– Да знаю, конечно, но увидеть тебя счастливым очень хочется, с невестой, с детками… – она снова грустно вздохнула.
– Увидишь, не переживай. – сказал я, понимая, что по второй линии идет звонок. – Мам, мне звонят по работе. Я тебя завтра наберу, отдыхай и ни о чем не беспокойся, спокойной ночи.
– Хорошего вечера тебе сынок, береги себя.
Я положил трубку, надо с этим что-то делать. Свадьба сестры совсем близко, может в агентство эскорта обратиться? Там наверняка смогут подобрать какую-то простую, порядочную девушку, которой будут довольны и родители, и родственники. Не то, чтобы меня сильно беспокоило мнение окружающих, но семья – дело святое, особенно мама.
Интересно, понравилась бы моим родным Светлана? Ладно, решу. Ничего страшного не произойдет, даже если поеду в родную деревню один.
Света
Машина несла меня по московскому центру, заходящее солнце начинало понемногу подсвечивать небо в розовый, а на душе становилось все тоскливее. Готовясь к разговору с Юрой, я вспоминала осколки битой утром посуды и его крики.
Хочется надеяться, что соседи уже ушли на работу и не донесут сплетен хозяйке нашей съемной квартиры. Хотя они уже привыкли почти ко всему из возможного. Наша двушка пока выдерживала рев электроинструментов Юры и других участников его рок-группы, а также их репетиции и периодические пьянки, которые в последнее время участились.
Меня вся эта ситуация накаляла уже не один месяц, но раньше хоть какие-то рамки были у всего этого разгильдяйства. А теперь у меня было чувство, что им всем просто снесло крышу, а мое мнение больше ни во что не ставилось.
А ведь, если рассудить, именно я зарабатывала деньги на съем этой квартиры, на еду, которую мгновенно съедала банда Юры ничего не оставляя, на его записи в студиях и многое другое.
Блин, да я и сама не понимаю, в какой именно момент наши отношения свернули настолько не туда. Ведь с Юрой я была знакома очень давно… Он не был ни тунеядцем, ни лентяем, наоборот всегда стремился зарабатывать и делать романтические вечера и подарки. Но после переезда в Москву, его ожидания счастливой жизни все никак не хотели оправдываться, а амбиции были не шуточные.
Он всерьез был намерен зарабатывать музыкой, и сделал на это мощный упор. Два диска были записаны быстро, на одной из крутых студий в центре столицы. Третий был в процессе. Чтобы сделать записи, Юре пришлось продать всю недвижимость, которая осталась ему от родителей в Омске. Теперь у него ничего нет, а предложения о выступлениях за большие гонорары все никак не поступают.
В итоге он отчаивался, а я негодовала, но поддерживала его как могла. Все что удавалось заработать уходило на взятки, чтобы пропихнуть его группу в хорошие места для выступлений. Но эффекта с этого не было.
Я терпела сколько могла, но у всего же есть границы! Вчера я обнаружила всю их замечательную компанию и каких-то незнакомых телок у нас дома. Я устала и пришла после работы никакая. Еще выходя из лифта, услышала шум пьяного веселья, открыла дверь и распинала чужую обувь. В воздухе противно летала вонь сигарет, пота и алкоголя. Не разуваясь, прошла на кухню: кастрюля от сваренного мной еще вчера борща стояла пустая и открытая прямо на столе, среди кучи пивных бутылок и тарелок.
Моего прихода никто даже не заметил, и я обреченно села на табуретку посреди этого бардака и задумалась: а зачем мне такая жизнь? Тогда я потерла мокрые глаза руками и сильно зажмурилась, а потом бросила сумку в угол кухни. Разъяренной фурией я влетела в комнату, где Юра и его друзья-собутыльники громко ржали.
Красивое и пьяное лицо Юры даже не сразу отобразило узнавание, что взбесило еще сильнее.
– Любимая моя приехала… – промямлило пьяное тело, развалившееся в кресле, и тут меня понесло.
Больше я не сдерживалась. Я орала всем проваливать и убираться отсюда сейчас же, сетовала на то, что никто из них не уважает чужие границы и вообще пусть ведут себя как свиньи у себя дома. А у нормальных людей есть работа и им тоже нужно как-то когда-то отдыхать.
Даже сейчас, вспоминая этот момент мои щеки зажгло спичкой. Боже, да что со мной случилось? Я никогда не была истеричкой, но то, что произошло было очень похоже на банальный нервный срыв.
Сначала Юра и его друзья начали ржать, мол у Светки не все дома. Но я быстро прекратила смешки, бросив одну из пивных бутылок об пол, разбив ее вдребезги. Вот тогда они побежали как тараканы и быстро засобирались.
Юра же, шатающейся рукой нашел на столе пачку сигарет, медленно достал ее и подкурил, смотря на меня мутными глазами, которые я когда-то так сильно любила.
Когда все наконец свалили, перешептываясь о том, что мне пора дурку вызывать и что, наверное, у меня ПМС – я просто вышла из комнаты и с грохотом закрыла дверь. В этот вечер я его больше не видела, подозреваю, что он так и уснул в своем кресле, благо хоть сигарету затушил.
