Шёпот вершин
Шёпот Вершин
Оглавление:
Глава 1. Свобода и рабство. 4
Глава 2. Сборы и новая жизнь. 17
Глава 3. Прошлое и дружба. 32
Глава 4. Потери и обретения. 58
Глава 5. Свадьба и выбор. 83
Глава 6. Правда и путь. 98
Глава 7. Понимание и откровения. 115
Глава 8. Встреча и любовь. 133
Глава 9. Судьба и сомнения. 145
Глава 10. Решение и смерть. 159
Глава 11. Возвращение и печаль. 170
Глава 12. Горы и шёпот вершин. 182
От автора. 187
Глава 1. Свобода и рабство.
Индия, 1840 год. Сурат.
Я никогда не понимала какого это – не иметь выбора. Родители, будучи богатыми людьми, давали мне полную свободу, покупали всё, что захочу, баловали самыми вкусными блюдами и никогда не запрещали радоваться обычной детской жизни. Так я жила до того, когда мне исполнилось 18 лет.
Все мои подруги уже давно вышли замуж за богатых мужчин, а я до сих пор жила с родителями, даже не думая о замужестве. Конечно, я всегда думала о любви, хотела быть любимой, чтобы меня носили на руках, но мужчина мечты исчез из моей жизни так же быстро, как и пришел в нее. Тогда я и решила – никогда не свяжу жизнь с кем либо, даже если это будет самый красивый и добрый человек во всем мире.
Мой отец был ювелиром. Он унаследовал ремесло от своего отца, который делал украшения для раджей и брахманов. Дедушка был великим и очень значимым человеком в Индии, но умер слишком рано, от туберкулеза. Его прах закопали в родных краях, вместе с его женой и старшей дочерью. Я не помню дедушку, лишь знаю, из рассказов отца, что он был очень добрым, никогда не повышал голос на прабабушку и всегда был терпелив. Дедушка любил семью, но работа для него была отдушиной, местом, в котором можно позабыть обо всех невзгодах и земной жизни. Отец скучал, и я это знала. Даже маленьким ребенком понимала, что он сильно тоскует по самому близкому человеку.
– Все мы когда-нибудь умрем, Нанда,– говорил мне отец, качая на руках,– а потому не горюй понапрасну. В конечном итоге, все мы снова будем вместе.
И я верила ему. По крайней мере, мне хотелось верить в столь чудесную жизнь после смерти.
Моя мать была хоть и из богатой семьи, но почти неизвестной. Она запомнилась мне как жесткая и рассудительная женщина, которая ценила только материальные блага. К сожалению, мать умерла, когда мне было 13 лет. Она так и не смогла победить болезнь, которой в то время болела большая часть населения Индии. Отец тосковал, но эта тоска была вынужденной, чем искренней. Он жил с ней, завел ребенка, но так и не смог смириться с тем, что женился не по любви. Их вынудили связать свои жизни, дабы укрепить репутацию семьи матери и разбогатеть. Но об этом я узнала уже после её смерти…
Когда я услышала громкие шаги за дверью, то сразу же закрыла уши подушкой. За окном уже светило полуденное Солнце, а в комнату врывался запах лаванды – моих любимых цветов. Прислуга бегала по коридорам нашего дома, дабы принять очень важного гостя и конец моей свободной жизни. Блюда, тарелки, украшения – всё это предназначалось только для него. Казалось, будто только я замечаю всю глупость и несправедливость выбора отца. Да даже если это не так, никто не заступиться за меня. Никто не даст шанс сбежать. Оттого и было паршиво на душе.
Умывшись, кое как сделав прическу и надев самое красивое сари, украшенное бархатом и камнями, я подошла к белоснежной двери. Взяться за ручку у меня не хватило храбрости, ведь если я открою ее, то больше ничего не будет как прежде.
– “Это же только смотрины…давай, Нанда, не дрейфь”,– сказала я сама себе, а затем взялась за холодную ручку.
