– Да кому это вообще в наше время надо?! – эмоционально возмущался перед аудиторией мой одногруппник Ланс. – Когда в последний раз лекарю приходилось делать операцию без магии?!
Мы все были с ним согласны. С приходом эры искусственного вазопреста экстренная безмагическая медицина стремительно становилась историей. Ведь теперь бойцов можно было подпитывать прямо во время сражений – они больше не гибли от внутренних разрывов, если находились в зоне, где магию применить невозможно. Теперь, а вазопресте, пострадавшие могли выбраться из нее и получить квалифицированную магическую помощь.
К счастью, я хоть и соглашалась тогда с Лансом, но студенткой оставалась прилежной. Так что в приёмную входила не совсем уж неготовая. Сцепила зубы и подошла ближе к больному. Окровавленный мужчина лежал на смотровом столе и выглядел ужасно. Тут хотя бы с магией справиться, а уж без неё… Мне остро захотелось вытащить из-под кожи блокирующий магию гвоздик.
– Шуна, срежь одежду и очисти тело от крови. Сможешь магией? – обратилась к помощнице.
Она задумалась. Наверняка Шуне ни разу за все годы работы такого делать не приходилось. Вот же мне повезло-то, а! Ну почему где я, там неприятности?
– Могу попробовать. Я дома окна магией мою. Мэтр научил. А одежду снять… это я лучше ножницами.
Я кивнула и отошла от стола, уступая место Шуне. Обработала руки антисептиком, обтянула их магической плёнкой и достала из стерилизационной камеры набор инструментов. Набрала в артефакт убойную дозу противовоспалительного – если выжечь инфекцию магией нет возможности, такой раствор всегда вводят первым делом. Во второй артефакт набрала мощное снотворное – оно работает хуже магической анестезии, но какие у меня альтернативы? Позвать кого-то из вазопретаторов на помощь? Не пойдут они, скорее всего. Вернее, не так – я сама не решусь к ним обратиться с просьбой. Они такие высокомерные и самовлюбленные! И у них только одно на уме. Генерал в гарнизоне пока не появлялся и статус мой не оглашал, поэтому казалось, что его подчинённые надумали обо мне всякого такого, что я терялась под их взглядами и предпочитала держаться подальше. Надеялась, что скоро это изменится – Варло Тортон явится в гарнизон, представит меня официально и прояснит все вопросы.
– Готово, мэтрисса Валери, – отчиталась помощница.
– Начинай сканирование с головы, – распорядилась я твёрдо, будто внутри меня ничего не тряслось от страха, и, вцепившись в лоток, развернулась к столу: – Конечностями займёмся в последнюю очередь.
А может, все же вытащить гвоздик? Я ведь его вечером вытаскиваю, чтобы с Амулетом – так я назвала котёнка – проводить обмен магией. Да и уровень у меня уже, как ни странно, мой седьмой – толку от моей помощи будет куда больше. А с Шуны можно стрясти магическую клятву о неразглашении.
Рискнуть?
Нет, нельзя рисковать благополучием Мули. Если вдруг всплывёт, что я не потеряла магию и легко восстановила её до прежнего уровня меньше чем за неделю, дознаватели сразу примутся за меня всерьёз, а там недалеко до имперских менталистов и разоблачения Амулета. Ведь моя сила и здоровье – полностью его заслуга.
В энциклопедии я вычитала, что трехликие котята в первые месяцы жизни набираются сил не только от материнского молока, но и от энергообмена с взрослыми особями. То есть, присасываясь к груди матери, котенок создаёт прочный канал, по которому все кормление циркулирует смешанная энергия.
Сложив все факты, я поняла, что мой Муля в момент гибели мамочки как раз был у её груди и впитал в себя всю её энергию, но отдать не смог. Поэтому, когда я положила его в карман, попытался избавиться от излишка, присосавшись через ткань к моей коже.
