– Тогда я буду к трем часам.
Я бросаю быстрый взгляд на календарь, зачеркивая встречу с клиентом на указанное Дарком время. Он, как и я, безумно занятой, поэтому выкроить время для нашей встречи доводится нечасто. Так что я могу пожертвовать одной консультацией с клиентом, чтоб встретить друга и помочь ему.
– Буду ждать. А в остальном как?
Обычно на этот вопрос он отвечает чем-то сродни «Без изменений», «Стабильно хорошо», но сегодня изменяет своей привычке. Помолчав минуту, он задает вопрос:
– У тебя когда-нибудь было такое, что ты не можешь оторвать взгляд от женщины?
Повисает тишина, настолько тягучая, что ее можно наматывать на палку и продавать, как сладкую вату в день ярмарки. Я не знаю, что ему ответить. Больше хочется задать пару десятков уточняющих вопросов. Но тут же в голове всплывает образ дерзкой Доминатрикс, и я честно отвечаю:
– Было.
– Что ты с этим делал? – со вздохом спрашивает он.
– Ты прямо сейчас смотришь на нее, – констатирую я факт.
– Да. И это сносит крышу.
– Кто она?
– Пока никто. На связи.
И с этими словами он отключается. Дарк всегда так делает, когда ему больше нечего сказать. По тону его разговора я могу лишь догадываться, насколько он напуган тем, как его тянет к женщине. Дарк не привык, чтобы им управляли. Он, как и я, любит ставить женщин на колени, но никогда не преклонит перед ними своего. А теперь его, кажется, взяли за яйца не только Кенвуд с Брауном, но и некая загадочная особа. Я иронично усмехаюсь, а голову долбит мысль: «Как и тебя, Абрамс. Как и тебя».
Глава 7
Одри
Я подхожу к небольшому французскому ресторанчику неподалеку от школы танцев Айви. Я соскучилась по подруге и нормальным разговорам без манерного растягивания слов, призванном подчеркнуть высокий статус собеседницы. Все эти ужимки и показушные жесты порой утомляют. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь на то, что мой отец богат и обеспечивает меня всем необходимым. Но мне и правда не хватает нормального общения без обсуждения того, кто сколько денег потратил на шмотки. Именно поэтому я сбегаю от всего этого в реальный мир. Приют для животных, анонимная благотворительность для больницы, где лечат больных раком детей, и такие вот встречи с давней подругой, которая похоронила себя для мира богатых заносчивых ублюдков типа моего и ее отцов.
Айви сидит у самого окна. Я засматриваюсь на нее. Она невероятно красивая девушка: изящная, хрупкая, со светлой кожей и большими глазами. Ее светлые волосы переливаются под солнечными лучами, падающими на стекло. Она внимательно смотрит в меню и слегка хмурится. Да, цены в этом заведении немаленькие, но Айви прекрасно знает, что платить буду я, хоть мы и поиграем в игру с ее упрямством. Так происходит каждый раз, и я всегда выигрываю.
Вхожу в прохладное помещение и в который раз радуюсь, что выбрала именно этот ресторан, потому что в отличие от более дешевых, оснащенных одним вентилятором на весь зал, здесь стоит мощный кондиционер, и температура комфортная для пребывания. Подхожу к Айви и она поднимает на меня взгляд. Ее лицо тут же светлеет от широкой улыбки. Подруга встает и заключает меня в объятия, которым я с радостью отдаюсь. Когда она целует мою щеку, это не чмок в пространство, а нормальный поцелуй, при котором губы касаются кожи. И это потрясающее ощущение. Я люблю Айви за то, что она такая настоящая.
– Долго ждешь? – спрашиваю, усаживаясь напротив нее.
– Нет, минут пять. Слушай… – Айви мнется, и я знаю, что она скажет в следующую минуту, а потому перебиваю:
– Мы останемся здесь, плачу я. Это не обсуждается.
Айви кривится, но возвращается к меню. Мы делаем заказ подошедшему официанту, и первым он приносит шампанское и закуску, пока мы ждем основные блюда. Выпив немного пенящегося напитка, я складываю руки перед собой.
– Как дела?
– О, нормально, – отвечает Айви. Я вижу по ее взгляду, что совсем не нормально, но она слишком гордая, чтобы сказать правду, так что мне придется применять клещи.
– Выкладывай. – Она молчит. – Айви, мы, кажется, подруги. Что стряслось?
– Э-м-м, – тянет она, пока жует свои пухлые губы.
– Ну, давай уже. Тебе помощь нужна?
– Нет-нет, – быстро произносит она. – Я устроилась на вторую работу.
– О, интересно. Расскажи.
– Это клуб.
– Клуб? В смысле ночной клуб? Или какой клуб?
– Ночной.
– Как называется?
– «Дарк».
Я практически выплевываю шампанское, которое успела набрать в рот. Мне нужно быть осторожнее с реакциями организма на слова подруги, иначе я рискую быть раскрытой. Не думаю, что чистая душа Айви Браун поймет мои пристрастия. Да, и ее начальник Дарк точно предстанет перед ней в другом свете. Айви слишком чиста и наивна, чтобы тянуть ее за собой в мир разврата и похоти. Она уже не девственница, но все же предпочитает традиционные отношения.
Я прокашливаюсь.
– Все в порядке? – спрашивает Айви, встревоженно глядя на меня.
– Да. Да, все хорошо, – отвечаю я, промакивая губы салфеткой.
Айви прищуривается, глядя на меня. Годы вращения в высшем обществе не могут не оставить след в человеке. Ты учишься подозревать людей даже в том, чего бы они ни за что не совершили. Но мы перестали удивляться человеческим поступкам лет эдак в пятнадцать. Я откладываю салфетку в сторону и смотрю прямо на Айви. Она продолжает изучать мое лицо.
– Что? – спрашиваю я.
– Это ты мне скажи, подруга, – отвечает она, и, скрестив руки на груди, откидывается на спинку стула.
– В каком смысле? – Я играю в дурочку до последнего.
– Одри, не делай из меня идиотку, мы слишком хорошо знаем друг друга. Что ты знаешь об этом клубе?
– Кем ты там работаешь?
– Танцовщицей. И я все еще жду ответ.
– Танцовщицей в смысле гоу-гоу балет?
– Ты прекрасно понимаешь, что нет. Я стриптизерша.
Как только она это произносит, рядом с нами официант прочищает горло. Мы смотрим на покрасневшего парня, который пытается отвести взгляд от Айви, но тот невольно скользит по ее безупречной фигуре. Моя подруга не из тех девушек, кто будет тушеваться. Айви, конечно, чистая душа, но стержень в ней стальной.
– Дать потрогать? – спрашивает она официанта, и тот становится еще краснее, если такое вообще возможно.
Я фыркаю от смеха, а он, быстро расставив наши блюда на столе, с извинениями ретируется. Взгляд Айви полон раздражения. Она бормочет себе под нос «придурок» и с чрезмерным рвением принимается за луковый суп. Минут десять мы едим в тишине, а потом я нарушаю ее, потому что так и не ответила на вопрос Айви. И, хотя она заслуживает знать правду, я все же решаю приукрасить ее.