Наш дом стоял в самом жилом квартале города. В основном нашими соседями были люди из высших каст: кто-то из них владел большими землями, а кто-то прославился делом брахманов и чтением древних матр. В нескольких кварталов располагался храм, посвящённый Махадеву. Каждый день к нему стекались паломники и верующие шиваиты. И мы с отцом были не исключением.
– "Сегодня пропустили утреннюю мантру…а всё из за этого…", – я наблюдала со второго этажа за прохожими, которые несли дары божеству.
Отец, как и мать, проповедовали шиваизм – ту часть индуизма, которая поклоняются Шиве, богу разрушения и созидания. С самого детства меня заставляли учить все легенды, связанные с Махадевой, а к 18 годам меня уже тошнило от них. Когда читаешь одно и то же каждый день, начинаешь невольно проклинать всё на свете. Даже богов. Но нельзя сказать, что я была не религиозным человеком. По крайней мере, я испытывала глубокое уважение к Господу Шиве, и знала, что нахожусь под его защитой.
– Ох, госпожа Хатри!, – ко мне впопыхах подбежала служанка, – наконец вы проснулись! Господин очень хочет поговорит с вами.
– Неужели хочет напомнить, что сегодня будет "самый чудесный" день? Если нет, то я удивлюсь.
– Вы же знаете, госпожа, что отец ваш беспокоится о будущем. Незамужним женщинам очень тяжко в нашем мире, – прислуга глубоко вздохнула, – по себе знаю…
Сарасвати, так звали прислугу, была белой вдовой. Так называли женщин, которые теряли мужей и брали клеймо "грешницы". В древности верили, что такие женщины несут только несчастья, а потому они до конца своих дней оставались одинокими. Если бы не доброта матери, Сарасвати, скорее всего, давно была бы мертва.
Я сжала её руки, поглаживая сухую кожу. Они пахли мылом, тяжёлой работой и нисколько не потеряли своей природной красоты. Сарасвати хоть и была зависима от нас, но никогда не просила больше. Это меня восхищало в ней.
– Не хочу замуж, – призналась я, – но отец не понимает меня. Он хочет укрепить роль семьи в обществе! А цена этому…моя свобода.
– Госпожа, – женщина смутилась от столь откровенного признания, – я понимаю вас, ведь, в большинстве случаев, браки заключаются не по любви. Но, может, это шанс изменить что-то?
– О чем ты?
– Не торопитесь делать выводы и больше просите великого Махадеву о помощи. Ведь боги слышат нас.
Я закусила губу. Что-то в груди больно кольнуло. Она была права – я слишком быстро делаю выводы, не успев оценить ситуацию или поближе познакомиться с человеком. Но ведь сейчас решается моя судьба, моя дальнейшая жизнь! От одной мысли, что мне придётся спать в одной кровати с незнакомцем, рожать ему детей – убивала меня.
Сарасвати оставила меня одну, а затем, придя в себя, я направилась в сторону кабинета отца, всматриваясь в красочные ковры на полу.
***
В комнате было душно, на лице сразу же выступили капли пота. Отец никогда не любил солнечную погоду, ибо начинала болеть голова, а потому окна всегда были плотно занавешены.
Кабинет был небольшим, украшен дорогим сортом дерева и изысканной мебелью из красной ткани. Мама всегда обходила эту комнату стороной – раздражалась, проходя мимо, от одного вида неподходящего цвета мебели.
Отец сидел за своим столом. Он читал очередную книгу из личной библиотеки, которую мне завещал как преданное. Везти с собой тракторы брахманов и книги по ювелирному ремеслу было последним, что я хотела делать.
– Отец, – тихо сказала я, сжимая руки, – ты звал меня?
Он громко закрыл книгу, отчего я дернулась. Отец никогда не бил меня, но с мамой ссорился часто. Во время этого они всегда что-то били, а потому громкие звуки стали для меня сигналом к началу неприятных действий.
Он указал мне на диван. Я села. По глазам заметила, что ему понравился мой наряд.
– Наш гость прибудет сегодня вечером, – начал отец,– он приезжает издалека, поэтому, будь добра, не начинай свою истерику. Не хочу, чтобы ещё и тебя ему пришлось выслушивать.
– Да…, – я кивнула, сдерживая слезы, – поняла, отец.
