– Может быть, где-то здесь их кемпинг. Ведь мы совсем недалеко уплыли.
– Да, я и забыла: на реке меняются все представления о расстоянии.
Трой сорвала лист папоротника и начала вертеть его в руках. Доктор Натуш снова сел с ней рядом.
– Мой отец был эфиопом, – сказал он, помолчав. – Он приехал в эту страну пятьдесят лет назад и женился на англичанке. Я родился и получил образование в Англии.
– А у себя на родине вы когда-нибудь были?
– Был однажды, но оказался там чужим. Так же как и мой отец, я женился на англичанке. Моя жена умерла два месяца назад.
– О, так вы поэтому отправились путешествовать?
– Мы собирались поехать вдвоем.
– Я понимаю, – сказала Трой.
– Ей бы понравилось. Такое путешествие – одно из тех немногих скромных развлечений, что были нам доступны.
– Скажите, вам очень мешает то, что вы темный?
– Да, конечно. Вы молодчина, миссис Аллейн, что сами задали этот вопрос. Я ведь знаю, всем хочется это спросить, но никто не решается.
– Рада, что вы не обиделись.
– Я с вами себя чувствую очень легко. – Доктор Натуш сказал это примерно таким тоном, каким объявил бы пациентке, что та абсолютно здорова. – Очень, очень легко, – после паузы повторил он. – Мне кажется, миссис Аллейн, это ощущение сохранится, что бы вы мне ни сказали.
На склоне появилась мисс Рикерби-Каррик.
– Эй! – крикнула она. – Как вам там, наверху?
– Недурно, – отозвалась Трой.
– Ну что ж, отлично!
Мисс Рикерби-Каррик, пыхтя, стала взбираться вверх, сморкаясь на ходу. Трой вдруг стало ужасно жаль ее. Ей подумалось, а есть ли у бедняжки в целом свете близкая душа, кроме этой знаменитой Мэвис, о которой она прожужжала всем уши.
Доктор Натуш вздохнул и встал.
– Я вижу в том конце калитку, – сказал он. – Если хотите, можно пройти к берегу оттуда.
– Вы идите, – негромко ответила Трой. – А я ее, пожалуй, подожду.
– Вот как? Хорошо.
Он подождал минуты две, вежливо поклонился мисс Рикерби-Каррик и направился к калитке.
– Не правда ли, он душка? – запыхавшись, произнесла Рикерби-Каррик. – Вам не кажется, что он какой-то необыкновенный?
– Он производит приятное впечатление, – сдержанно сказала Трой.
– Мне кажется, мы все должны особенно стараться поддержать его. Такие люди, как мистер Поллок, приводят меня в бешенство. Я прямо все ему сказала. Я, знаете ли, люблю все высказывать начистоту. Я говорю: «Нечего считать, будто мы с вами чем-то лучше его только потому, что у него другая пигментация». Они совсем такие же, как мы. Ведь вы согласны, что все мы должны особенно стараться.
– Знаете что, мисс Рикерби-Каррик…
– Зовите меня просто Хей.
– Ну что ж… спасибо. Я вам вот что хотела сказать: вряд ли доктору понравится, если мы будем так уж пыжиться. Весьма сомнительно.
– Вы с ним как-то очень уж легко нашли общий язык, – досадливо сказала мисс Рикерби-Каррик.
– В самом деле? Что ж, я нахожу его интересным собеседником.
– Ага, вот видите! – с не совсем понятным торжеством воскликнула Рикерби-Каррик. Наступила длительная пауза.
Зарокотал мотоцикл, они услышали, как он промчался через мост и исчез в направлении Норминстера.
На склоне один за другим стали появляться остальные пассажиры. Позади всех, волоча ногу в ортопедическом ботинке, шел мистер Поллок. Хьюсоны были увешаны фотоаппаратами, у Кэли Барда за плечами висел какой-то ящик, а в руке был сачок для ловли бабочек.
Когда все собрались вместе, Хьюсоны принялись сперва снимать лощину, а затем и всех попутчиков, усевшихся с принужденным и неловким видом. Трой подумала, что мистер Лазенби, наверное, сравнивает лощину с местом сборищ аборигенов где-то в глуши Австралии. Мистер Поллок полистал брошюру и с негодующим видом воззрился на окружающий его ландшафт.
Кэли Бард подошел к Трой.
– Так вот куда вы сбежали, – буркнул он вполголоса. – А меня подцепила тем временем эта ошеломляющая дама. Кажется, она начинает движение «давайте будем как можно любезней с Натушем».
– Да, я знаю. Как вы откликнулись на ее лозунг?
– Сказал, что я и так до приторности с ним любезен. А теперь просветите меня насчет королевских судилищ. У меня своего рода аллергия к брошюрам, а то, что рассказывал шкипер, я начисто забыл. Выкладывайте, прошу вас.
– Так вы ловите бабочек? – спросила Трой, оставив без ответа прозвучавшую довольно фамильярно просьбу.
– Совершенно верно. Я любитель. Вы не находите эту страсть зловещей? У нее дурная репутация. Во-первых, тот ужасный фильм[1 - Речь идет о фильме У. Уайлера «Коллекционер», герой которого, садист и убийца, также увлекается ловлей бабочек. – Здесь и далее примеч. пер.], а потом еще в «Собаке Баскервиллей» какой-то злодей носился по болотам с сачком для ловли бабочек и ботанизиркой.
– Ассоциаций предостаточно, но я вообще предпочитаю бабочек и мотыльков живыми. Вы не заметили тех двух мотоциклистов? Они прямо нас преследуют.
– По-моему, это друзья нашего юнги Тома. Они из Толларка, мы там сегодня остановимся. Постойте-ка, нас, кажется, зовут.
На «Зодиаке» прозвучали три коротких гудка. Вся компания заторопилась к теплоходу, уже вышедшему из шлюза. Слева по борту возвышалась плотина. За зеленоватой стеной падающей воды вся поверхность реки была покрыта пеной – пена громоздилась островками, горками, радужная, сверкающая на солнце, она распадалась на клочки и таяла на глазах.
– О! – восторженно вскричала мисс Рикерби-Каррик. – Как красиво! Да посмотрите же, – настойчиво обращалась она то к одному, то к другому. – Кто бы мог подумать, что эта тихая река может вспениться и превратиться в такое чудо. Ведь это дивный сон, не правда ли?
– Мне это больше напоминает день большой стирки, – выглянув из салона, сказала миссис Тритуэй. – Это все порошки. Там, за деревьями, фабрика моющих средств. Чай готов, – добавила она.
– Так прозаично! – огорчилась мисс Рикерби-Каррик. Капелька пены села на кончик ее носа. – Вот досада! – сердито сказала она и спустилась в салон, куда последовали и остальные.
– Красиво то, что кажется красивым, – возразил Кэли Бард. – У каждого свое представление о красоте.
Он обращался к Трой, но ответил Натуш, шедший следом за ней.
