Уголки темных губ Кэролайн дрогнули, но в этот момент мистер Эдвардс спросил, не хочет ли она потанцевать. Шафран чувствовала, что пойти с Эдвардсом и оставить Кэролайн сейчас – неравноценный обмен, но выбора у нее не было и она согласилась.
Они вышли на переполненный танцпол. Эдвардс вел себя слегка необычно на протяжении всего танца. Шафран улыбнулась, желая придумать хороший вопрос, чтобы подтолкнуть его к обсуждению мисс Уильямс или наркотиков. Ничего путного в голову не пришло, поэтому она прибегла к старому доброму способу:
– Джаз так бодрит, вы не находите?
– Боюсь, это не мое. Никак не могу понять его синкопу![21 - Синокопа – смещение ритмического акцента, в результате которого музыка становится более резкой или более мелодичной.] – ответил мистер Эдвардс, задыхаясь, с покрасневшим лицом. Шафран и сама ощущала жар от сотни танцующих тел в непосредственной близости. Пот струйками стекал по спине.
– А что вы предпочитаете?
– Мне нравится что-то более классическое, ну знаете, Блэнд или Коуэн. – Он начал напевать какую-то мелодию, но тут же был прерван пронзительным звуком трубы, и толпа растворилась в чарльстоне. Не чувствуя себя готовой к быстрому танцу с Эдвардсом, Шафран предложила им вернуться за стол.
Вместо того чтобы сесть, Эдвардс встал возле столика, словно охранник, выглядя совершенно неуместно на фоне энергично двигающихся людей.
Кэролайн куда-то исчезла, Амелия осталась одна, лениво проводя одной рукой по другой туда-сюда.
Шафран устроилась рядом с ней, обмахивая лицо рукой:
– Группа просто потрясающая! Люси сказала, что вы все часто здесь бываете.
Амелия медленно повернулась и уставилась на Шафран мутным взглядом. Глаза ее слегка остекленели и налились кровью, что было заметно даже при свете цветных ламп. Было ли это результатом употребления наркотиков?
Шафран не спеша снимала перчатки, потягивая каждый пальчик поочередно.
– Ли всегда полон сил. Диву даюсь, как он может работать целый день в такой тяжелой больничной обстановке, а потом приходить сюда и танцевать часами!
Унылый взгляд Амелии блуждал бесцельно.
– Да, работа врача тяжела.
Ее язвительный тон пробудил в Шафран любопытство.
– Ли весельчак, таскает меня за собой до позднего вечера.
Амелия горько улыбнулась:
– Люс и Каро такие же.
– Уверена, у меня и половины их энергии нет. Я даже завидую, – сказала Шафран, надеясь, что Амелия упомянет какое-нибудь эффективное средство.
– Вообще-то уже поздно. Заберу Перси, и поедем домой, – ответила Амелия, подхватывая свою сумку.
– О, я не знала, что вы с мистером Эдвардсом…
– Он просто мой лучший друг. Всегда сопровождает меня, – быстро проговорила Амелия, впервые за вечер проявив эмоции. – Хотя иногда мне кажется, что это я его сопровождаю. Он не особо социально приспособлен.
Шафран вынуждена была согласиться, он казался довольно странным. Хотя Амелию, конечно, тоже нельзя было назвать душевным собеседником.
Через минуту Люси и Ли, раскрасневшиеся и ухмыляющиеся, пошатываясь, покинули танцпол.
Амелия поманила Эдвардса, сказав:
– Перси, нам пора идти.
– Конечно, моя дорогая. – Он поклонился сидевшим за столиком, добавив, обращаясь к Ли: – До встречи, доктор Ли. Было очень приятно, мисс Эверсби. Надеюсь увидеть вас снова.
Шафран улыбнулась ему, затем, принеся свои извинения, они с Ли тоже откланялись и сменили голубой цвет клуба на серый уличный, где поймали кеб.
Когда они благополучно устроились на заднем сиденье такси, Шафран сказала:
– Какая странная компания! Кажется, ничего полезного я не узнала.
Ли, лукаво улыбаясь, потянулся в карман и достал крошечный белый пакетик.
– Зато мне удалось.
Шафран ахнула.
– Это же не… Кто дале тебе его?!
– Когда мы танцевали, я сказал Люси, что хочу чего-нибудь более увеселительного, чем алкоголь, и в следующее мгновение она вложила это в мою ладонь.
Шафран понизила голос, чтобы скрыть свое недоверие за гулом двигателя.
– Ты флиртуешь с девушкой два танца, а она дает тебе наркотики?! Это просто смешно!
Ли задумчиво посмотрел на пакет – яркое белое пятно на фоне темной кабины автомобиля.
– Я болтал о вечеринках, о том о сём, и мне было ужасно скучно. Она пропустила все мимо ушей. Теперь надо выяснить, откуда она это берет. А мистер Эдвардс сказал, что хотел бы больше узнать о моей работе и планирует пригласить меня на обед. – Ли скрестил руки на груди, пытаясь поудобнее устроиться в углу.
– Тогда ты выиграл этот раунд за звание лучшего детектива, – раздраженно ответила Шафран.
– Не кисни, Эверли, – пробормотал он.
– Я и не кисну. Просто хотела получить больше информации от них. Все такие странные. Что-то я не увидела в них обеспокоенности тем, что их друг убит. У каждого какое-то прозвище, но при этом похоже, что особой привязанности между ними нет. Люси, несомненно, сама употребляет наркотики и, видимо, свободно раздает его другим, а Кэролайн явно ей завидует. Амелии, похоже, нравится только мистер Эдвардс, мистер Эдвардс сам – странный тип, и непонятно, связан он с мисс Уильямс или нет. Может, их отношения выглядят такими натянутыми именно потому, что их друга недавно убили… – Она бросила взгляд на Ли, но в мерцающем свете улиц увидела, что его глаза закрыты. Она ткнула его в бок. – Ты попробовал то, что она тебе дала?
– Пробовал ли я? – Ли сел и уставился на нее. – С какой стати, черт возьми, стал бы я это делать?
– Чтобы проверить, действительно ли это то вещество, конечно, – ответила Шафран, не обращая внимания на его раздражение. – Ты бы узнал его – подозреваю, тебе приходилось когда-нибудь его прописывать. Значит, как я понимаю, не пробовал.
Его неожиданная вспыльчивость прошла, но голос по-прежнему был резким.
– Нет, не пробовал. Если тебя беспокоит его подлинность, у меня есть друг-химик в университете, он может без лишнего шума его проверить.
– Может, отнесем его инспектору Грину? Если только ты не считаешь, что это подделка. Не хотелось бы тратить его время впустую, – сказала Шафран, неуверенно сдвинув брови.
– Заскочу завтра утром на кафедру химии и все выясню. И потом сможешь отнести это инспектору.
– Если ты уверен, что твой друг не проболтается, то, думаю, можно.
