Служебный роман

Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов

Служебный роман

Мечта каждого человека – жить рядом со своей работой. Изобретены трамваи, автобусы, троллейбусы и метрополитен, но все мечтают идти на службу пешком. Однако идти далеко и долго, и поэтому все едут. Причем едут в одно и то же время. Это великое ежедневное переселение народов называется «час пик» и длится, разумеется, несколько часов. Причем дважды в день…

Нашу где-то грустную, а где-то смешную историю под названием «Служебный роман» мы начинаем именно в часы пик, причем в утренние часы, когда жители города всеми возможными видами транспорта – например, напрямую, или с пересадкой, или с несколькими пересадками, – добирались к месту работы.

Бесконечные людские колонны вытекали из вестибюлей метро и растекались по улицам и переулкам. Разбившись на речки и ручейки, потоки служащих вливались в подъезды, в ворота, в парадные различных учреждений. С портфелями, папками, рулонами, сумками, книжками, газетами люди спешили, боясь опоздать, перегоняя и толкая друг друга. Молодые и старые, усталые и энергичные, веселые и печальные, озабоченные и беспечные, торопились они, чтобы приступить к своей ежедневной полезной или бесполезной деятельности.

Для начала познакомьтесь, пожалуйста, с героями нашей истории.

В черной казенной «Волге» на переднем сиденье, рядом с водителем, с каменным, непроницаемым лицом, восседала Калугина Людмила Прокофьевна.

Автомобиль подъехал к многоэтажному зданию, построенному в начале века. На фронтоне дома множество табличек с названиями различных организаций.

Вот дом – одно из главных действующих лиц. В нем множество учреждений – нужных, ненужных, полезных, бесполезных, бессмысленных и даже вредных…

Вывеска: Калугина вышла из автомобиля и вошла в подъезд.

…Наше статистическое учреждение, конечно, полезное. Если бы его не было, мы бы не знали, как хорошо мы работаем…

Вестибюль. Калугина, не раздеваясь, прошествовала мимо гардероба, подошла к лифту и вплыла в кабину.

Людмила Прокофьевна Калугина – начальник нашего статистического учреждения…

Людмила Прокофьевна возраста неопределенного. Одета она строго и бесцветно, разговаривает сухо…

Приходит на работу раньше всех и уходит позже всех, из чего понятно, что она не замужем. Людмила Прокофьевна, увы, некрасива, и сотрудники называют ее «наша мымра». Конечно, за глаза…

Выйдя из лифта, Калугина пересекла огромную пустую залу, уставленную доброй сотней письменных столов, кивком поздоровалась с уборщицей, которая протирала мокрой тряпкой пол, пересекла приемную и проследовала в свой кабинет.

Дверь в соседний кабинет, где размещался заместитель директора, была открыта. В кабинете орудовали маляры.

Битком набитый автобус выплюнул из своих недр старшего статистика Анатолия Ефремовича Новосельцева и его двух сынишек. Старший, лет девяти, опрометью помчался в школу, а младшего отец выпустил на волю только у калитки детского сада. При этом на лице Новосельцева застыло глупо-счастливое выражение, столь свойственное родителям.

Анатолий Ефремович Новосельцев скромен, застенчив и робок. Наверное, именно поэтому за семнадцать лет безупречной работы не смог вскарабкаться по служебной лестнице выше должности старшего статистика…

Из типового пятиэтажного дома, расположенного около станции железной дороги, выскочила Ольга Петровна Рыжова и затрусила к пригородной электричке. Ольга Петровна бежала по платформе, и, прежде чем задвинулись входные двери, успела втиснуться в последний вагон. Лишь пола ее пальто застряла между резиновыми створками. Зажатая в тамбуре электрички служилым людом, Ольга Петровна боролась за обеспечение себе жизненного пространства.

Ольга Петровна – женщина, обремененная семейными заботами: у мужа язва желудка, и нужно готовить диетические блюда. Сын занимается скверно, и приходится решать за него задачи…

На себя времени не остается, но она не унывает, энергия бьет в ней ключом. По натуре она – оптимистка.

Теперь познакомимся с секретаршей Верочкой.

Вот Верочка выбежала из парадного большого дома, расположенного на оживленном проспекте. Оглянулась по сторонам, не видит ли кто, и быстро приклеила на фонарный столб…

Объявление гласило:

«Меняем двухкомнатную квартиру на две однокомнатные».

Верочка прошла мимо мотоцикла, стоящего у ворот, вздохнула и встала на троллейбусной остановке.

Это Верочка. Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши…

Из того же парадного выскочил Сева, здоровенный могучий парень. Подошел к тому же фонарному столбу и прилепил на него объявление. В этом объявлении другим почерком было написано то же самое:

«Меняем двухкомнатную квартиру на две однокомнатные».

