Доехав на малой скорости до ворот, я остановился и заглушил мотор. Люди на вышках всё так же стояли, держа нас на прицеле. Тогда, наклонившись ближе к лобовому стеклу, чтобы меня хорошо было видно, развёл руки в стороны, спрашивая этим нехитрым жестом, что мне делать дальше. Один из охранников показал в ответ жест, поведя стволом винтовки в сторону. Смысл его жеста был интуитивно понятен, он предлагал выйти из машины.
Сказав по рации всем, кто во второй машине, тоже выходить на улицу, без оружия, и молчать, выхожу из машины, дождавшись, пока все мои товарищи тоже окажутся на улице, спрашиваю у охранников:
– Что дальше? Плакат с предупреждением мы видели, наши намерения благие.
Не переставая держать нас на прицеле своих оружий, один ответил хрипловатым басом:
– Вам придётся немного подождать, пока к воротам прибудет шериф, все переговоры с ним. За ним уже послали.
– Хорошо, покурить, ноги размять можно, не стрельните в нас случайно?
– Курите, сколько угодно. Если не будете делать резких движений, то можете не опасаться, мы люди мирные.
Кузьмич, сделав пару глотков из фляги, начал, приплясывая, громко петь:
– Я – кукарача, я – кукарача! Кукарача – я! Кукарача! Я кукарача!
Пришлось его осадить, напомнив, что лучше не шутить шутки с теми, кого ещё не знаешь, вдруг обидятся, а мы сюда не ссориться приехали. Артем меня поддержал, одёрнув его:
– Слышь, кукагача, что за петушиные песни и танцы ты тут устгоил? Не позогь нас пегед людьми, или мы скажем, что не знаем тебя.
– Зато тебя – большая честь знать! Люди после знакомства с тобой перестанут мыть руки и будут всем хвалиться, говоря: «Представляете, я жал руку самому Артёму! Да-да, тому самому, кто сексуально произносит кукаГача!». Так что лучше замол…
Перепалку оборвала открывшаяся сбоку от ворот дверь, оттуда вышел человек и, остановившись, замер, рассматривая нас. А мы, в свою очередь, уставились на него.
Я ожидал увидеть типичного шерифа со звездой, револьверами на поясе и шляпой на голове, но у калитки стоял мужик в гаишной форме с майорскими звёздами на плечах. Из-под форменной шапки торчали светлые волосы, а голубые глаза внимательно рассматривали нас. Оглядев каждого, он представился:
– Шериф Горожанкин.
Не успел я и глазом моргнуть, как Кузьмич подался вперед и съехидничал:
– Шериф, говоришь? А больше похож на мента.
Посмотрев на Кузьмича и улыбнувшись, шериф ответил:
– Так и есть, гаишник, если быть точным. У тебя какие-то проблемы с законом?
– Да какой сейчас закон может быть? Сейчас каждый живет по своим законам.
– Это верно.
Артём, внимательно присматривающийся к шерифу, сказал:
– А я его знаю, он мотобатовцем ганьше был! Я от него много газ на своей «Бусе» удигал!
Внимательно всматриваясь в лицо Артёма, Горожанкин спросил:
– Какого цвета у тебя была «Буса»? Мот был на номерах?
– Чегная, с кгасными полосами. Да, на номегах.
Шериф заметно оживился. Было заметно, что воспоминания о былых временах ему приятны. Согнав улыбку с лица, он ответил:
– Это всё весело, но уже не имеет значения. При желании это можно позже обсудить, за чашечкой чего-нибудь вкусного.
А сейчас послушайте наши правила, они очень простые, как и наказания за их нарушение. Поселение выбрало стратегию развития животноводства, в частности крупного рогатого скота, свиней и лошадей, поэтому и решили назвать его Ранчо, из-за параллели с зарубежными аналогами прошлого века.
Тут в почёте те, кто остался людьми и может за себя постоять, поэтому оружие у вас никто не будет забирать, но размахивать им попусту на территории ранчо настоятельно не рекомендую. За порядком слежу не только я, но и мои помощники. А если вы думаете, что этого мало, то имейте в виду, каждый житель поселения вооружен и по первому сигналу превращается в боевую единицу. Поэтому против вас будут абсолютно все, включая стариков, детей и женщин.
А правила простые: за воровство, мошенничество, попытку навредить скоту или угнать его и прочие незначительные проступки предусмотрено наказание в виде позорного изгнания, с выжиганием клейма на лбу. За убийство, изнасилование и другие тяжкие проступки – смерть в силосной яме. Поверьте мне, это не самая лучшая смерть.
Теперь о приятном: у нас есть гостиница и бар. Люди дружелюбны к выжившим, но, если кто из людей опознает в вас тех, кто творил различные бесчинства после того, как мертвецы стали бродить по земле, вас запросто могут разорвать в клочья на месте до того, как я успею прийти. Поэтому еще раз говорю, у вас сейчас есть возможность развернуться и мирно уехать.
