надо передать папе.
– Подожди, я подготовлю. У отца сердце больное, не надо такие вещи резко выдавать. Нужно предварительно почву смягчить, – Руслан накрывает мою ладонь своей и сжимает.
Чувствую его искреннюю поддержку. Она разливается по телу мягким приятным теплом. На мгновение я зажмуриваюсь от удовольствия и неги. Здорово, что Рус помогает и с папой, и с его бизнесом. Смотрю на лицо мужа со счастливой улыбкой. Любуюсь им. Руслан сильный, взрослый, смелый. Всё у нас обязательно будет хорошо!
