Танец под запретом

Пролог

«Мама, мама! Что это?» – с завороженным удивлением спросила свою маму маленькая девочка, гуляющая вместе с ней вечером на школьном дворе.

В школе почему-то каждый вечер горели огни, хотя время было позднее, часов восемь, и девочка никак не могла понять, почему они до сих пор горят и так манят её своей яркостью.

Каждый вечер девочка и её мама стали гулять вокруг огней, и любопытство девочки нарастало с каждым днём. Однажды она попросила маму подняться к этим огням, потому что школьная дверь всегда была открыта. Так, одним вечером, мама взяла девочку за руку и повела её наверх, к огням.

Желание увидеть, наконец-то, что же там было, увеличивалось с каждой поднятой ступенькой. И вот она уже оказалась наверху. Осталось лишь приоткрыть дверь, чтобы удовлетворить её любопытство и разгадать эту загадку.

Дверь распахнулась, и взору девочки открылись блестящие костюмы, улыбающиеся молодые люди, красивые причёски, яркий макияж и, самое главное, – движения, которые они делали. Так красиво, заманчиво и грациозно. Заводная и ритмичная музыка струилась отовсюду, изо всех уголков танцевального зала.

Глаза девочки горели. Как будто из холодного зимнего вечера, с холодной зимней улицы она перенеслась на карнавал, которого ранее в жизни не видела.

Девочке было всего три года, поэтому про карнавал, яркие костюмы и про всё то, что происходило в том зале, она не знала. Такую феерию она увидела впервые. Эта феерия называлась «бальные танцы».

Педагог по бальным танцам, находящаяся в зале, сразу заметила блеск в глазах этой маленькой девочки, затем подошла к её маме и спросила:

– Сколько лет Вашей дочке?

Её мама ответила:

– Ей всего три года.

– Три? – продолжила женщина, – Жаль, в бальные берут только с четырёх. Приходите через годик.

Девочка услышала их разговор и расстроилась, потому что, увидев всё это, она уже мечтала танцевать.

С того момента мама с девочкой приходили к огням каждый вечер, и в один из таких вечеров та же самая педагог, подошедшая к ним в первое их посещение и снова увидевшая всё тот же первородный блеск в глазах, пожалела девочку и сказала:

– Приходите на первое занятие на следующей неделе. Для Вас я сделаю исключение. Никогда и ни у кого я не видела такого блеска глаз и желания танцевать.

Девочку звали Юной. Мама неспроста дала ей это имя. Она хотела, чтобы юность, детская непосредственность и нежность сопровождали девочку всю её жизнь. В этом имени чувствовалась некая свежесть. Такой её мама и хотела, чтобы она была: счастливой, беззаботной и всегда молодой в душе.

Был февраль, и она всё еще находилась под впечатлением от недавней поездки в Америку, в которой открыла для себя много нового, и главным открытием была её внутренняя свобода.

В общей сложности, бальными танцами она прозанималась целых пять лет, выступала на конкурсах и была прилежной танцовщицей. Однако танцевальную карьеру она делать не стала. Родители хотели более серьёзной профессии для неё…

В возрасте постарше, во время перехода из школьного в институтский период, у неё возникло другое желание – танцевать сальсу1. Впервые увидев этот страстный танец в фильме, она приворожилась им и захотела научиться его танцевать. Но также в тот период её привлекли своей экспрессией и способом самовыражения другие, более агрессивные, и непарные танцы. Это был хип-хоп. И для изучения сначала она выбрала его.

С хип-хопом дела складывались очень хорошо: тренировки по три-четыре часа в день четыре и иногда даже пять раз в неделю дали о себе знать. Её тренер был строг, но справедлив, и она стала танцевать это направление уже не как начинающая робкая простушка, а с «чувством, с толком, с расстановкой».

Впоследствии, как и у всех взрослых, в её жизни появилось больше забот: последние курсы университета вместе с работой, и на хип-хоп не осталось ни времени, ни сил.

Танец – это творческий процесс, которому необходимо посвящать всё свое время, а не половину, необходимо отдаваться ему полностью, ни капли не жалея себя. Только тогда будет отдача от самого танца, но оно того стоит.

Таким образом, из-за забот, связанных с окончанием университета (диплом, выпускные экзамены), она сделала паузу в занятиях танцами, которая растянулась на два с половиной года.

После его окончания сил не осталось вообще ни на что, и она уехала с мамой на море для самого простого пассивного отдыха и ничегонеделания – только наслаждения морем, солнцем и тишиной.

Другим желанием, на тот момент уже давно сформированным и идущим из глубокого детства, была поездка в Америку. Воспитанная, отчасти, на русской культуре, в которую её посвящала бабушка, и, отчасти, (на контрасте) на американских милых фильмах типа «Бетховена», учившаяся в иностранной школе, с самого раннего детства она знала все традиции Запада.

Её личная «американская мечта» cформировалась ещё в раннем детстве и обрела свою форму во взрослом возрасте: Америка=свобода=любовь. Тогда связи между Америкой Северной и латиноамериканскими танцами Америки Южной в её сознании не было никакой, да и не за этим она отправилась в США. Она заочно любила штаты так же, как и американские фильмы, в которых постоянно фигурировал то Нью-Йорк, то Лос-Анджелес, и, наконец, вместе со своими двумя подругами, она отправилась в то долгожданное и самое незабываемое путешествие в своей жизни.

Но я буду писать не об этом. Не об Америке, как о стране, не о хип-хопе, не об американских фильмах. Я буду излагать историю любви, бесконечных эмоций и переживаний девушки, которая обожала танцевать и всегда открывалась новому, чтобы обрести себя.

Глава 1. Введение Юны в латину

По возвращении из замечательной страны под названием США, Юна стала искать школу, в которой преподавали сальсу.

Майамская атмосфера, открывшая девушке новый мир, с помощью которого она увидела почти настоящую Латинскую Америку, настроила её на волну беззаботности, фиесты2 и бесконечных танцев. (Известно, что в Майами проживают выходцы из соседней Кубы, Мексики и других стран Латинской Америки, поэтому испанский язык там можно слышать даже чаще английского).

Истоки сальсы, как музыкального стиля и танца, относятся к афро-кубинской традиции, и классический стиль её исполнения называется «касино» (кубинский стиль). Поэтому Юна хотела найти себе преподавателя-носителя танца, то есть кубинца. И она его нашла.

Она сочла свою находку большим плюсом, так как изучать какой-либо танец всегда в приоритете у носителя культуры – человека, родившегося в стране этого танца, жившего в этой среде и умеющего очень чётко и правильно передать не только шаги, но также эмоции и настроение конкретного танца.

Бросив взгляд на фотографию очень высокого мускулистого смуглого парня с большими губами и в больших очках, она сразу поняла, что он – идеальный кандидат для преподавания сальсы. Она ещё не подозревала, как всё обернётся для неё потом.

Его звали Алехандро.

Ранее Юна имела лишь очень размытое представление о латиноамериканских народах, их менталитете и, тем более, о латиноамериканском сообществе в Москве, её родном городе.

Она знала лишь названия некоторых танцев «латиноамериканской программы» бальных, потому что занималась ими в детстве, но они не имели ничего общего с клубной латиной. Итак, обо всём по порядку.

Латиноамериканское сообщество в Москве представляет собой совокупность представителей латиноамериканских стран: Кубы, Доминиканской Республики, Эквадора, Перу, Аргентины, Бразилии и других, а также русских людей, танцующих латиноамериканские танцы, говорящих на языке этих стран (официальный язык – испанский, за исключением Бразилии, в которой говорят на португальском языке) и просто любящих латиноамериканскую культуру. Если человек не знает язык оригинала, ему сложно общаться с представителями латино-мира. Но практически все участники этого сообщества любят этот язык и говорят на нём. Юна пока на нём не говорила.

Глава 2. Первые классы. Посвящение

Какая-то суббота февраля, было ещё холодно, шёл снег. Перед занятием она поехала за специальными танцевальными туфельками, чтобы сразу правильно и грациозно выглядеть в танце, так как сальсу, в основном, танцуют на каблуках. Однако это не обязательное условие, а лишь рекомендация, ведь есть много прекрасных танцоров, исполняющих этот танец и на плоской подошве.

Из-за длительного поиска другой танцевальной школы, в которой продавались «бальные туфельки», а после – из-за долгого выбора цвета и модели (это ж не за колбасой в магазин сходить, а всё-таки представлять танец, самой, на каблуках, что является делом ответственным), она опоздала на своё первое долгожданное занятие по сальсе, но всё равно решила дойти до школы, чтобы освоить дорогу и в следующий раз её не искать.

На входе ей сказали, что скоро (сразу после сальсы, на которую она опоздала) начнётся занятие по другому латиноамериканскому, но уже не кубинскому, а доминиканскому, танцу – бачате3. И, если она хочет, то может попробовать сходить туда.

В тот день ей очень хотелось танцевать. Она не знала, что такое бачата, и никогда в глаза не видела базового шага этого танца и не слышала, под какую музыку его танцуют. Она не знала о нём ничего вообще, но решила рискнуть и пойти.

Бачату в той школе вёл доминиканец Марио, но в тот момент он находился в отпуске, поэтому его заменял Алехандро – преподаватель сальсы, которого как раз выбрала Юна.

Впечатления после занятия по бачате были смешанные: сам танец вроде неплохой – такой спокойный, медленный и нежный, но базовый шаг другой, совсем не такой, как в сальсе: другой счёт, который она не могла уловить вначале, другая музыка, другое настроение. Плюс ко всему – не каждый день ты мысленно переносишься на Кубу или в Доминиканскую Республику и танцуешь с загорелым и суровым красавцем в очках. То ли радоваться, то ли стесняться – тогда она задавалась такими вопросами.

Одного часа по бачате ей оказалось мало, и она решила освоить ещё один танец – реггетон, родом из Панамы и Пуэрто-Рико, но также популярный и во многих других латиноамериканских странах, особенно, на Кубе и в Доминикане4.

На каблуках, особенно впервые, реггетон было танцевать не очень удобно, но на том занятии Юна увидела, КАК ИМЕННО его танцуют настоящие латинОсы (в простонародье так называют латиноамериканцев) в паре (о парном реггетоне можно много и долго рассказывать отдельно! =)

На тот момент Юна ещё не была такой открытой и раскрепощённой для танцев, поэтому ощущала себя неловко, особенно, от того, что Алехандро танцевал реггетон очень близко.

Вы уже хотите знать больше? – Хорошо. Сам танец, если его танцевать, например, соло, выглядит вполне прилично – просто плавные движения корпусом, бёдрами, немного плечами, и вообще – отличный вариант для обычной дискотеки – почти как простое умение двигаться под музыку.

Всё бы ничего, если бы то занятие и ограничилось только соло… Потому что, как оказалось, существует и такое понятие, как «парный реггетон», в основе которого лежат следующие движения: партнерша отводит попу назад и либо вертит ей, либо делает движение под названием «shake»5, которое дословно переводится как «трясти», и трясти надо попой.

Во время этого женского «шейка» партнёр встаёт позади партнёрши и делает волнообразные движения.

Со стороны это выглядит довольно сексуально, и русскому человеку это может показаться слишком откровенным, но для народов Латинской Америки это абсолютно нормально.

Именно такой парный реггетон и танцевал Алехандро на том занятии с Юной. Он встал позади неё, обнял за талию и начал двигаться, а ей сказал, чтобы она делала движения попой по направлению к нему. Для Юны слышать такое во время танца было очень непривычно, но, хоть и со страхом, она послушалась Маэстро и сделала всё, как он сказал. В тот же момент она почувствовала его силу и власть над ней.

Сама она была немного шокирована избытком новых эмоций, но почему-то ей захотелось повторить всё это снова.

Впечатлений после обоих занятий было море. Новое и неизведанное открылось юной девушке. Танцы оказались совершенно разными и по ритму, и по своей музыкальной окраске, и по исполнению движений, и вообще в тот день была не сальса, как изначально планировалось.

Юна сразу узнала про два других латиноамериканских направления – бачату и реггетон, так что информации для первого похода на занятия она получила более, чем достаточно.

Глава 3. Продолжение познания и месть за критику

Следующее занятие конкретно по сальсе по расписанию стояло в понедельник. На него она не опоздала. И это был её первый сальса-урок.

Они изучали хоть и базовые, но довольно непростые шаги, которые оказалось не так легко воспроизводить, как казалось при просмотре видео, которые Юна изучала до прихода на занятие.

Но, несмотря на всю сложность, она довольно быстро схватила el paso basico6 «вперёд-назад».