Я тут же провела эксперимент. Закрылась в выделенном мне домике главного лекаря – он примыкал к госпиталю – и вытащила гвоздик. Взяла котёнка и положила на себя, мордочкой к сонной артерии. Он сразу же прихватил кожу беззубым ртом, и в мои магические каналы хлынул поток живительной силы. Чужой, нечеловеческой, но все же магии, которая с трудом переваривалась и наполняла резерв. Тогда-то я и назвала малыша Амулетом. И, конечно, теперь не могло быть и речи о нашем с ним расставании. Он мне, можно сказать, жизнь спас. Я ни за что его не отдам.
– Внутри головы повреждений нет, – выдала Шуна.
Это хорошо. Череп я бы даже вскрыть не смогла. А с остальным есть шансы справиться.
Я нащупала у мужчины вену и принялась медленно вводить растворы.
– До сердца и лёгких когти не достали, – продолжала радовать Шуна. – Желудок и печень в порядке. Ой-ей! А тут сколько внутри крови, мэтрисса! Это селезенка! Она порвана!
Значит, всё таки придётся оперировать.
– Плохо. Смотри остальные органы тоже внимательно. Мочевой, кишечник, – приказала я и отошла от стола за антисептической жидкостью.
Перед разрезом надо хорошо обработать кожу пострадавшего.
Внутри всё тряслось, но, к счастью, на руки тремор не распространялся. Хотелось все бросить и расплакаться, но этого я позволить себе не могла. Прикусила щеку и принялась за дело – намочила тампон и принялась тщательно протирать место будущего разреза. Терла и вспоминала всё, что знала про иссечение селезенки: косой разрез должен идти вдоль реберной дуги слева. Дальше я разрежу мышцы, разведу их и кожу в стороны, положу в рану собирающие кровь артефакты и отсеку от поврежденного органа сосуды. Запаяю их магическими скобами, достану из раны артефакты и наложу швы. Ох, лишь бы руки не подвели и не затряслись в самый ответственный момент!
– Дальше повреждений нет. Только левая нога сломана и обе руки.
– Это потом. Шуна, неси бокс с операционными артефактами и готовься мне подавать нужные, – распорядилась я и, проведя охранным кругом над головой пациента, а потом и над своей, взялась за скальпель.
Я делала свою работу и без устали молилась Творящему Страннику. Наверное, благодаря этому нигде не сбилась и ничего не забыла.
– Вы великолепны, мэтрисса! – не уставала меня хвалить Шуна.
– Ты тоже. Не знаю, что бы без тебя делала, – нисколько не кривя душой, отвечала я помощнице. Она умудрилась и мне ассистировать, и пациенту внушать положительные эмоции, промакивая пот с его лба. Наркоз-то у нас был слабый. – Накладывай повязку, я пленку на руках сменю и подготовлю фиксирующую глину для переломов.
К счастью, для сращивания костей тоже есть артефакты. В них только нужно залить тёплую фиксирующую глину и поместить пострадавшую конечность в форму. Дальше будет работать магия. Она и осколки соберёт, если надо, и смещение устранит. С поверхностными повреждениями тоже просто – заживляющий раствор и сращивающие повязки сделают своё дело. Благо в госпитале вазопретаторов отличное обеспечение.
Мы работали с помощницей почти до самого ужина и пропустили обед, но из столовой гарнизона никто даже не явился узнать, как у нас дела и не нужна ли помощь. Они же видели, что нам привезли раненного!
Разозлило меня это уже после того, как мы перевезли больного в палату и переложили на кровать. Видимо, напряжение и страх отпустили, а им на смену пришла жалость к себе.
Подобное отношение местных надо срочно менять! И к генералу у меня появилось множество вопросов. Ладно – он сделал из меня главу своего госпиталя, но почему бросил в кипящий котёл без всякой подстраховки? Пускай исправляет и выделяет мне дополнительный персонал! Не дело это, что нам с Шуной теперь и есть, и спать придётся по очереди. А не дай бог ещё что-то с кем-то случится?!
– Шуна, я быстро перекушу, вернусь и отпущу тебя до утра. Первую ночь сама подежурю, – подумав, приняла я решение.
Она возражать не стала – тоже с ног валилась. А я поспешила в свой коттедж, чтобы поесть, а главное – накормить Мулю. Вернусь, отпущу Шуну и сяду писать гневную докладную генералу. По рассказам помощницы, в гарнизоне болтали, что он должен со дня на день приехать. Скорее бы!
Глава 2
Ко мне в дом можно попасть с улицы и через госпиталь. Но на улице я бывала редко и с красотами гарнизона так и не познакомилась. Знала только дорогу до столовой и продуктовой лавки. Первые три дня, пока мэтр Адовар вводил меня в курс дела, мы с Амулетом жили в пустой палате, а питаться приходилось в общей столовой вместе с мэтром. Но даже под крылом бывшего главы госпиталя я успела прочувствовать на себе все «прелести» жизни в мужском коллективе. Да ещё магия моя заблокирована, что заставляло чувствовать себя слабой, поэтому я терялась, и кусок в горло не лез. Я никогда не купалась во внимании такого количества мужчин и совсем не разбиралась в отношениях. А взгляды вазопретаторов были настолько разными, что я не понимала, как меня приняли в гарнизоне. Из-за этого, как только мэтр скрылся в портале, я предпочла трусливо спрятаться до появления генерала и общалась только с Шуной. Закупила в лавке продуктов и готовила сама. А ещё, самое главное, договорилась о доставке козьего молока из деревни с Шуной. Она каждое утро его приносила, так что с питанием Мули тоже вопрос решился.
Вошла в дом привычным путем – через госпиталь – и тут же была атаковала ужасным агрессором размером с ладошку.
– Соскучился, мой сладенький? – заворковала я, отцепляя котёнка от штанины и прижимая к груди, – сейчас мамочка накормит свою кроху.
Амулет уткнулся мокрым носом мне в шею и утробно заурчал.
– И я по тебе скучала. – Я почесала малыша за ухом. – Ты же хорошо себя вёл, да? Не сидел на подоконнике и никому на глаза не показывался?
Надо сказать, что мой найденыш за эти дни подрос и окреп, а ещё покрылся шерстью и стал серым в чёрную полоску красавцем. Сейчас мне казалось, что ему уже не несколько дней отроду, а месяц и даже больше. Может быть, он так быстро рос из-за того, что долго держал в себе материнскую энергию, а может, от того, что уже почти неделю занимался энергообменом со мной – существом другого вида. Но как бы там ни было, мне казалось, что Муля мой умен не по возрасту и скоро вообще со мной заговорит – я-то с ним постоянно разговаривала.
Прошла в кухню, достала из сохранника кастрюльку каши с мясом, молоко, разогрела на жарких камнях и накрыла на стол – себе и Амулету. Его стол, правда, был на полу рядом с моим, но я всё равно считала, что ужинаю не в одиночестве.
– Всё, малыш, побегу. Привезли пострадавшего, и мне придётся до утра дежурить около него, – виновато сообщила коту, сполоснув тарелку. – Ночью приду и накормлю тебя магией.
У нас с котейкой уже сложилась традиция: я вытаскивала артефакт после ужина и укладывала Мулю на грудь ближе к шее. Примерно минут тридцать он гонял туда-сюда наши силы, а потом засыпал. Так что совсем не удивительно, что, услышав мои слова, малыш расстроился. Он выдал истошное «мяу-у-у», чем-то похожее на возмущённое «ма-ма», и, вцепившись в мою штанину, вскарабкался по ней наверх. В мгновение ока шустрик добрался до кармана рабочей туники, юркнул в него и, приняв невидимую форму, замер.
Я рассмеялась. Намёк понят.
– Ладно, возьму тебя с собой. Только веди себя тихо и никому не показывайся.
Пожалуй, взять Амулета на работу – это даже правильно. Пациент наш не очнется до утра, а я спокойно вытащу блокиратор, обменяюсь с котом энергией, заодно сама гляну на пострадавшего магическим зрением – вдруг Шуна что-то пропустила?
В общем, вернулась в госпиталь я не одна. Отпустила помощницу домой и с письменными принадлежностями устроилась в палате единственного пациента – все же список генералу нужно написать.
«1) Официальное представление контингенту гарнизона» – вывела, не задумываясь – с этим пунктом я давно определилась.
«2) Ношение блокиратора. Обязательно или нет? Насколько секретна информация о том, что я не утратила силу?» – этот пункт тоже меня чрезвычайно волновал.