Нужно ли говорить о том, насколько отвратительно я провела ночь? Думаю все, итак, понятно.
Но утром меня ждал новый сюрприз в виде орущего, еще не проспавшегося со вчера Юры, который утверждал, что я его унизила своим отношением перед друзьями и вообще…
Я даже разговаривать с ним не стала, просто допила кофе под его крики и звон летящих в пол тарелок. Затем вымыла кружку и поехала на работу, а по пути подрезала нового начальника… Неудивительно, что концентрация после вчерашнего вечера и сегодняшнего утра была нулевая.
Гудок стоящего сзади на перекрестке автомобиля быстро вернул меня в реальность. Я нажала на газ и посмотрела в навигатор, ехать оставалось всего пять минут, но нужно решить вопрос с парковкой.
Я свернула в переулок и покружила между домами, парковка обнаружилась не сразу, но мне повезло. Машина приветливого дяденьки в возрасте как раз выезжала, и я шустро заняла его место.
В травматологию прошла без лишних проблем попутно набирая номер телефона Юры, он ответил не сразу. Оказалось, что он на втором этаже ждет снимок с рентгена.
Раньше в таких местах мне бывать не доводилось, и я с ужасом осмотрелась вокруг. Пространство выглядело как один большой, бесконечно длинный коридор со множеством дверей со всех сторон и пошарпанными от времени стенами. Ряды стульев стояли вдоль стен, железные и страшные, скрепленные между собой металлическими прутьями.
Народ был самый разношерстный. Кого-то везли на каталке, у кого-то в кровь было разбито лицо, кто-то придерживал болтающуюся руку… Больше всех удивила девушка в шикарном концертном платье, ее лицо даже показалось мне смутно знакомым. Она сидела, прислонившись к стене затылком в стильных солнечных очках.
Были тут и бомжи, и простые работяги в робах… Запах стоял отвратительный, смесь лекарств, крови, страха и невозможной духоты, ведь на дворе стояло лето.
Лица врачей и санитаров, попадающихся на встречу, были унылыми и уставшими. При таком потоке людей всю человечность растерять можно, машинально ответила я, давая проезд очередной каталке с молодой женщиной, которая стонала от боли, держа руки на животе.
Я потупила глаза, все это было ужасно неприятно. И как только Юру угораздило ввязаться во все это? Чего у нас только не было за эти четыре года отношений, но такого – никогда.
Дойдя до двери, ведущей на лестницу, я ускорилась. На втором этаже повернула налево и пошла, выискивая глазами среди людей, сидящих на железных стульях Юру.
Через несколько минут я его нашла. Он сидел в гуще народа и о чем-то увлеченно разговаривал с какой-то блондинкой, которая прижимала к себе кисть руки.
Юра повернул голову в мою сторону и на секунду замер, улыбка резко сползла с его лица, и оно приняло очень несчастное выражение. Даже при таком раскладе он был очень красив, не смотря на ссадину на его щеке, потрепанный вид и ногу, которая явно сильно опухла.
– Привет. – сказала я тихо, ловя на себе взгляды и вставая перед ним.
– Привет. – также тихо ответил он и пригладил рукой длинные волосы, собранные в пучок на затылке.
– Как ты? – спросила я, оценивая обстановку.
Дверь кабинета рентгенолога неожиданно открылась, и женщина средних лет заголосила:
– Новцов? Новцо-ов? Результаты забираем!
– Давайте мне, я передам. – я подошла к ней, чтобы Юре не вставать лишний раз.
– Держите. Вам сейчас нужно в 305 кабинет, наложить гипс. – сказала она, переключаясь на следующего человека, получающего результат.
– Тут есть лифт, налево по коридору. – сказал мне Юра, вставая.
Я поспешила к нему, чтобы дать опору и не травмировать еще больше сломанную ногу. Неприятные взгляды блондинки, которая, не отрываясь смотрела на нас стали меня раздражать. Я внимательно вылупилась на нее в ответ, пока она виновато не потупила глаза в пол.
– Маша, пока! Здоровья тебе, – с улыбкой сказал ей Юра и помахал свободной рукой. – буду рад видеть на наших концертах.
Я дернулась, хотелось прямо сейчас скинуть с себя его руку, чтобы он как можно больнее и быстрее встретился с древней плиткой, которая покрывала пол. Едва не заскрежетав зубами, я смотрела, как Маша, широко распахнув свои веки с голубыми как небо глазами кокетливо улыбнулась моему парню.
– Спасибо, Юрочка! Я обязательно приду! – она едва не светилась от счастья и тоже помахала ему рукой.
Я шумно выдохнула и резко развернула тело Юры влево, где предполагалось наличие лифтов. Внутренне меня бомбило неистово, мне хотелось ссориться и ругаться. Но ввиду того, что место было очень людное, а кое-кому сегодня, итак, изрядно досталось – я решила промолчать.
Разберусь во всем дома, когда приедем и останемся наедине. А пока, не стоит затевать серьезный разговор, хоть он и назрел.