– И ещё, – он закинул ногу на ногу, заметно нахмурился, – сегодня только смотрины, но это не значит, что ты не выйдешь замуж за него. Я не хочу терять такого крупного предпринимателя, поэтому веди себя скромно, тихо и уважительно. Мужчины это любят.
– Да, отец…
Мир начал разрушался на мелкие осколки, будто вечером меня ждёт публичная казнь. Хотя так и есть. Сегодня я умру, оставив за плечами родной дом, прошлое и лицо того, кого любила всё это время.
Отец заметил моё поникшее настроение. Он подошёл ко мне и сел рядом. Я отшатнулась, когда тяжёлая мужская рука упала на моё плечо.
– Что я сказал про слезы? Сегодня их не должно быть, Нанда.
– Прости…прости…
Я спешно растерла их по лицу, тем самым смазывая макияж.
– "Ну вот, ещё и краситься придётся…".
Когда истерика закончилась, я ушла в свою комнату. В груди зародилось чувство безысходности, которые нельзя было контролировать. Я, словно птица, загнанная в клетку, металась в ней, пытаясь найти выход. Но с каждым ударом о железные прутья, я лишь теряла силы бороться. А потом я упала. Сил встать уже не было.
– За что!? За что!? Что б вас асуры сожрали!, – я упала на пол и начала и тошно кричать, – ненавижу! Всех вас ненавижу!
Мой крик слышали все, весь мир. Даже, казалось, небеса содрогнулись под сломанной судьбой очередного несчастного…
Дом семьи Хатри. Вечер.
Гостиная была готова к приему гостя. Я сидела за огромным столом, на котором стояли мои любимые салаты, рыба и сладости. Сари пришлось поменять на более скромное, а макияж сделать менее вызывающим. Мои глаза были красные от слез, а щеки наполнились румянец. Отец недовольно смотрел на меня, сидя напротив.
– Хватит, – он ударил по столу, – не позорь меня, дочка! Это не конец жизни!
– Прости…, – я лишь опустила голову ещё ниже.
Раздался колокольчик. Звон, предвещающий мою скорую кончину. Я задышала чаще, не в силах сдержать очередной наплыв неприятных чувств.
Послышался радостный голос отца и спешные шаги прислуги. Я встала, дабы проявить лишь видимое уважение. Волосы упали мне на лицо, но я не обратила на них никакого внимания. В голову начали лезть страшные мысли: начиная побегом, заканчивая самоубийством.
– "Тише…успокойся…", – я начала мысленно себя успокаивать, – "о, Великий Махадева, прошу, убереги меня от гнева отца и незавидной судьбы…"
Комната наполнились липким воздухом. Дышать стало просто невыносимо, а ноги вовсе перестали держать меня. Когда я подняла голову, передо мной уже стоял высокий мужчина в традиционных одеждах. Волосы его были завязаны в короткий хвост, а его голубые глаза, которые идеально оттеняли смуглый цвет кожи, внимательно рассматривали меня.
Секунда. Дыхание перехватывает, а мир сузился до границ нашего дома. Взгляд мужчины смягчился, отчего сердце начало биться быстрее.
– Д…добрый вечер, господин, – выдавила я из себя, – прошу, садитесь.
Мужчина кивнул в знак благодарности. Он не спускал с меня глаз, пока я не встала в угол комнаты. Девушки не сидят за одним столом с мужчинами, а лишь подносят то, о чём просят. Вот и мне пришлось весь вечер терпеть боль в ногах и невыносимую слабость во всем теле.
– Мы очень рады принимать вас в нашем доме, Амар!, – глаза отца горели от радости, – вы ведь такой известный человек в восточных землях нашей страны. Это честь для меня, для мой дочери!
– Известен не я, а золото, которое мои люди добывают, – Амар отпил вино, – хочу заметить, непосильным трудом. Так что оставьте свои лести для других.
Отец опешил, я же усмехнулась.
– Да, да, да, конечно, – он спешно принялся за еду, – тогда давайте же начнём трапезу!
