– Здравствуй, Лжец! – сказал Лжец.
– Здравствуй, Лжец! – ответил Правдивый.
– Ты чего же ругаешься? – обиделся Лжец.
– Я-то не ругаюсь. Вот ты-то лжешь.
– Такое мое дело. Я всегда лгу.
– А я всегда говорю правду.
– Напрасно!
Лжец засмеялся.
– Велика штука сказать правду! Видишь, стоит дерево. Ты и скажешь: «стоит дерево». Так это и всякий дурак скажет. Нехитро! Чтоб соврать, надо что-нибудь придумать, а чтоб придумать, надо все-таки мозгами поворочать, а чтоб ими поворочать, надо их иметь. Лжет человек, значит ум обнаруживает. А правду говорит, стало быть, дурак. Ничего придумать не может.
– Лжешь ты все! – сказал Правдивый. – Выше правды ничего нет. Правда украшает жизнь!
– Ой ли? – опять засмеялся Лжец. – Хочешь пойдем в город, попробуем.
– Пойдем!
– Кто больше людей счастливыми сделает: ты со своей правдой, я ли с моей ложью.
– Идем. Идем.
И пошли они в большой город.
Был полдень, а потому было жарко. Было жарко, а потому на улицах ни души не было. Только собака какая-то дорогу перебежала.
Лжец и Правдивый зашли в кофейню.
– Здравствуйте, добрые люди! – приветствовали их сидевшие, словно сонные мухи, в кофейне и отдыхавшие под навесом люди. – Жарко и скучно. А вы люди дорожные. Расскажите нам, не встречали ли чего любопытного в пути?
– Ничего и никого я не видал, добрые люди! – отвечал Правдивый. – В такую жару все по домам да по кофейням сидят попрятавшись. Во всем городе только собака какая-то перебежала дорогу.
– А я вот, – сказал Лжец, – сейчас на улице тигра встретил. Тигр перебежал мне дорогу.
Все вдруг ожили. Как истомленные зноем цветы, если взбрызнут их водою.
– Как? Где? Какого тигра?
– Какие бывают тигры? – отвечал Лжец. – Большой, полосатый, клыки оскалил – вот! Когти выпустил – вот! По бокам себя хвостом лупит, – видно зол! Затрясся я, как он из-за угла вышел. Думал – на месте умру. Да, слава Аллаху! Он меня не заметил. А то не говорить бы мне с вами!
– В городе тигр!
Один из посетителей вскочил и во все горло крикнул:
– Эй, хозяин! Вари мне еще кофе! Свежего! До поздней ночи в кофейне сидеть буду! Пусть жена дома кричит хоть до тех пор, пока жилы на шее лопнут! Вот еще! Как и домой пойду, когда по улицам тигр ходит!
– А я пойду к богачу Гассану, – сказал другой. – Он мне хоть и родственник, но не очень-то гостеприимен, нельзя сказать. Сегодня, однако, как начну рассказывать про тигра в нашем городе, расщедрится, угостит и барашком, и пловом. Захочется, чтобы рассказал поподробнее. Поедим за тигрово здоровье!
– А я побегу к самому вали! – сказал третий. – Он сидит себе с женами, да прибавит ему Аллах лет, а им красоты! И ничего, чай, не знает, что в городе делается! Надо ему рассказать, пусть сменит гнев на милость! Вали мне давно грозит: «Я тебя в тюрьму посажу!» Говорит, будто я вор. А теперь простит, да еще деньгами наградит, – что первый ему такое важное донесение сделал!
К обеду весь город только и говорил, что на улицах бродит тигр.
Сотня людей самолично его видела:
– Как не видать? Как вот тебя теперь вижу, – видел. Только, должно быть, сыт был, не тронул.
А к вечеру и жертва тигра обнаружилась.
Случилось так, что в тот самый день слуги вали поймали одного воришку. Воришка стал было защищаться и даже одного слугу ударил. Тогда слуги вали повалили воришку и поусердствовали так, что уж вечернюю молитву воришка отправился творить пред престолом Аллаха.
Испугались слуги вали своего усердия. Но только на один миг. Побежали они к вали, кинулись в ноги и донесли:
– Могущественный вали! Несчастье! В городе появился тигр и одного воришку насмерть заел!
– Знаю, что тигр появился. Мне об этом другой вор говорил! – отвечал вали. – А что воришку съел, беда невелика! Так и надо было ожидать! Раз тигр появился, должен он кого-нибудь съесть. Премудро устроен свет! Хорошо еще, что вора!
Так что с тех пор жители, завидев слуг вали, переходили на другую сторону.
С тех пор как в городе появился тигр, слуги вали стали драться свободнее.
Жители почти все сидели взаперти.
И если кто заходил рассказать новости про тигра, того встречали в каждом доме с почетом, угощали чем могли лучше:
– Бесстрашный! Тигр в городе! А ты по улицам ходишь!
К богачу Гассану явился бедняк – юноша Казим, ведя за руку дочь Гассана, красавицу и богатую невесту Рохэ. Увидав их вместе, Гассан затрясся весь от злости:
– Или на свете уж больше кольев нет? Как посмел ты, нищий негодяй, в противность всем законам, правилам и приличиям, обесчестить мою дочь, дочь первого богача: по улице с ней вместе идти?
– Благодари пророка, – отвечал с глубоким поклоном Казим, – что хоть как-нибудь к тебе дочь да пришла! А то бы видел ты ее только во сне. Дочь твою сейчас чуть было тигр не съел!
– Как так? – затрясся Гассан уж с перепуга.
– Проходил я сейчас мимо фонтана, где наши женщины берут обыкновенно воду, – сказал Казим, – и увидал гною дочь Рохэ. Хоть ее лицо и было закрыто, – но кто же не узнает серны по походке и по стройности пальмы? Если человек, объездив весь свет, увидит самые красивые глаза, он смело может сказать: «Это Рохэ, дочь Гассана». Он не ошибется. Она шла с кувшином за водой. Как вдруг из-за угла выпрыгнул тигр. Страшный, огромный, полосатый, клыки оскалил – вот! когти выпустил – вот! Себя по бокам хвостом бьет, – значит – зол.
– Да, да, да! Значит, правду ты говоришь! – прошептал Гассан. – Все, кто тигра видел, так его описывают.
– Что испытала, что почувствовала Рохэ, – спроси у нее самой. А я почувствовал одно: «Пусть лучше я умру, но не Рохэ». Что будет без нее земля? Теперь земля гордится перед небом, – на небе горит много звезд, но глаза Рохэ горят на земле. Кинулся я между тигром и Рохэ и грудь свою зверю подставил: «Терзай!» Сверкнул в руке моей кинжал. Должно быть, Аллах смилостивился надо мной и сохранил мою жизнь для чего-нибудь очень хорошего. Блеска кинжала, что ли, тигр испугался, но только хлестнул себя по полосатым бокам, подпрыгнул так, что через дом перепрыгнул, и скрылся. А я, – прости! – с Рохэ к тебе пришел.
Гассан схватился за голову:
– Что ж это я, старый дурак! Ты уж не сердись на меня, любезный Казим, как не сердятся на сумасшедшего! Сижу, старый осел, а этакий дорогой, почетный гость передо мной стоит! Садись, Казим! Чем тебя потчевать? Чем угощать? И как милости прошу, позволь мне, храбрый человек, тебе прислуживать!