Потом Сева надел на себя каску, мощным ударом ноги завел мотоцикл и выехал на проезжую часть. Около троллейбусной остановки, где стояла Верочка, он притормозил. Молодые люди отвернулись друг от друга, и Сева помчался на работу один.

Сева – муж, точнее, бывший муж Верочки.

Бывшие муж и жена работают в одном учреждении. Ничего не попишешь, сослуживцев, как и родственников, не выбирают…

Под землей, в вагоне метро, сдавили еще одного представителя учета и статистики. Это Шура.

Вообще-то Шура – бухгалтер, но это для нее не главное. Шура – вечный член месткома. Женщина симпатичная, но активная…

Зал статистического учреждения постепенно заполнялся. Из лифтов выходили служащие, в основном женщины. Они занимали свои рабочие места, и тут же каждая из них доставала зеркальце и начинала, как говорится, наводить марафет. Среди них и Ольга Петровна, и Шура, и Верочка, и ее подруга Алена.

И вот уже все сто сотрудниц одновременно смотрелись в зеркальца, причесывались, подмазывали губы, подводили глаза, пудрились…

Тем временем к зданию, где разместилось наше учреждение, подкатили новехонькие светлые «Жигули», украшенные всякими заграничными цацками. Из машины вышел Юрий Григорьевич Самохвалов и неторопливо направился к подъезду.

Юрий Григорьевич Самохвалов хорош собой, элегантен, моден, ботинки начищены, волосы причесаны волосок к волоску.

…Собственно, с появления в статистическом учреждении Юрия Григорьевича Самохвалова и началась наша история.

По залу статистического учреждения медленно шел Самохвалов, оглядываясь по сторонам. Женщины заканчивали процедуры по улучшению внешнего вида и лениво приступали к работе. Почти на каждом столе находилась настольная электровычислительная машина. Телефоны на столах не звонили, а мигали лампочками, чтобы звонки не мешали работать.

По залу медленно проплывали люльки с папками. Эти люльки двигались по монорельсовой воздушной дороге; сотрудники брали нужные им папки и вкладывали в люльки бумаги, предназначенные для других сотрудников.

В приемной Верочка нервно закурила, схватила телефонную трубку и набрала двузначный номер. В зале вычислительных машин, на столе Севы, в телефоне замигала лампочка. Сева снял трубку и сказал:

– Алло!

– Ты уходил последний, ты не забыл запереть дверь на нижний замок? – спросила Верочка.

– Между прочим, – тихо ответил Сева, чтобы не слышали окружающие, – я тебе больше не должен давать отчет. Если помнишь, мы вчера с тобой развелись.

– Я помню, – сказала в трубку Верочка, – ты держался очень грубо…

В приемной появился Самохвалов.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Людмила Прокофьевна у себя?

– Обождите! – приказала Верочка Самохвалову и продолжала выяснять отношения с бывшим мужем: – Кстати, ты сегодня жарил яичницу на моей сковородке и не вымыл ее за собой…

Самохвалов достал из кармана нераспечатанную пачку американских сигарет и положил ее на стол.

– Что за дрянь вы курите? Между прочим, меня зовут Юрий Григорьевич.

– Сева, я тебе потом позвоню! – поспешно сказала Верочка, бросила трубку на рычаг и встала. – Это вы? – Вместо ответа Самохвалов улыбнулся. – Ой, а я подумала, что вы – посетитель! – простодушно призналась Верочка.

Самохвалов, по-прежнему улыбаясь, вошел в кабинет Калугиной… Он остановился в дверях и сказал:

– Доброе утро, Людмила Прокофьевна! Вот я и прибыл!

В рабочем зале столы Ольги Петровны и Новосельцева располагались рядом.

– Вовка опять ботинки порвал! – сказал Новосельцев, доставая из ящиков папки. – Где раздобыть двадцать рублей?

К Новосельцеву и Рыжовой приблизилась Шура с ведомостью в руках.

– Люди, с вас по пятьдесят копеек! – безапелляционно заявила она, зная, что отказа не будет, ибо требования месткома прежде всего.

– За что? – спросил Новосельцев и полез за кошельком.

– У Маши Селезневой прибавление семейства, – сообщила Шура.

– А кто родился? – поинтересовалась Ольга Петровна.

– Я еще не выясняла, – сказала Шура и пошутила: – Наверное, мальчик или девочка. Гоните по полтиннику! На подарок от коллектива!

Новосельцев и Ольга Петровна покорно внесли деньги.

– Распишитесь! – приказала Шура и, после того как члены профсоюза расписались, направилась к соседним столам. – Люди, с вас по пятьдесят копеек!

