– Ой, Артёмушка, смеяться будешь.
– Да рассказывай уже.
– Тусовались мы около гаражей. Собирали со шпаны должки. Кушали лаваш тетки Оли. Не жизнь, а сказка. Ничего не предвещало беды, как на меня выскакивает огромная собака. – замолчал Кирюха на недлительный период. – А дальше знаешь что?
– Не знаю. – с каменным лицом ответил Артём.
– Мы убегаем. Эта собака цепляет меня за ногу. Ян сразу же бьет собаку, чтобы она меня отпустила. И казалось бы, истории конец. Но тут выбегает хозяин собаки из-за угла. Да не один, а с двумя дружками и лупят Большого Яна в шесть рук.
– Не слишком смешная история. – ответил Ян.
– Ну да, тогда было не до смеха. Хорошо, что только тебя били…
– Ладно, очень интересно. Я по поводу дела. – резко перевёл тему Артём. – Сколько я получу и что делать?
– Дело переносится на неопределённый срок.
– Почему?! – вспрыгнул с дивана гость.
– Во-первых, – показал один палец Кирюха, – объект кражи не у Щупальцы сейчас. А во-вторых, – показал ещё и второй палец Кирилл, – ты нас видишь? Мы дофига дееспособные сейчас по-твоему?
– Понятно, пока.
– Да стой же, если деньги надо, то дела найдутся. Присядь снова, поговорим.
– Только сразу. Сразу к делу. Без воды. – громко и с паузами ответил Артём.
– Зачем деньги нужны?
– Тебе какое дело?! Я же сказал сразу к делу! – закричал Тёма.
– Ладно-ладно. Видишь ли, Большой Ян не может сейчас ходить выполнять мои поручения. – почёсывая репу заговорил Кирилл. – А ты можешь. Плюс ты вроде подраться можешь в случае чего, занимался насколько я помню боксом. Ну там несложно, чаще просто со мной тереться по району. Иногда долги выбивать.
– И долго это будет продолжаться?
– Ну, наварное, хм… Кстати, что тебе врачи сказали?
– Месяц гипс не снимать. – низким голосом проговорил самый крупный в комнате.
– Да ты чекнулся? Ты с голоду умрешь за месяц! Чтобы через две недели был в строю как огурчик.
– Нет, у меня отпуск. Ну или больничный. А если я умру, то и тебе долго гулять не придётся. – улыбнулся Ян.
– Ладно, Тёма. По поводу оплаты. Она будет не фиксированная, а такая. – заметусился Кирюха. – По мере работы. Понимаешь?
– Да.
– Пошли сейчас по шаурме заточим. А ты можешь идти дома отлеживаться. – переключился на Яна Кирилл.
– Ну пойдём. И ещё. – взял за плечо Кирюху Тёма. – Я бы к тебе ни за что не пошёл. Мне просто нужны хоть какие-то средства, а из-за плохой трудовой не хотят брать.
– Конечно, брат. – ответил он и посмотрел на уставшую от постоянной эксплуатации обувь Артема. После достал ближайшую пару обуви и всунул новому работнику в руку. – Держи. В качестве аванса за лояльность.
– Спасибо большое. – растрогался Артем. В его воспоминаниях ему давно никто не делал приятных и неожиданных подарков.
– Да не обольщайся. Люди рядом со мной не могут ходить в сандалиях, лаптях и ужасных кроссовках.
Два парня вышли из подъезда и направились к ларьку с говорящим названием «Папа жарит». Весь ларёк украшен плакатами с едой. Аппетитными лавашами и кусочками мяса. Над окошком располагается красивая трёхмерная надпись. А в самом окошке не папа жарит. А молоденькая татарка у плиты:
– Здесь, брат, лучшая шаурма в городе.
– Кирюха, я на тебя работаю. Временно. Не надо делать вид, что мы очень близки.
– Держи, не испачкайся. – протянул плотно завёрнутую шаурму своему собеседнику Кирилл. – Мы с тобой в одной лодке на ближайший месяц. Сейчас покушаем и пойдём кое-куда.
– Куда? – переключил внимание с еды Тёма.
– Малолетних придурков трясти, которые в долги влазят под проценты. Потеха отличная будет от лиц, когда мы подойдём.
– Бить же их не придётся? – с белым лицом поинтересовался Артём.
– А черт его знает, просто при виде Большого Яна у всех отпадает желание выпендриваться.
– Понятно. Надеюсь, всё пройдёт гладко.
– Естественно, не переживай.
Большой Ян, недолго думая, покинул квартиру вслед за Артемом и Кириллом. С облаченными в медицинскую броню руками, он медленно продвигался по знакомым улицам, направляясь к дому, где жила его мать. Каждый шаг требовал особенного усилия, и он смотрел вперед, несмотря на боль и ограничения.
Путь к маминому дому казался длинным и трудным, словно испытание, которое он должен пройти, чтобы дотянуться до ее обнимающих рук.
Наконец, он достиг дома, вздохнув с облегчением и радостью. Дверь перед ним открылась, и он вошел в объятия своей матери, которая смотрела на него с гордостью и любовью в глазах. Теплота ее прикосновения проникла сквозь гипс, наполнив его сердце теплом и обновленной силой.
Они обменялись словами, которые олицетворяли безусловную поддержку и проникновенную молитву о выздоровлении. Она была его опорой, его надеждой, и он знал, что благодаря ее любви и поддержке он сможет преодолеть любые трудности.
Каждый доел по своей шаурме. Кирюха вытер салфетками область губ и руки. Подмигнул Артёму и указал рукой в какую сторону двигаться. Ребята пошли в сторону не до конца достроенных домов. Первым двигался Кирюха, точно зная маршрут и точку прибытия. Артём чуть успевал за ним и шёл в целом нехотя. Идти оказалось не так долго, как этого ждал Тёма. Недалеко от заброшенных зданий крутилось двое мальчуганов лет десяти:
– Это им ты долги раздаёшь?! – сильно удивился Артём.
– Нет конечно. Даже у шестерки есть свои шестёрки. Понимаешь? Сейчас поймёшь.
Кирюха подошёл к мальчикам. Демонстративно пожал им руки:
– Веди меня к Сяве.
– Мне сказано никого не пускать. – ответил один из мальчиков в кожаной куртке на четыре размера больше.
– Понял. – ответил Кирюха и неспешно полез в карман, чтобы достать жвачку. Медленными движениями руки он притянул каждому из парней по жвачке и сказал. – Мы же договоримся?