Ужин проходил мирно, в тишине. Гость не спешил начинать разговор или, как мне показалось, даже не хотел его начинать. Он иногда поглядывал на меня, отчего я злилась.
– "Чего ты смотришь? Надо что, попроси…"
В один такой момент отец заметил наши переглядки. Я была уверена, что в душе он ликовал от радости.
– Нанда, принеси фрукты, – громко приказал он.
– Да, отец, – я быстро вышла из гостиной.
Придя на кухню, я чуть не упала на холодную плитку. Ноги тряслись, а руки кое как держали тяжелую тарелку с фруктами. Перед тем, как зайти в комнату, я чуть постояла, дабы немного подышать.
– Пожалуйста, – тарелка с глухим звуком упала на стол, – п…простите…
Я наклонилась, дабы поднять упавшее яблоко, но вместо меня это сделал Амар. Мужчина сел и сам поднял его, а затем улыбнулся мне.
– Очень вкусно, спасибо.
– А… не за что, – улыбнулась через силу.
Спиной почувствовала злобный взгляд отца. Когда гость уйдёт, то меня точно ждёт неприятный разговор.
Я вернулась на прежнее место, но Амар подозвал к себе, показывая на диван.
– Негоже там стоять, – сказал он, – садись.
Не веря своим ушам, я подошла к нему. Было страшно, но ещё больше было интересно. Мужчины в Индии хоть и уважали женщин, но редко когда проявляли к ним должного внимания на приёмах.
– Спасибо, господин, – я смутилась, когда оказалась так близко к нему.
– И так, – отец потёр руки, – думаю, пришло время поговорить о целе ваше визита.
– Что ж, – Амар усмехнулся, – Нанда очень симпатичная девушка и, как я погляжу, недурная. Я готов забрать её хоть завтра.
– Прекрасно!, – отец радостно хлопнул ладонями, – завтра так завтра! Главное собрать вещи.
Пока они обсуждали мои сборы, мир окончательно потухнул для меня. Завтра, уже завтра, я стану той частью женщин, которые умирают не во время окончания своего пути. Душа моя погибает прямо сейчас, а никто даже не видит это! Я задыхалась, просила о помощи, но мне лишь смеялись в лицо и говорили: "так надо".
Амар прикоснулся ко мне. Это прикосновение было сравнимо с сдирания кожи с ещё живого человека. Я отпрянула от него, со злобой сжала ткань сари.
– Вы гнусный человек!, – крикнула я ему в лицо, а затем скрылась в своей комнате.
Отец пытался открыть дверь, но после, поняв, что она закрыта, сдался. До самой глубокой ночи я слышала их голоса. Голоса, предвещающие моё рабство.
Глава 2. Сборы и новая жизнь.
Я не помню как проснулась и как вылезла из кровати. Все последующие действия тоже ускользали от меня. Голова гудела, утром я выпила горький чай, который мне сделала Сарасвати. В комнате стояли чемоданы с моими нарядами и преданным. Отец успел за ночь, пока я спала, подготовить все мои вещи для отъезда.
– “Неужели так хочет, чтобы я уехала…”.
Вспомнив лицо того, кто сегодня заберет меня из родного дома, меня чуть не стошнило. Этот человек будет иметь власть надо мной, будет содержать меня, а я в ответ ничего не смогу сказать. Неужели и моя жизнь превратится в нескончаемый поток страданий и разрушенной жизни,– думал я, купаясь в лучах Солнца.
Природа ликовала, праздновала мой уход, а я лишь наблюдала, не смея вмешаться в естественный ход вещей.
Все мои любимые сари были собраны, поэтому пришлось надеть то, в чем я обычно ходила на службу в храм Махадевы.
– Точно. Может, пока чёртов асур не приехал, сходить в храм?,– я спешно начала кидать вещи в сумку,– отец вряд ли отпустит меня…
Несмотря на эти мысли, я всё же пошла к отцу. Он был зол, а потому долго ругал меня, пытался привести в чувства, говорил, что только так мы сможем не потерять богатство и известность нашей семьи. Я понимала, что он продаёт меня, но взамен получит ещё большую власть и деньги, которые первый год совместной жизни будет отправлять мой нежеланный муж.
