– Айна.
– Милое имя. Сколько тебе лет?
– Двадцать… три…
Айна не знала, как реагировать. Элохим сделал ей, человечке, глинтвейн? Уже то, что он впустил ее в дом и предложил напиток – верх ожиданий. Она не смеет требовать большего.
Но вот он, бокал в ее руках, ласкает теплом замерзшие пальцы.
– Пей. Тебе же нужно согреться? – в голосе элохима был слышен вопрос. – Вы, люди, неустойчивы к колебаниям температуры.
Под его немигающим взглядом она сделала пару глотков. И поняла, что он прав. Ей просто необходимо согреться. Несмотря на довольно теплый воздух, ее все еще продолжал бить озноб.
Горячая жидкость с терпким вкусом и пряным ароматом наполнила рот. Скользнула по пищеводу в желудок, и Айна облегченно вздохнула.
Внутренний холод сменился теплом.
– Присаживайся, – нувэр Хассель кивнул на одно из кресел возле камина. – Поближе к огню. Расскажешь, как ты оказалась на улице в столь позднее время. И почему у тебя до сих пор нет мужчины.
Глава 3
Последний вопрос ввел Айну в ступор.
Как он узнал? Как Псы, по запаху, что ли?
Глядя на элохима с опаской, она все-таки опустилась в предложенное кресло. Напряженная, готовая в любой момент вскочить и бежать. Нервно сжала бокал.
Но бежать некуда, а хозяин дома смотрит и ждет ответ. Небрежно поигрывает бокалом с красной тягучей жидкостью. Так, что сверкает синий камень на тонком мизинце.
Айна невольно залюбовалась перстнем. Чистая, прозрачная глубина камня притягивала взгляд, каждая грань отражала сотню цветов и оттенков. С первого взгляда понятно, что это сокровище стоит бешеных денег. И оно гораздо ценнее, чем жизнь одной человечки.
– Я слушаю, – голос Хасселя оборвал ее мысли.
Айна попыталась сложить губы в улыбку.
Черт, почему она так нервничает? Он же ей ничего не сделал!
– Простите, задумалась.
Для храбрости еще глотнула вина. Оно растеклось по венам пряным теплом. И Айна, наконец-то смогла улыбнуться:
– Я задержалась в гостях.
– Это я уже слышал. У кого ты гостила?
– У… тети. – Она запнулась, удивленная новым вопросом. Зачем ему такие подробности? – Перепутала маршрутки и случайно оказалась здесь.
– Почему не взяла такси?
Она хмыкнула и прикрылась бокалом.
От вина в голове стало легко. Да и тепло камина располагало к тому, чтобы немного расслабиться.
– Я не настолько богата, – призналась девушка.
– И никто из мужчин тебя не проводил.
– Как видите, – она развела руками.
На ее щеках заиграл горячий румянец.
Айна поставила бокал и прижала ладони к щекам.
– Щеки горят, – прошептала в ответ на взгляд элохима. – Наверное, от вина.
– Оно слабое. Почему у тебя нет мужчины?
– Ну, так… не сложилось.
Не рассказывать же ему про Фила и его идиотскую попытку переспать с ней, прикрываясь заботой?
Стоило Айне вспомнить этот неприятный момент, как загудела ладонь. Та самая, которой она отвесила пощечину своему неудачливому поклоннику.
Филипп Беннот был ей как брат. И он никогда не позволял себе перейти ту грань, что обозначила Айна.
Никогда. До сегодняшнего вечера.
Воспоминания нахлынули неприятным потоком. И девушка не сдержалась, поморщилась. А потом залпом допила остывший глинтвейн.
– Я еще не встретила «своего» мужчину, – усмехнулась, ставя пустой бокал.
Хассель тоже отставил бокал. Его проницательный взгляд прошелся по Айне, отмечая все изменения.
– Ты же знаешь, что сама привлекла стаю Псов? Комендантский час однозначен и направлен на то, чтобы оградить от опасности таких, как ты.
– Девственниц, хотите сказать? – фыркнула девушка, уже не чувствуя перед элохимом прежнего трепета.
Наверное, это вино виновато. А еще этот камин. И мягкое кресло. И чуть приглушенный свет. И, конечно же, теплые меховые тапки, в которых ее ноги просто блаженствуют.
– Девственниц, – повторил эхом хозяин дома и немного подался вперед.
Крылья его тонкого носа едва заметно затрепетали.
Хассель протянул руку к лицу гостьи, но не коснулся. Его пальцы замерли на расстоянии миллиметра. Миг – и рука опустилась. Мужчина выдохнул сквозь сжатые зубы и откинулся на спинку кресла.
Айна проследила за его движением. Где-то внутри ее расслабленного сонного тела всколыхнулось легкое удивление.
Он хотел прикоснуться к ней. Почему передумал?