– Где же добыть до получки двадцать рублей?.. – продолжал Новосельцев и мечтательно добавил: – Вот если бы меня назначили начальником отдела…

– Я бы тебя назначила! – с энтузиазмом сказала Ольга Петровна. – Ты прекрасный работник, у тебя большой опыт. Пойди к нашей мымре и поговори. Скажи ей, что у тебя двое детей!

Новосельцев подошел к стремянке и поднялся на несколько ступенек, чтобы достать с полки, расположенной у стены, нужную папку.

– Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что люди появляются на свет согласно штатному расписанию, взрослыми, с должностью и окладом! – грустно сказал Новосельцев.

– Лишние пятьдесят рублей в месяц на улице не валяются!

– Не валяются! – согласился Новосельцев, достал папку и полез вниз. – Но дело не только в них. Мне надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком. Я способен на большее.

– Почему ты все это говоришь мне, а не ей? – спросила Ольга Петровна.

– Потому что я не хочу унижаться. Я гордый. Где мне перехватить двадцать рублей?

На столе у Севы снова замигал телефон. Сева снял трубку.

Естественно, звонила Верочка.

– Угадай, что я сейчас курю? Настоящий «Филипп Моррис» с двойным фильтром. Эту пачку кинул мне с барского плеча наш новый зам. Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он сидит у старухи…

– Теперь мне совершенно безразлично, кто заводит с тобой дружбу! – парировал Сева.

– Извини! – поджала губы Верочка. – Я позвонила тебе чисто автоматически. Больше это не повторится! – И Верочка бросила трубку.

…А в кабинете Калугиной руководитель учреждения знакомилась со своим новым заместителем.

– Разрешите вам вручить сувенир из Швейцарии. – И Самохвалов протянул Калугиной толстенькую авторучку. – В этой ручке восемь цветов. Очень удобна для резолюций: черным цветом – отказать, зеленый – цвет надежды, синий – товарищу такому-то, рассмотреть, красный – в бухгалтерию, оплатить…

– Очень остроумно, спасибо! – сдержанно сказала Людмила Прокофьевна, взяла ручку и отложила в сторону. Затем нажала кнопку селектора: – Вера, вызовите Новосельцева!

– Какой это Новосельцев? – с интересом спросил Юрий Григорьевич.

– Никакой! Посредственный работник, вялый, безынициативный. К сожалению, у нас таких много! – убежденно сказала Калугина. – Раньше всего, Юрий Григорьевич…

В приемной Верочка скомандовала в телефонную трубку:

– Новосельцев, зайдите к Людмиле Прокофьевне!

– Иду! – ответил в трубку Новосельцев и обернулся к Ольге Петровне. – Она сама меня вызывает!

– Не упускай момента! Бери быка за рога! – начала наставлять товарища Ольга Петровна. – Ты должен выйти от нее начальником отдела…

– О чем ты говоришь? – перебил ее Новосельцев. – Я для нее нуль, пустое место, как, впрочем, и все остальные.

И Новосельцев отправился в «предбанник», как во многих учреждениях называют приемную перед кабинетом директора.

В приемной Верочка, не обратив внимания на вошедшего Новосельцева, говорила по телефону:

– Какие сапоги? На платформе я не возьму. Какой размер?

– Здравствуйте, Верочка, – робко сказал Новосельцев.

– Обождите, – сказала Верочка. – Французские или итальянские? На молнии или на шнурках?

Новосельцев покорно присел на краешек стула…

Знакомя Самохвалова с положением дел, Калугина расхаживала по кабинету:

– Затем, Юрий Григорьевич, вы ознакомитесь с отделом химической промышленности. Это у нас образцовый отдел.

– В Швейцарии я как раз интересовался статистикой по химической… – начал было рассказывать Самохвалов, но Калугина не дала договорить.

– Очень хорошо. Затем проследите за установкой компьютеров в строительном секторе.

Самохвалов сделал очередную попытку:

– В Швейцарии компьютеры…

Но Калугина не слушала собеседника.

– Но с чем у нас скверно, это с отделом легкой промышленности. Начальника там нет. Петрунин ушел в министерство. Не могу подобрать подходящую кандидатуру!..

В приемной Верочка положила телефонную трубку и нажала кнопку на селекторном аппарате.

– Новосельцев пришел!

– Пусть войдет! – распорядилась Калугина.

– Входите! – сказала Верочка Новосельцеву.

Тот набрался храбрости и отворил дверь в кабинет директора.

– Добрый день, Людмила Прокофьевна! – сказал Новосельцев на пороге.

Самохвалов резко вскочил со стула:

– Толя?!

– Юра?! – воскликнул Новосельцев, не ожидавший здесь увидеть своего институтского приятеля.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Стихи Е. Евтушенко.