Мы переглянулись, в принципе, правила, по современным меркам, ожидаемые и даже гуманные. На рынке, вообще, с оружием нельзя было ходить. А тут, пожалуйста, хоть с гаубицей бегай по ранчо. Хотя, чего им бояться, тут, в отличие от рынка, упор сделан не на охрану, а на то, что каждый житель по сигналу мобилизуется, и у нарушителей не будет шанса выжить при таком раскладе. Поскольку нас все устраивало, а сильных грехов за нами не было, я со спокойной душой произношу:
– Ваши правила нас не пугают, даже наоборот, вызывают уважение. Мы бы хотели у вас остановиться на денёк, передохнуть и продолжить свой путь.
– Хорошо. А куда вы путь держите, если это, конечно, не секрет?
– Секрета нет, мы из города и проверяем слухи про мирные поселения для того, чтобы потом наладить с ними торговые маршруты. Поэтому вы нам интересны, куроводы, ну и, конечно, обязательно посетим крупнейшее в регионе поселение – в Нововоронеже.
– Почитатели куриного бога забавные, но добрые и честные люди, у нас с ними уже налажен бартер. В Нововоронеже тоже бывали, там порядок. Вы выбрали правильные места, где люди в безопасности. К сожалению, сейчас много мест, где всё совсем не так. Дороги стали крайне опасны и зомби – не самая большая проблема. Люди – вот настоящая угроза! Повылазила вся шваль: убийцы, каннибалы, поехавшие фанатики, кого только нет, слухи ходят один страшнее другого.
– Нам уже встречались некоторые из вашего списка, поэтому можете не рассказывать.
– Если вы стоите тут передо мной, значит удача определённо вас любит. Сейчас вам откроют ворота, заезжайте на территорию и паркуйтесь у въезда, там увидите площадку. По ранчо движение автомобилей запрещено, за редким исключением, под которое гости точно не попадают.
Закончив говорить, шериф скрылся за калиткой, а спустя мгновение ворота перед нами распахнулись. Заезжаем внутрь и паркуемся на большой отрытой площадке, рядом с другими автомобилями.
Внутри поселения царит оживление, воздух наполнен разнообразными звуками. Отчетливо слышно, как стучат топоры и вжикают по дереву пилы. Где-то вдалеке мычат коровы и фыркают лошади. На улице довольно многолюдно, люди неспешно идут по своим делам, с различными инструментами и вёдрами в руках. От ворот, вглубь поселения, ведёт широкая расчищенная от снега дорога, от неё по обе стороны стоят свежепостроенные двухэтажные дома из дерева. Если быть более точным, в начале улицы стоят уже полностью построенные, а дальше идет масштабная стройка, именно оттуда раздаются звуки топоров и пил. Плотники работают слаженно, любо-дорого смотреть, как один из домов вдалеке растет на глазах. А его стены растут вверх, от периодически укладываемых брёвен.
В самом начале улицы друг напротив друга расположились гостиница и бар. На вывеске бара было написано: «Салун «Проклятие скотовода»» и нарисованы, танцующие дикие танцы, лошади на задних лапах. Плясали они вокруг валяющегося в грязи пьяного ковбоя с бутылкой в руке. У гостиницы вывеска была поскромнее, с лаконичной надписью: «Гостиница без клопов».
Не знаю, кто придумывал эти названия, но получилось весело и колоритно. Раньше люди старались делать названия более нейтральными, а то можно кого-нибудь оскорбить ненароком. Или специальные службы придут мозг чайной ложкой есть и выписывать штрафы, говоря, что это неприлично. Были и просто люди без фантазии, поэтому по всему городу было немало всяких «Палыч», «Михалыч», «Натали» и прочих названий, происходящих от имени или фамилии владельца.
Решаем начать с заселения в гостиницу. Входим в просторный светлый холл, внутри приятно пахнет свежим деревом. Интерьер довольно простой, стены из кругляка, полы из обструганных досок. Напротив входа деревянная стойка с администратором за ней. Он увлеченно что-то вырезает ножом из дерева. Увидев нас, улыбается, не выпуская из рук нож и деревянную заготовку, приветствует.
– Вижу новые лица! Вы первый раз у нас? – спросил он с добродушной улыбкой.
За стойкой я заметил стоящий на оружейной пирамидке простенький помповый дробовик 12го калибра, отечественного производства. Шериф не шутил, когда говорил, что люди тут добрые, но в любой момент могут взяться за оружие и навести порядок. Улыбнувшись ему в ответ, отвечаю:
– Да, у вас впервые, нам нужны комнаты для семерых человек.
– Замечательно. У меня в гостинице есть разные комнаты, отличаются они размерами и количеством кроватей. Есть комнаты с одной кроватью, двумя, пятью и десятью. Сами решайте, какой из вариантов вам более подходит.
– Спасибо, сейчас мы посовещаемся и выберем.
Отойдя от стойки и встав в круг, быстро приняли решение выкупить полностью одну комнату на десять кроватей. Так проще и безопаснее, чем каждому по отдельной брать, да и, скорее всего, дешевле. Вернувшись к администратору, говорю:
