– Я ей не воспользовался, – ответил Пантор.
Голос сорвался на хрип. Опасность отступила, а вместе с ней и невесть откуда взявшаяся решимость. Его трясло.
– Я ей не воспользовался, – повторил Пантор, будто убеждая самого себя.
– Слава богам, – отозвался один из одинаковых с виду молодых магов. – А то бы сюда уже набежали представители власти.
Он подошел ближе и протянул руку, Пантор ответил на рукопожатие.
– Я Мартин, – представился маг. – А брата зовут Лорка.
Он обернулся к своему брату-близнецу, тот сидел на полу возле дверей и разглядывал магическую книгу. Пантор вздрогнул. В горячке драки он и не заметил, как обронил книгу, прихваченную из мастерской Мессера.
Лорка поймал на себе чужое внимание, поднялся с пола и подошел, крепко держа находку. На Пантора он поглядел с лукавой ухмылкой.
– Я смотрю, «неординарная» магия для тебя не в новинку.
– Не понимаю, о чем вы, – выдохнул Пантор.
Ситуация складывалась препаршивая. Признать, что книга его, значило объявить себя вне закона. Сказать, что это не он обронил и вообще в первый раз видит предмет, было бы разумно. Но тогда книга Мессера потерялась бы для него навсегда.
Пантор перевел взгляд с улыбающегося Лорки на Мартина, который скалился теперь, словно отражение брата. Взгляд побежал дальше, уткнулся в Винсента. Тот пожал плечами:
– А я чего?
– Чего? – рыкнул Пантор, чувствуя, что нашел на кого сорвать зло.
– Я вообще ничего, – принялся оправдываться Винс. – Они сели, говорят: «давай выпьем». А мне что, отказываться? Да вот еще! Выпили, стали говорить.
– Конечно, – фыркнул Пантор.
– А тут еще и девчонки за соседним столиком. Ну, мы и поспорили на пинту пива, что я с ними познакомлюсь.
Пантор повернулся к магам-близнецам. Мартин кивнул.
– Не врет. Так и было.
– Познакомился? – хмуро поинтересовался ученик Мессера.
– А как же! – расплылся в самодовольной улыбке рыжий приятель. – Они уже наши были со всеми потрохами. Я уж и комнату заказал, и… И тут эти нарисовались. А следом и ты прибежал со своей «неординарной» магией.
– Заткнись, – прошипел сквозь зубы Пантор.
– Да ладно, – хлопнул его по плечу Мартин. – Не в столице. Здесь магов уважают и боятся.
– Я видел, – Пантора отчего-то потянуло на ядовитые замечания. – Особенно уважают. Так и норовят по башке настучать. От большого уважения.
Винсент поднял стул и присел за столик. Лорка плюхнулся рядом с рыжим.
– По башке здесь все друг другу настучать норовят, – вклинился он в разговор. – Это потому что жизнь скучная. Всех развлечений – нажраться и подраться. А уважение есть. Это ты зря. Вот ты засветился с магией, а стучать на тебя никто не побежит. У нас это не принято. Вот если б запустил заклинание и засветился бы для магов из отдела контроля, тогда да. Хотя они тут тоже сквозь пальцы на все смотрят.
– Это правда, – кивнул Мартин. – Возле Вероллы построже. В столице вообще сплошные доносчики. А чем дальше от столицы, тем свободнее. Мы потому здесь и осели, что можно значительно больше и без лицензии. А если с лицензией, так и вообще почти все что угодно. Садись, в ногах правды нет.
Пантор подошел к столу и бессильно рухнул на стул, понимая, что в ногах нет не только правды, но и сил не осталось. Рядом уселся Мартин.
Подбежал бармен, верткий и пронырливый, как скользкая рыба. Быстро смел со стола останки былого пиршества, что устроили другие клиенты. На беглый взгляд Пантора среагировал мгновенным:
– Чего изволите?
– Мяса, – буркнул ученик мага, чувствуя собачий голод. – А еще свежих овощей, сыра и вина.
Бармен кивнул и подпихнул бумажку.
– Это довесок к счету, – пояснил он. – За разбитую посуду и поломанную мебель.
Пантор скосился на счет и пришел в искреннее удивление.
– Это все?
– Остальное за счет ушедших, – пояснил бармен, и смущенно добавил: – Их я знаю, они заплатят. А вы чужаки, так что давайте сразу. Мало ли…
16
Заведение, в котором их застала ночь, стояло прямо у дороги и называлось «Вдали от жен». Название говорило само за себя. Санчеса оно раззадорило на ухмылки и сальные шуточки, Ниро же крепко напрягся. И хотя жене вдали от нее он был так же верен, как и находясь рядом с ней, само пребывание в подобном заведении выводило из состояния равновесия.
Между тем заведение оказалось вполне приличным. Номера вылизаны до блеска, обстановка вполне достойная. Даже утренние газеты лежали на журнальном столике уже с вечера. Ниро прошел в номер и первым делом засел именно за прессу. Поверх увесистой стопки лежали популярнейшие в ОТК «Огни Вероллы». На первой полосе красовалось новое разоблачение от Санчеса О'Гира. Ниро поморщился, отбросил газету.
– Как это у вас получается? – полюбопытствовал он.
Санчес поглядел на спутника с удивлением. Мало того, что тот отвлек от изучения непомерно здоровой кровати, что занимала большую часть комнаты, так еще и беспричинно отвлек.
– Вы о чем?
– Об этом, – пристав потрепал газету. – Вас же в городе нет. Откуда свежий материал?
– Нашли о чем заботиться, – отмахнулся журналист. – Я обеспечил редакцию своими свежими материалами на полгода вперед.
– А как же актуальность? – подивился пристав. – Не теряется?
– Актуальность чего-то бойкого не потеряется в вашем болоте и через два года, – объяснил Санчес. – А я даю интересный материал. Жесткий, яркий, можно сказать революционный.
Журналист плюхнулся на кровать прямо поверх шелкового покрывала. Не снимая ботинок.
– Вы, значит, революционер? – брезгливо поглядел на ботинки журналиста Ниро.
– Что вы, революционером в наши дни быть опасно. Нет, я скорее шут. А шуту разрешено говорить правду. Грань дозволенного, пристав, грань дозволенного.
– А вы знаете, что это такое? – Ниро все так же сверлил взглядом грязные журналистские башмаки на свежезастеленной кровати и их вид не вызывал у него ничего, кроме раздражения.