Девушка кивнула.
– Замечательно! Пойдем делать тебе ноги.
– Так сразу?
– А чего тянуть? Ноги делать проще, чем ногти наращивать, уж поверь специалисту. Кстати, маникюр я тебе тоже советую сделать.
Свадьбу русалочка и принц сыграли через месяц. Жених был без памяти влюблен в невесту. Он немного колебался вначале, смущаясь, что невеста немая. Но девушка компенсировала это сообщениями через сеть. Точку поставил старый король:
– Ты, сын, даже не представляешь, как тебе повезло. Я твою мать, конечно, люблю, но тут тебе завидую.
Потянулись обычные будни королевской семьи. Молодые жили душа в душу. Невестка ни разу не поспорила со свекровью, чем завоевала искреннюю симпатию. И только свёкр тяжело вздыхал, особенно во время споров о бюджете королевства. Принцесса же светилась от радости, счастливая как никогда.
И только в полнолуния, когда прилив был особенно сильным, девушка убегала из дворца. Накинув тёмный плащ, пробиралась на берег моря. Забиралась на скалу и отводила душу.
– Бим-бом-брамсели твою каракатицу! Грот-мачту тебе по самый зюйд-зюйд-вест! Щупальцем тебе по заднице, крыса сухопутная!
Когда горло начинало першить от крика, русалочка закуривала трубку. Выпускала в ночное небо кольца дыма. И снова кричала, заставляя море идти волнами.
Уже под утро она возвращалась обратно. Тихонько пробиралась коридорами дворца в свои покои. Чистила зубы мятной пастой, чтобы убрать запах табака. Тихо ложилась в постель, прижималась к любимому принцу и засыпала спокойная и счастливая.
А на берегу моря до самого рассвета вскипала на прибрежных скалах морская пена, красная от смущения.
Цирк на обочине
– Тихо!
Сталкер Запашнинский сделал предупреждающий знак.
– Входим в Зону. Держите себя в руках и не смотрите по сторонам. Идите за мной след в след.
Группа двинулась гуськом за проводником.
– А откуда она взялась, Зона? – тихо спросил мрачный субъект, шедший вторым.
Запашнинский неопределённо пожал плечами.
– Разное говорят. Кто-то рассказывает, что тут случайно встретилось три гастролирующих цирка, которые вдобавок посетил известный юморист. Смех достиг критической массы и жахнул. Другие – что здесь забили стрелку для разборок юмористы старой школы и молодые, из всяких камеди-клабов, а к ним подтянулись кавээнщики, возникла цепная реакция… Точно никто не знает.
Некоторое время шли молча.
– Стоп! Замрите. Закройте глаза или смотрите в землю.
Что-то двигалось наперерез группе. Звучала веселая музыка, гремели тарелки, слышался хохот. Сталкер закрыл глаза и про себя читал грустное стихотворение Бродского. Это всегда помогало.
А вот один из ведомых не выдержал. Молодой парнишка поднял взгляд и увидел процессию клоунов, ведущих на поводке розового слона. Парень захохотал и ринулся к ним, весело подпрыгивая и хлопая в ладоши.
– Нет!
Сталкер задержал мужчину, пытавшегося остановить парня.
– Ему уже ничто не поможет.
Они ещё постояли, дожидаясь, пока клоуны пройдут мимо. И снова пошли вперед. Мимо погибельного цирка, смертельных американских горок, лабиринта кривых зеркал. Туда, где в центре зоны Хохотнобыля лежал Куб Истинного Юмора.
Назад вернулся только Запашнинский. С безумным взглядом, непрерывно хихикающий. С зажатым в руке билетом на прошлогоднее выступление Петросяна.
Счастье почтой. Срок доставки до трех дней
Объявление было напечатано мелким шрифтом на последней странице бесплатной газеты. «Счастье почтой. Расфасовано двойными порциями. Срок доставки до трех дней. Оплата по факту получения». И короткий бесплатный номер.
Она рассмеялась глупой шутке. До чего же изобретательны мошенники. И как наивны люди: ведь кто-то ловится на этот крючок, заказывает, платит деньги за явную ерунду. Сложив газету, она положила её рядом с мусорным ведром.
День закончился, солнце опустилось за далекие многоэтажки, во дворе замолкли голоса детей. Она пила кофе, сидя у окна. Вспомнила глупое объявление. Улыбнулась, сначала весело, потом горько. И разрыдалась в ладони. Одна, всё время одна. Сколько можно жить в одиночестве?
Решительным шагом она пересекла кухню, нашла злосчастную газету и дрожащими пальцами набрала номер.
Через три дня она нашла у подъезда в коробке от посылки полосатого котенка. На следующее утро ветеринар, к которому она принесла питомца, не мог оторвать от неё взгляда карих глаз. Он передал ей мохнатого кроху, их пальцы встретились…
На следующей неделе она зашла на почту и оплатила счет от загадочной фирмы. Чувствуя, что немного обманывает этих «мошенников» – счастье пенилось в ней гораздо больше, чем двойной порцией.
Русский фронтирище
Загадку русской души они разгадывают. Говорят про особый русский менталитет. Достоевского изучают, понять пытаются. Ерунда всё это! Секрет очень прост – русские живут на фронтире. В самых разных смыслах этого слова.
Изначально слово «фронтир» обозначало Дикий Запад, куда ехали поселенцы. Там, где ковбои, фермеры, индейцы, шерифы, следопыты и бизоны. Формально – там, где плотность населения менее двух человек на квадратный километр. А теперь смотрим на карту России: у нас две трети страны такие! Мы слегка скучковались в европейской части, чтобы уж совсем не потеряться, а всё остальное – самый что ни на есть фронтир. Степи, тайга, тундра, горы. Ау, люди! Хоть оборись, можно неделями никого не увидеть. Только медведь выйдет из чащи, посмотрит укоризненно и вкрадчиво спросит: «Чё орём? Тушёнка есть? А если найду?»
Нам даже за Урал выбираться не надо: выехал в деревню, вот тебе и фронтир. Участковый-шериф, пьяные индейцы на тракторе, баба Маша метает тяпку лучше томагавка. Мобильник ловит сеть только за во-о-о-н за тем полем. Там, кстати, уже и лавочку вкопали для любителей разговоров. А вы, негры городские, лопаты в руки – и вперёд на огород, солнце ещё высоко.
За столетия фронтир въелся в нас до мозга костей. Мы почему, в отличие от европейцев, незнакомцам не улыбаемся? Так ясное дело: вот встретил ты в лесу или на улице человека. А вдруг он индеец какой? Сначала надо выяснить, кто таков, зачем пришёл. Если наш – можно улыбаться и звать в гости.
Половина страны разбирается в сборе грибов и ягод, на ощупь может отличить ложный опёнок от настоящего и знает до дня сезон сбора земляники и клюквы. Другая половина огородничает с одной лопатой лучше любого фермера с трактором и умеет консервировать помидоры десятью разными способами. Каждый второй или рыболов-охотник, или может из подручного металлолома собрать машину/ трактор/ мясорубку. Жуков колорадских в баночку кто собирать не умеет? Это не признаки цивилизованных людей, это необходимые умения для жителя фронтира.
Вот люди возмущаются поведению нашего туриста за границей. Ну да, орёт, пьёт как не в себя, в бассейн прыгает и песни поёт. А между тем это нормальная реакция ковбоя, выбравшегося в большой город после месяцев скитаний по прериям. Отстаньте вы уже от человека! Ему ещё обратно возвращаться. А там злой шериф, в салунах драться запрещают, индейцы опять же.
Но и без фронтира мы не можем, совершенно. Он наша точка приложения, место сборки, цель и смысл. Нам хорошо, только когда мы свой фронтир осваиваем, движемся вглубь. Стоит перестать нести порядок в пустые пространства, и мы идём вразнос. Вот, скажем, в шестнадцатом году достроили Транссиб. Оглянулись. Как, больше нечего строить? И загудели аж на две революции. Очнулись, только когда вокруг снова сплошной фронтир. И давай снова его осваивать. И всё вроде хорошо: целина, БАМ… Знаете, на чём погорели? На повороте сибирских рек. Обещали, обещали, а в восемьдесят шестом отменили. Всё, СССР был обречен. Зачем он нужен, если осваивать свои пустоши не будем? (Ещё яблоки на Марсе обещали и не сделали, чем усугубили.) Снова загудели, пока всё не порушили до дикого капиталистического фронтира.
Чуть отъелись, порядок навели и обнаружили, что фронтир опять с нами. Мост в Крым? Фронтир! Работа для нас. Северный широтный ход? Наше дело! Арктику осваивать? Да пожалуйста! Тут, главное, не останавливаться.
А еще нас манит космос. Луна. Марс. (Мы помним про яблони!) Спутники Юпитера. (На Титане моря из нефти, мы давно на них глаз положили.) Лично посетить плато Спутник на Плутоне. А уж если встретим инопланетян… (Настоящие индейцы! Наконец-то!) Это ж как приложиться ко всему космосу можно!
Мы дети фронтира. Хмурые при встрече и улыбчивые после знакомства, недоверчивые и добрые одновременно, любящие простор и снимающие обувь при входе в дом, свободные и прикованные к своим берёзкам. Ковбои тайги, пастухи медведей, индейцы бесконечной степи. Добро пожаловать к нам в гости! Только помните, каждый день на фронтире делает вас чуточку нами.
Ёлочка
Графиня Алиса Зюйдмарская с самого утра пребывала в скверном расположении духа. Даже три рюмки коньяка, влитые в кофий, не спасали положение. Погоды стояли отвратительные, в родовом замке гуляли мерзкие сквозняки, стражники под окном горланили фривольные песни, безбожно фальшивя, новый год неотвратимо приближался, а покойный муж ухмылялся с парадного портрета самым противным образом.
– В кладовку перевешу, – мрачно пообещала ему графиня, подлила себе ещё коньяка, выпила залпом и, подойдя к окну, закричала в форточку:
