Дорога Огней

Глава 1

Кровь капала с неба.

Никогда не думал, что подобное возможно. Говорят, когда Бог кого-то проклинает, вместо воды льется кровь. Только вот то были слухи о божественном вмешательстве, а это… это был чудовищный результат смертного ума.

Рядом кряхтела Рели. Вот кому уж точно было не по себе… Девушка, стоя на коленях, пыталась судорожно глотнуть воздуха. Бледные щеки покрылись пеплом, широко раскрытые глаза померкли и выцвели. Но это лишь мелочи. Я оставил ее отдыхать, так как знал, что с ней все будет хорошо. А вот со мной все было немного сложнее.

Я любовался этим ужасным зрелищем. Этот кровавый дождь расчерчивал воздух в паре шагов от меня, не задевая даже случайными брызгами, но вот темные силуэты, спускавшиеся с гор таяли, испарялись, исчезали под каплями. Молчаливо, без криков, без пламени, без молитв. Кровь как будто смывала всю грязь, очищала мрачные, подернутые пеленой тумана склоны. Фигуры сначала медленно брели, потом падали на землю и обращались в прах, которому суждено лишь забыться между страниц чьих-то историй.

Мне это чертовски нравилось. Какая-то часть внутри меня ликовала и радовалась при виде жестокого акта уничтожения. Детская, наивная радость, с нотками непонимания. Чувства, незамутненные логикой.

Чувства, которые помимо трепета вызывали отвращение и страх.

– Жизнь священна, – напомнил я себе хриплым и побитым голосом пару слов из церковной песни.

И отпустило. Отхлынуло. Разум вернулся на место, смерть вновь казалось мерзкой и уродливой. Жизнь священна. Я помню.

Вытащив клинок из ножен, снова встал. Стер с лица кровь. Пошатнулся, но все же остался на ногах. Я сражаюсь за людей, не за богов. И в этой бесконечной битве так важно не забыть, кто ты такой…

Если ты, конечно, это знаешь.

Стук копыт. Шелест ветра. Тихий треск факела. И что-то ещё, что-то зловещее, едва заметное нарушало тишину, держало в напряжении ничего не понимающих людей. Ночь никогда не была временем человека.

Но вот я отличался спокойствием, слегка заинтересованно наблюдая за встревоженными стражниками, которые все пытались опознать во мне то ли монстра, то ли неприятеля. Их нельзя было обвинить в мнительности – даже я косился в сторону темнеющих провалов в ожидании грозного рева или хруста ломаемых веток. Как будто сама земля в благоговении замерла перед явлением хаоситской крови.

Я демонстративно медленно слез с коня, осторожно достал с пояса грамоту и передал её главе дозора. Закрытый шлем с конским хвостом, необычный для этих мест чешуйчатый доспех, точно трофейный, лёгкое копье в руках и хромота на левую ногу отличали единственного стоящего бойца среди вчерашних сыновей шахтёров и мелких торговцев.

– Приветствую, господин инквизитор, – начал он уверенно и точно, словно опытный глашатай. – Меня зовут Верд. Как добрались?

– Здравствуй. Дороги на редкость спокойны. А вот тут, похоже, схватки не редкость?

Новобранцев снаряжали вразнобой, всем, что было. Тут и кальдургские бригантины, и кольчуги, и шапели, и солдатские цепи, и фальшионы, и даже куски незнакомых мне лат. В распотрошенной оружейной явно умели ухаживать за вещами, однако свежие царапины, сколы и зазубрины тихонько шептали о сложных буднях городской стражи.

– Не редкость, – до странного безмятежно начал Верд. – Порядка в этих землях нет, прошлый правитель слёг с лихорадкой и умер, наместника задрали гарпии, пока он в шахты ехал. А Церковь… Простите, господин инквизитор, но тут на севере все честно, – серебро в рудниках закончилось, и до нас теперь церковникам дела нет.

– Бесхозная земля? – спросил я. – Неужели имперский поверенный еще не прибыл?

Верд вздохнул и вернул мне грамоту. Кажется, что он сильно устал от происходящего и собственного бессилия, но за решёткой шлема я мало что мог увидеть. Общался он со мной без всякого намека на страх в голосе, в отличие от своих подчиненных, которые были готовы нанизать меня на копья до сих пор.

– Императору тем более мы не сдались. У него война, свои проблемы… А у нас новый маркиз и посланник герцога. По старой северной традиции мы сами выбираем правителя…

– Сами? И как же?

– Городской совет в ратуше собирают. Правда, на последнем голоса поровну разделились, и так уже второй раз.

Я задумчиво опустил голову и едва уловимо покрутил плечами. Мой собеседник был до подозрительного доверчив и общителен, будто его не пугал явившийся из тьмы одинокий всадник. Обычно люди не спешили делиться со мной слухами, но вот Верд говорил много и по делу. Стоила ли эта деталь моего внимания?

– Спасибо, Верд. Мне пора. Нужно устроиться на ночлег.

Глава кивнул и одной рукой пошире отворил маленький проход в воротах. Новобранцы, кажется, успокоились, беря пример со своего десятника, и с интересом разглядывать то моего коня, то мою стальную маску, не встревая в разговор. Однако их руки по-прежнему тревожно сжимали древки копий.

– Удачи, господин инквизитор. Повернете от аптеки направо, и доберетесь до монастыря. Кажется, там вас ждут. И… север уважает ваши шрамы и увечья, но больше всего ценит боевую сноровку и храбрость. Не забывайте об этом.

Я бросил безразличный взгляд на солдата. На юге маску связывают с проказой, на севере – с боевыми ранами. Но мне было все равно. Нужно идти вперед.

На больших улицах ещё виднелись огни патрулей, а вот остальное погрузилось во мрак. Плохое место. Город как будто вымер, боялся сделать малейший вдох и привлечь чье-то нехорошее внимание. Многие здания казались заброшенными и покинутыми. Я долго пытался найти аптекарскую лавку в темноте, кочуя от дома к дому и не решаясь зажечь факел.

Внезапно раздались крики. Это было в противоположной стороне от монастыря, но я, не думая, рванул поводья в сторону. Фриди подчинился легко и весенним ветром помчался по мрачным переулкам. Ловко перемахнув через невысокий заборчик в надежде срезать, я уткнулся в тупик. Пришлось разворачиваться, искать обход и терять драгоценное время, пока на несколько мгновений вопли исчезли. Снова вынырнув на дорогу, Фриди недовольно фыркнул, а мое внимание привлекли силуэты в конце улицы, бегущие от чего-то. Вскоре я оказался у деревянного мостика через реку и, не обращая внимания на беженцев, попытался выцепить источник угрозы на другом берегу.

Перед корчмой лежал труп подавальщицы. Спина и бок носили отметины страшных когтей. Пятна крови вели от двери, и по ним, оставляя отпечатки лап, не спеша, плавно брел оборотень. Белый, как луна, огромный молодой волк, стоя на задних лапах, подслеповато щурился и постоянно втягивал свежий воздух носом, словно все вокруг давило на него. Он сгибал и разгибал когтистые пальцы и тихо рычал, плотно сомкнув окровавленные клыки. Подоспевшие дозорные уже окружал волка, выставив в его сторону копья и натягивая тетиву арбалетов. Чудо, что растерянный монстр еще не сорвался.

Фриди рванул галопом вперёд. Я, тревожно наблюдая за тем, как напрягаются мышцы оборотня, как он опускается на четыре лапы, как готовится к прыжку, вытащил клинок. Вряд ли для стражников в новинку встречать чудовищ на улице города, но пусть уж лучше с ним разберется тот, кто к этому был готов.

Несущийся всадник привлёк внимание сбитого с толку волка. Тот резко дёрнул головой в мою сторону, оскалился на приближающийся силуэт, развернулся и прыгнул. Лапы целились в грудь, пасть – в горло. Красивый прыжок, молниеносный и наверняка смертельный для обычного человека… Но инквизиторы и паладины – не обычные люди. Фриди, тренировавшийся с самого рождения, без тени страха направился прямо вперед, я уверенно согнул руку и приготовился правильно встретить бестию. Юный и яростный оборотень поцарапал наруч на левом предплечье и кольчугу на груди, бессильно клацнул зубами в воздухе и встретил лезвие своей шеей. Туша задела меня боком и чуть не выкинула из седла, но я удержался, немного проскакал вперёд и спрыгнул сам. Волк упал на землю и бился в агонии, разбрызгивая темную кровь и оставляя на земле засечки. Я, не обращая внимания на суетящихся солдат, подошел к уже телу бестии и одним ударом пронзил сердце.

Когда Дирто оказался на площади, тварь уже прикончили. И сделал это инквизитор, который прибыл в город совсем неожиданно. Капитан стражи, конечно, был рад, что проблема разрешилась быстро и без потерь, но гость доверия не внушал. Он был один, не слишком высок и худощав в руках и ногах, его лицо скрывала простая стальная маска, а на груди блестел символ в виде золотой капли. Голову покрывал капюшон, под белой с золотой нитью мантией трудно угадать пол и возраст. Инквизитор сидел верхом на волке и чистил клинок какой-то тряпкой. Рядом стоял прекрасный конь белой масти, который совершенно не обращал внимания ни на оборотня, ни на кровь, ни на тела. Стражники уже выносили трупы и не трогали лишь законный трофей гостя.

– Приятно видеть, что Орден не забывает про Дагарт, – напряженно начал Дирто, пытаясь скрыть страх и легкую брезгливость. – Благодарю вас за помощь, господин инквизитор.

– Меня зовут Каднер, инквизитор Священного Ордена, – ответил тот, доставая из-за пояса грамоту и протянув её капитану. – Меня послал магистр для борьбы с оборотнями, в ответ на просьбу наместника.

– Я Дирто, капитан стражи Дагарта, – он легко склонился вперёд, изо всех сил пытаясь скрыть за мнимым почтением недовольство. – Разрешите спросить, где же ваш компаньон? И почему на вас маска, словно на прокаженном?

Инквизитор долго не отвечал. Пока Дирто проверял бумагу, исподлобья бросая взгляды на пугающего гостя, тот убрал клинок, встал и прошелся среди трупов, медленно, размеренно заглядывая каждому в глаза.

– Сегодня не полнолуние, значит, первая охота. Совсем новичок, ведомый инстинктами и охотничьим азартом. Без присмотра, верно, сам не ожидал, что обернется. Один из завсегдатаев просто пришёл выпить, скорее всего, приставал к подавальщице. Хозяин заступился, он же и умер первым, его тело отлетело к стене. Зверь проснулся и стал бушевать. Сначала ярость, потом голод, и снова ярость, – равнодушные слова инквизитора заставили дрогнуть даже капитана. – Он начинал то пожирать убитых, то догонять беглецов, совсем утратив разум.

Инквизитор остановился прямо перед Дирто. Сквозь прорези угадывались глаза, но какого они были цвета? Быть может, перед ним вообще был не человек? Капитан отдал грамоту обратно и с тревогой стал слушать дальше.

– Это значит, что в городе немало оборотней, целый клан. Не стали бы иначе они разгуливать так свободно. Именно по этой причине… Я один.

Каднер отвернулся и внимательно вгляделся в павших. Кажется, в его голосе проскользнула тягучая печаль, но по его искаженному голосу было тяжело что-то сказать.

– Что до маски… Это цена, которую я заплатил за будущее. Своё, чужое. Быть может, ваше. И… Где подавальщица?

Дирто с недоумением уставился на тела. Среди перемешанных в грязи и крови следов шла незаметная красная дорожка. Одного трупа не хватало.

Есть давняя традиция – располагать кладбища и склепы рядом с храмами и монастырями. Усопшие однажды могут вернуться к бытию вновь – с помощью тёмного ритуала восстать устрашающими марионетками заклинателя. Поэтому магия Смерти считается самой страшной ветвью и запрещена Церковью. Люди верят, что слова любая из церковных песен отпугивает чудовищ, а святая земля мешает тёмному колдовству.

Так это или нет, я не знал. Некромантам, которых я встречал, мог помешать только кинжал в глотке. А вот трупоедов и падальщиков всегда немало. Однако сейчас на конце кровавой цепочки я определенно видел не бестию, а девушку, плачущую на чьей-то свежей могиле. Распущенные рыжие волосы покрылись пылью, лицо аристократически аккуратное, как будто выточенное великим мастером-кукольником, и настолько бледное, что еще немного, и можно назвать его болезненным, грустные ярко-зелёные глаза. Когда-то богатая одежда ныне покрылась грязью и кровью. Я долго смотрел, как она в одиночку копала яму для могилы, и, лишь когда лопата упала на землю, решил подойти ближе.

– Слишком быстрые похороны для любого достойного человека, – наконец вмешался я. – Впрочем для беглецов и это много.

Девушка испуганно обернулась и попятилась. Ее движения оказались слишком плавными, слишком подготовленными. Однако, что самое главное, этот неподдельный ужас не может овладеть человеком, которому нечего скрывать.

– Кто ты?! Инквизитор? Зачем ты здесь? – в страхе вопрошала она, выставив левую руку вперед, а правой потянувшись к поясу.

– Охочусь. На оборотней. Но не только, любой монстр – моя добыча.

Эти слова только подстегнули тревогу в девушке. Она стала мотать головой, осторожно вытянула кинжал из ножен. Я стоял близко, как можно ближе. Девушка начала паниковать. Рукоять кинжала замерла у ее груди…

– Не сейчас, – ответил я. – Сегодня вы оплакиваете погибших.

Плакальщица осталась в недоумении и растерянности наблюдать за удаляющимся странным инквизитором. А я… я не мог понять, почему так и не прикончил вампира.

Тяжелые дубовые врата отворились с гулким стуком, и слабый свет нескольких свечей и лампадок в просторном зале встретил меня как родного. Даже воздух тут был особый – прохладный, пробирающий, чистый. Старые церкви и монастыри, построенные еще до нашествия монстров, защищали обитателей с помощью крепких стен не хуже крепости, особенно в этом пропахшем хаосом городе. Время отразилось на камне древних прибежищ, но их надежность не подвергалась сомнению до сих пор.

Меня ждали. Настоятель стоял перед алтарем и пел одну из молитвенных песен. Светлая ряса с золотыми и алыми узорами колыхалась едва-едва, несмотря на мощный голос пожилого церковника. Я не мешал, прошел неслышно меж рядов скамей и сел рядом.

– Коль миру даст лишь твой покой…

Строка за строкой, куплет за куплетом лилась песня. Когда я был всего лишь учеником, меня заставляли заучивать ее до охрипшего горла – это были первые основы нашей веры и нашего обучения.

Когда песня кончилась, настоятель закрыл алтарную книгу, потушил свечу и подошел ко мне. Старик искренне улыбнулся и приветственно склонил свою седую голову.

– Здравствуй, брат инквизитор. Меня зовут Местир. Я получил письмо от Ордена заранее, мы уже подготовили келью для тебя.

– Благодарю, брат. Мое имя – Каднер. Говорят, в округе немало тварей. Есть ли что-нибудь, что я должен узнать о них прямо сейчас?

– Монастырь надежен, доступа тварям сюда нет, переночевать можно спокойно. Но за пределами стен может быть весьма опасно, может быть, даже для вас. Оборотни в городе на каждом шагу. Гарпии нередко нападают на стены. Призрак засел в сгоревшей хижине.

– Призрак, – тихо прошептал я. – У каждого из них есть своя история. Верно, есть она и у местного мученика?

– Мученицы, – поправил Местир. – Девушка умерла страшной смертью. Отца повесили за браконьерство, мать пыталась заработать стиркой, но денег им не хватало. Говорят, один купец влюбился в неё и подарил кулон перед дальним путешествием. Ну, и обещал жениться на ней, как только вернется, но о нем уже давно никто не слышал.

– Догадываюсь, что произошло. Воры или ростовщики?

– Не знаю. Но убили обоих, кулон украли, а дом подожгли. С тех пор призрак и появился.

Местир вздохнул и стал гасить, свечи, одну за другой. В его движениях читалась усталость и опустошенность.

– Понятно. – вздохнул я, – Грустный финал. А что же случилось с этим местом?

– Из обитателей осталось всего трое. Многие монахи… Ушли. Тяжело собирать налог, когда у людей ничего нет. Еще труднее, когда почти все жители не верят в Господа. Нам приходилось отправлять все в столицу, и поддерживать хозяйство было нелегко. Сейчас-то уже совсем туго…

– Северяне всегда себе на уме. Кстати, знаешь что-то про капитана стражи?

– А, Дирто, да, – ответил настоятель, чуть задумавшись. – Неплохой человек, но попытки навести порядок не возымели успеха. Он приезжий с манерами дворянина и верой в честь и справедливость. Таких здесь не любят… Если ты не священник, конечно. На нам почти всем наплевать. Разве что кроме самых отчаявшихся.

Оставив единственную свечу на подставке, он повернулся ко мне. Я встал и подошёл к настоятелю. Тот лишь неопределённо пожал плечами и пригласил меня в боковую дверь. Местир был рад прибытию нового лица, но как будто сомневался в успехе моего дела.

– Спасибо, Местир. Сможешь позаботиться о коне? Мне нужно отдохнуть.

Глава 2

Утро началось для меня до рассвета, на покрытом соломой ложе. Я тщательно готовился, проверил кольчугу, ножны, подготовил зелья и святую воду. Фриди пришлось оставить в монастыре, сам же отправился в замок пешком.

Людей на улицах почти не было, а те, кто был, заметив меня, сразу прятались. Однако патруль стражи, остановившись неподалеку, нестройно, но уверенно прокричали: «Доброе утро, господин инквизитор!», и ударили кулаком в грудь. Люди обычно обращались к нам по-разному – некоторые благодарили и восхищались, некоторые боялись, а кто-то открыто ненавидел за вседозволенность и могущество… Но за нападение на инквизитора или паладина преступника могли казнить на месте, и с этим не поспорил бы даже король.

Не только люди здесь угрюмые – стальное небо, трава серо-зелёная, несильно отличалась от дорожной грязи, дома небольшие и невзрачные, но крепкие. Люди здесь жили обособленно, недолюбливали чужаков, но за своих стояли горой. Север такой – прямой и честный.

Замок лорда не сильно возвышался над городом, но спрятался за толстыми, как прибрежные скалы, стенами. Башенки и бойницы недобрыми проемами взирали на гостей. У ворот стояли стражники, и по их лицам можно догадаться, что видеть меня они были не слишком рады.

– Стоять, кто идет? – с явным недовольством пробурчал дозорный, наклонив изрытое вытянутое лицо.

– Каднер, инквизитор Ордена. Вот грамота.

– Нет правителя в замке. Лучше б вы поворачивали, господин инквизитор. – ответил второй стражник более спокойно, но не скрывая презрения во взгляде.

– Я не к нему. Говорят, на собрании голоса разделились поровну?

– Не лезь, чужак, – огрызнулся первый. – Это наши дела.

Я внимательно посмотрел на стражника. Он скрестил руки на груди и с яростью глядел на меня в ответ. Это могло бы быть весьма… Глупо с его стороны. Многие мои собратья не отличились бы бесконечным терпением в подобной ситуации.

– Я иду внутрь. Ты не имеешь права меня останавливать.

И, не оглядываясь, вошел во внутренний двор. Кажется, за спиной раздался скрип зубов и тихий настойчивый шепот, но я не стал отвечать и, оставляя отпечатки сапог в мягкой и поддатливой грязи, миновал арку и оказался среди мрачных обитателей замка. Солдаты жгли меня пронзительными взглядами, рабочие таскали тяжелые мешки в замок, взвалив сразу два на могучие плечи. Один из них неудачно схватился и уронил ношу прямо в лужу.

– Хей, господин инквизитор! Позвольте вас отвлечь.

Я обернулся. Позади меня стоял сухенький старичок в светло-коричневой мантии. Он опирался на простую выточенную трость, но шагал в моём направлении достаточно бодро. На сморщенном маленьком лице сияла добродушная улыбка, прямо-таки сиящая среди мрачных стражников, незаметных слуг и молчаливых носильщиков.

– Позвольте представиться, Дорокул, советник и поверенный маркиза Ортида, и обладающий правом говорить от его имени, – старик легко поклонился и завёл руку за спину. – Полагаю, что у нас с вами общая цель – навести порядок в городе.

– Каднер, ин…

– Позвольте, я прекрасно знаю о вас, – замахал рукой Дорокул. – О Зимнем лесе уже легенды ходят, а королевские егери до сих пор пытаются восстановить охотничьи угодья после пожара.

Советник говорил быстро, но чётко и ясно. Он соблюдал необходимый минимум приличий, но на нем почти не зацикливался. Его переменчивое и подвижное лицо помогало втереться в доверие, а настойчивость на краю с наглостью могли ввести в ступор неподготовленного собеседника.

– Уверен, у вас есть немало вопросов о городе. Мы можем продолжить разговор в моих покоях, – указал Дорокул приглашающим жестом на внутренние ворота.

– Конечно, я не против.

Как оказалось, левое крыло замка заняли сторонники герцога, а правое – приверженцы маркиза. Сенешаль явно стремился свести конфликты к нулю, но я не был уверен, что у него вышло. Герцогские посланцы – гости города – явно чувствовали себя хозяевами, о чем постоянно напоминали всем остальным. А вот свита Дорокула вела себя скромнее, хоть и упорно защищали свои интересы. Об этом мне поведал сам советник, пока его шаги гулко отдавались в полупустом предвратном зале.

Высокие потолки и толстые каменные стены как будто рассказывали о мрачных гигантах-северянах, хозяевах древних крепостей, чьи подвалы полны несметных сокровищ. Тягучий холод, кусал за ноги, пробирался под мантию, залезал в прорези маски, и даже многочисленная орды очагов, лампадок, свеч и факелов не могли его отогнать. Грубый камень хранил его надёжнее, чем казначей – золото.

Не слишком просторный зал, куда привёл меня Дорокул, был увешен отрезами ткани, что выглядело немного странно и дико. На некоторых виднелся герб одной знакомой марки или вовсе императорский. На массивном дубовом столе уже стояли блюда с сыром, мясом и овощами, но в воздухе вместо теплого радушия висела напряженность и тревога.

Я устроился в кресле напротив советника, но к еде не притронулся. Подозвав слугу и велев тому принести вина, он положил локти на стол и сцепил пальцы.

– Дагарт – вотчина маркиза, – неожиданно неторопливо начал Дорокул. – В библиотеке хранятся старые карты и грамоты о владении. К несчастью, нашего соперника это мало волнует.

– Я далек от политики. В этом плане я могу полагаться лишь на слова императора и букву закона.

Видимо, советник оценил мою осторожность в беседе. Лёгкая усмешка мелькнула всего на мгновение, затем Дорокул откинулся и широко развел руки в стороны.

– Вы достаточно умны и прозорливы, чтобы говорить подобное. В час, когда жизни обычных людей в опасности, появляются те, кто хочет преступить закон ради своей выгоды. Но в наших с вами силах всё изменить. И за ваши старания маркиз Ортид щедро вознаградит вас, не сомневайтесь.

У счастью, мое сомнение нелегко уловить под маской, а голос я всегда очищал от лишних эмоций. Попытки использовать Орден в своих целях осуществлялись часто, но мы всегда были вне всяких интриг и заговоров.

Конечно, я понимал, что хочет от меня советник. Дело в том, что боевое крыло инквизиторов или паладинов отчитывается только перед магистром или летописцами Ордена. Это прописано в Кодексе, но в последние несколько веков мои братья и сестры, чтобы успокоить простой народ и дворян, стали приносить трофеи и им. Так однажды императорский приём был сорван огромной головой Гидры, которую притащили прямо в середине праздника паладины.

О помощи в устранении проблемы оборотней в письме просил почивший наместник, а сейчас город принадлежит непонятно кому. Если бы я публично принёс голову вожака Дорокулу, как представителю власти в городе, голоса в Совете могли измениться. Правда, то же самое мог предложить и человек герцога, однако первым на меня вышел именно советник.

Неприметный слуга проскользнул в залу с бутылкой вина в руках. Ловко открыв её, он начал разливать напиток по чашам, но я рукой остановил его. Дорокул сделал пару глотков, не сводя с меня взгляда, словно ожидая чего-то.

– Я понимаю, что вы от меня хотите. Туши тварей, вынесенные на всеобщее обозрение, а также ваше имя и имя маркиза на моих устах. Но для этого оборотней еще необходимо найти. Не ответите ли вы на пару вопросов?

– Разумеется, господин инквизитор. Спрашивайте. – благосклонно ответил Дорокул.

– Кто заседает в Совете? Не весь же город собирается в замке?

– О, конечно нет. В Совет входят самые влиятельные жители города – глава города, Адар, аптекарь Кнуд, торговец Кассий, антиквар Мереон и ещё с десяток.

– А зачем маркизу вообще нужен Дагарт? Как я слышал, серебряные жилы истощились, и многие шахтёры остались без работы.

– Хм… Конечно, хотелось бы сохранить эти сведения в тайне… – Тут он мне заговорщически подмигнул. – Но раз мы с вами на одной стороне, проблем не возникнет. Шахтёры нашли новую жилу, с драгоценными камнями необычной чистоты. Об этом как-то пронюхал герцог Гибар Карди и послал сира Эзрана забрать шахты себе. Любым способом.

Два враждующих лорда взялись за город, внезапно ставший богатым, в котором обосновался древний клан оборотней, неизвестно сколько прятавшийся среди людей. Не секрет, что драгоценные и полудрагоценные камни привлекают не только ювелиров и магов, но и тварей. Может быть, призрак появился сам, но стаи гарпий явно штурмуют город не просто так.

А оборотни… Целому клану не так просто скрываться среди людей. Найти недавно прибывших странников, что любят побуянить на улицах, достаточно легко. Но вот что если волки живут в Дагарте давно, умело скрывая свою суть?