Мне было интересно: когда отец успел стал таким циничным? Да, он и раньше не был слишком близок ко мне, но, по крайней мере, старался показывать любовь и всячески оберегать меня. Оттого было ещё больнее, ведь я любила отца, а он, выходит, видел во мне лишь шанс вырваться из семейного кризиса.
После ссоры, он сел за свой стол. Я не смела ничего сказать, лишь рассматривала пыльные полки, на которых располагались большое количество книг.
– Ладно, сходи в храм. Попроси Господа нашего удачи в брачной жизни и побольше детей.
– Да, отец, – тихо покорилась я, – может ли со мной пойти Сарасвати?
– Да. Как раз будет приглядывать за тобой. А то надумаешь чего.
Сарасвати ждала меня на улице. Выйдя на главную дорогу нашего квартала, мы медленно, пытаясь не мешать мимо проходящим людям, шли к направлению храма Шивы. Эти пейзажи – красные листья, красивые дома, торговцы, продававшие разную мелочь – не смогут уехать вслед за мной. На юге Индии всё по-другому: климат, люди, культура. И мне придётся учиться жить по правилам, о которых я никогда не слышала.
От мысли, что рядом не будет близкого мне человека, я разрыдалась. Сарасвати помогла мне отойти в сторону. Люди косо смотрели на меня то ли из жалости, то ли от непривычки видеть плачущую девушку на улице, ведь по нашим правилам это было проявлением неуважения.
– Госпожа, не надо так изводить себя…
– Как ты можешь это говорить?! Не тебя забирают из родного дома… Не тебя пытаются выдать замуж за…чертового асура.
– Вы правы, конечно. Но поймите, что уже всё решено. Вы не сможете пойти против воли вашего отца. Но может и господин Махараштра не такой уж и противный. Дайте ему шанс.
– Шанс? Мне никто не дал шанса, Сарасвати. Никто. Вся надежда на Великого Махадева. Только он знает, что я давно мертва…
Мы дошли до храма быстро, положили к алтарю подношения. Я стояла в ногах Шивы почти весь обед, молясь о том, чтобы отец передумал отдавать меня замуж, или чтобы Амар не смог приехать сегодня.
Сарасвати сказала, что пора идти. Я в последний раз взглянула в глубокие глаза Шивы, надеясь, что он сможет спасти меня. Но надежда всегда умирает последней.
По возвращению домой, нас уже ждали Амар и мой отец. Они пили чай на кухне, о чём то весело общались. На момент мне показалось, что Амар очень даже симпатичный, но эта неправильная мысль сразу же была выкинута из моей головы.
– А вот и наша красавица!, – отец встал, подошёл ко мне, – ну вся в мать!
Амар тоже встал. В знак приветствия он поклонился мне, хотел поцеловать руку, но я сразу же отпрянула от него, отчего вызвала у него удивление. Отец, дабы разрядить обстановку, решил принести из нашего подвала дорогое вино, которое могли купить лишь высшие касты Индии. Сарасвати тоже покинула кухню. Так мы с Амаром и остались наедине.
Поначалу мне было плохо, даже воздух пропитался его запахом. Мне хотелось убежать и вновь закрыться в своей комнате, но я понимала, что так покажу лишь свою слабость, а перед таким, как он, этого делать не стоит.
Мужчина разглядывал меня. Без намёка на пошлость. Просто смотрел, иногда улыбался, иногда усмехался. Мне было неловко, ведь ещё никогда мужчина меня так не рассматривал. Поймав моё настроение, он спросил:
– Тебе неприятно находиться здесь?
Я не смотрела на него. Боялась, что встречусь с его голубыми глазами.
– Вы догадливый.
– Почему?
Внутри начала кипеть злоба. Конечно, ему не понять то чувство, когда твою жизнь, буквально, разрушает лишь одна новость о нежеланном замужестве!
– А разве вы не понимаете? Я не хочу за вас замуж, не хочу жить с вами под одной крышей и, тем более, рожать вам детей.
Амар кивнул, а затем посмотрел в окно. Солнце уже клонилось к закату.
– Если честно, – он положив голову на руку, – мне не хочется рушить вашу судьбу браком.
– Не…хочется?
– Конечно. Я понимаю, что ты очень юна. Скорее всего, у тебя уже есть любимый человек. Но и ты пойми меня – был бы у меня выбор, я бы не приехал сюда.
– Выбор? О чем вы?
Амар хотел ответить, но ему помешал вернувшийся отец. Пока они пили, я размышляла над его словами и каждый раз пыталась в них найти спасение. Я ощутила по отношению к нему точно такую же жалость, что и к себе. И истоки этой жалости были мне не ясны.
Вечер того же дня.
Карета приехала за нами ближе к полуночи. Все мои вещи были сложены, осталось только попрощаться с комнатой, домом и Сарасвати. Если по комнате я не сильно буду скучать, так как в ней летом было просто невозможно находиться, то по Сарасвати я точно буду тосковать. Она была мне той самой подругой, которая и поддержит, и правду скажет.
– Берегите себя, госпожа Нанда, – она обняла меня, – да хранит вас Махадева.
– И тебя, моя дорогая подруга. Пиши мне.
Я чувствовала спиной внимательный взгляд Амара. Возможно, во время пути, он и скажет мне почему все же решил жениться на мне, но это было не так важно. По крайней мере, теперь я ощущала себя в безопасности.
Отец попрощался со мной сухо. На секунду мне показалось, что он плачет, но то был лишь свет Луны. Он пообещал мне прислать небольшую сумму денег, дабы я могла купить себе наряды и украшения на новом месте проживания.
– Прощай, отец, – я обняла его, – я люблю тебя.
А затем я села в карету и мы с Амаром отправились в путь.
По словам жениха, наш путь лежал в город Мурдешвар. Он был вторым по значимости центром для тех, кто служил богу Шиве. В нем ежегодно проводили праздники, отмечали день рождения нашей великой богини Парвати, супруги Махадева. Живя в Сурате, где шиваизм был не настолько значимым путем индуизма, я была в предвкушении. В детстве мама мне рассказывала, что именно в Мурдешваре стоит огромный храм Шивы, который ценится всеми индусами без исключения.
В какой-то момент, я вспомнила ночные прогулки со своими друзьями. Многие уже уехали из Сурата в поисках лучшей жизни, а мне так и не удалось отыскать их. Даже Риши. Он был моим лучшим другом и товарищем, а его младшая сестра Садха почти что заменяла мне сестру, о которой я так мечтала. Вместе мы сидели на берегу ручейка и размышляли о будущем…
– А я хочу уехать из Индии куда-нибудь далеко далеко! Чтобы никто не смог найти меня,– говорила я,– а чего бы вы хотели?
– Ну, моя судьба уже предрешена – стану брахманом и буду читать мантры богам,– Риши устало вздохнул,– мда, отец не позволит мне отойти от семейных дел.
– А я хочу найти самую настоящую любовь!,– Садха нежно улыбнулась, подставляя свое мокрое лицо Солнцу,– я читала, что любовь найти можно только раз в жизни! Не каждому везет, но хоть бы мне боги даровали шанс…
Я тогда не знала, что те посиделки у нашего любимого ручья будут последние. Господин Чадха увез семью, дабы открыть новый храм где-то на севере Индии. Тогда он увез не только своих детей, но и частичку меня самой. Помню, долго я тосковала по Садхе и Риши, пыталась найти их, писать, но все было тщетно. Тогда то и умерла моя мама. Жизнь превратилась в бездушную массу, которая душила меня без надобности. Просто так.
Но и с этим я научилась жить дальше. До этого момента.
Мы ехали в тишине, я не хотела начинать бессмысленный диалог с Амаром, хоть и сгорала от любопытства узнать его хотя бы немного. Я слегка повернула голову в его сторону, сама не понимая зачем, и в тот же миг встретилась с его внимательным взглядом. Он продолжал меня рассматривать точно так же, как во время смотрин: внимательно, без толики смущения.
– Кхм…,– я села ровнее, спина неприятно покрылась мурашками,– может хватит так смотреть на меня?