– Как планировал, так и прошло. Думаю, обойдемся без деталей, если ты не настаиваешь.
Скоков не настаивал.
Ларин не боялся говорить, хотя в каждом классе присутствовало обязательное видеонаблюдение, он легко научился его отключать, используя собственный телефон – просто блокировал соединение с веб?камерой, когда ему было нужно. Ничего сложного, каждый может это сделать, если найдет в Интернете название модели и список ее ай?пи?адресов. В школе стояла самая дешевая система, взломать ее не представляло труда даже пятиклассникам.
– Как ваша жена? – спросил Денис.
Ларин поперхнулся. Скоков спрашивает про его жену? Это что?то новенькое. С другой стороны, он дал Ларину в пользование (пока не получит права) «вольво» покойной тети.
– Спасибо. Все прошло отлично.
– Поздравляю! Как назвали?
Скоков говорил не вставая, с задней парты, и шум улицы почти полностью заглушал его голос.
Ларин задумался. Как назвали? Он понятия не имел.
– Радой хотели. Не знаю, как Светлана скажет…
– Нужно отметить такое событие…
– Нет. Сам не буду и тебе не рекомендую.
– Ладно… как скажете. Так что будем делать? Вы говорили про какую?то идею в гараже, насколько я помню.
– Да. – Ларин помедлил. – И она очень простая. Пару дней назад меня вызывал директор по вопросу, который, помнится, интересовал и тебя в том числе.
Скоков вопросительно посмотрел на учителя.
– Ты спрашивал, почему я терплю Вадика Успенского и не прибью его или, в конце концов, не возьму у него деньги. Именно поэтому – терпеть не могу заглатывать крючок. Если ты на крючке, знай – только от рыбака зависит твоя жизнь. От его ловкости, проворности или… глупости. Я пошел к директору и сказал, что готов исправить Успенскому оценки. Но только при одном условии.
– Дайте предположить… Что его выгонят из школы и расстреляют на Ходынском поле?
– Нет. Хуже. Я устроюсь сторожем в нашу школу.
Скоков, раскачивающийся на задних ножках стула, чуть не свалился на пол, но вовремя ухватился за краешек парты.
– Что?! Каким еще сторожем, Дмитрий Сергеевич? Зачем?
Он вытаращил глаза, словно увидел перед собой не учителя математики, а воскресшего Поляка, порывающегося вырваться из геенны огненной, чтобы по ночам шествовать под сводчатым потолком старой школы.
– Потому что нам нужно заработать первоначальный капитал.
Скоков закатил глаза.
– Вы сейчас серьезно? Или просто не выспались? Заработать начальный капитал сторожем? Боюсь, покойный Джон Рокфеллер сейчас выскочит из могилы от смеха и ради такого случая встанет в очередь за попкорном.
Ларин взял тряпку и принялся вытирать доску.
– Джон Рокфеллер в твоем возрасте копал огороды соседям, если ты не знал, а еще откармливал индюшек на продажу. Так что я не слишком оригинален.
– Вы не оригинальны, полстраны сторожа и охранники, так что Рокфеллеру нужно брать побольше попкорна, – сказал Скоков.
– Чем Успенский хорош, так это тем, что признает только самое лучше, самое новое, самое дорогое.
– Вы к нему неравнодушны. При чем тут он?
– Ты же знаешь наш компьютерный класс?
– Два раза в неделю информатика.
Ларин кивнул.
– А что вы делаете на информатике?
Скоков задумался.
– Ну… фигней страдаем в основном. «Ворд», электронные таблицы, браузер, поиск в Интернете…
– …словом, все то, что умеют пятиклассники, а сейчас уже и первоклассники, – оборвал его Ларин.
– Теперь это умеют грудные дети, – сказал Скоков. – Как только его отрывают от груди, он пишет маме электронное письмо или лайкает ее в инстаграме, мол, давай быстрей, есть хочу.
– Похоже на правду. Скоро так и будет. Короче, вы выполняете простейшие задачи.
– Да. Вчера тема урока была «Право и Интернет».
– А игры?
– Римма Аркадьевна карает за игры лютым образом, она заставляет перепечатывать школьные предметные планы. Не перепечатаешь – кол. Поэтому никто не играет. Проще до дома дотерпеть, чем из?за такой ерунды ухудшить аттестат.
– Это точно. Римма Аркадьевна – человек старой закалки. Она считает, что компьютер – это большой калькулятор для суммирования столбиком. Кактусы видел возле мониторов? Это от радиации.
– Вы прикалываетесь? Какой радиации?
– Раньше, когда мониторы работали на лучевых трубках, как телевизоры, считалось, что они излучают вредную бета? или гамма?радиацию. Это, конечно, фантазии, но на всякий случай особо впечатлительные личности ставили рядом кактус, который ее поглощал.
– Понятно… только мониторы сейчас в полсантиметра… На жидких кристаллах.
– Знаешь, почему у нас такие мониторы?
– Нет.
– Потому что их купил спонсор, папа Успенского. Он приобрел самые мощные компьютеры, какие только есть на рынке. Геймерские конфигурации. Двадцать четыре мощнейшие станции с самыми современными процессорами и графическими картами, объединенные в единую сеть под управлением еще более мощного сервера. Насколько я знаю, компьютерный класс устанавливали специалисты IBM, если тебе что?то говорят эти три буквы.
– Эти три говорят, они делают мощные компы для ученых, тетка рассказывала мне про суперкомпьютер, я не особо слушал, но она раза три повторила «ай?би?эм, ай?би?эм, ай?би?эм», потом добавила что?то про один петафлопс…
– Один петафлопс? Вся мощность сети по поиску внеземных цивилизаций SETI – вполовину меньше. Это гигантская цифра, поверь мне. Наши задачи скромнее. – Ларин задумался, посмотрел в глаза Лобачевскому, портрет которого висел напротив. – …Пока скромнее. Мы сделаем из подарка Успенского маленькую ферму и… пока все спят, будем добывать деньги из ничего! Не потратив ни копейки, не оплачивая самое дорогое, электричество, мы будем зарабатывать чистую прибыль, сечешь?