В целом, первое занятие по сальсе прошло неплохо, но тогда Юна ещё не знала, что атмосфера на классах с этим кубинцем иногда (точнее часто) зависит от его настроения.

Уже буквально на втором занятии, в следующую субботу, она пришла в полное разочарование от этой атмосферы и его постоянных замечаний, деланных конкретно в её адрес. Он придирался ко всем её попыткам сделать базовый шаг и следил за малейшими сантиметрами воображаемой им линии, которую она якобы переступала. Она приглядывалась к другим и видела, что они делали шаги гораздо хуже неё, поэтому искренне не понимала, почему сорок минут от занятия он придирался только к ней одной.

Нет, ей не показалось, он именно придирался, потому что это заметили все.

По счастливой случайности, на это занятие пришла одна девушка, которая в будущем станет хорошей подругой Юны и которая, увидев Юну в такой ситуации, поддержала, успокоила её и сказала, что ей тоже показалось это странным – такое количество замечаний, сделанных именно в адрес Юны.

Когда дело достигло того абсолютного максимума, когда Юна больше не могла адекватно воспринимать неадекватную критику, когда слёзы-таки начали рваться из её глаз, когда она уже почти вышла с занятия, он успел её остановить.

Эти чёртовы мучения не закончились. Вместо того, чтобы оставить девушку в покое, он, наоборот, вывел её вперёд, приобнял за бёдра и начал показывать, как, всё-таки, правильно делать этот paso basico. Тогда он уже понял, что перегнул палку, и сменил гнев на милость. А её шок прошёл не сразу.

Танец – это ведь удовольствие, а тут – сплошные мучения, обида от несправедливости, почти слёзы… – всё это не укладывалось у неё в голове. Разозлившись на него, она не пришла на следующее занятие, но, поскольку она была в школе в тот день, и ей хотелось подвигаться, пошла на дансхолл7 – довольно позитивный и активный танец с Ямайки.

Во всех многозальных школах в разных залах одновременно проходят разные занятия. Так же было и в «Городских танцах» – школе, куда ходила Юна.

Занятие по дансхоллу как раз проходило в то же самое время, что и занятие по сальсе, но в другом зале.

Юна почему-то боялась попасться на глаза Алехандро. Она знала, что он был суров и мог сильно разозлиться на её неявку на сальсу.

В общем и целом, она не сдалась. Уже на предыдущем занятии с его критикой она поняла, что будет ходить именно к нему, потому что знала, как ведут себя настоящие профессионалы – тренеры по танцам, когда им не всё равно, как будет танцевать их ученик, когда они сразу могут разглядеть, у кого получится танцевать хорошо, и за кого надо браться в плане профессионального воспитания.

К таким они будут придираться и критиковать больше всех остальных, чтобы они старались и выкладывались по полной.

Но на время Юна решила уйти в тень. Может быть, и для наказания этого Алехандро, чтобы в будущем он не перегибал палку.

После получения положительного эмоционального и физического заряда от занятия по дансхоллу, Юна поехала домой с хорошими эмоциями и улыбкой на лице. Также она была рада, что не столкнулась с Алехандро в школе и не увидела его суровости из-под тёмных очков.

Глава 4. Возвращение

Она пришла к нему на следующее по расписанию занятие, и, на удивление, так сильно и долго он больше к ней не придирался. Она очень старалась танцевать правильно – так, как он объяснял, и у неё практически всё получалось. Тогда она ещё лучше поняла, что многое на его занятиях зависит исключительно от его настроения, поэтому, даже если какие-то замечания он и делал, Юна уже не принимала их близко к сердцу.

Так прошло всего несколько занятий, после чего настала пора её феерии. Она затмила сообразительностью и быстротой схватывания танцевального материала свою будущую подругу Мию, которая пришла на классы к Алехандро раньше Юны и которая поначалу помогала ему объяснять другим ученикам, как делать те или иные движения, так как Лехо (сокращенно от Алехандро. Так его называли друзья и ученики) преподавал без партнерши. Соответственно, ему приходилось использовать хорошо танцующих учениц в качестве партнёрш для показа женской партии.

Эта практика среди преподавателей парных танцев считается нормальной. Тот, кто преподаёт без профессиональной партнёрши, всегда показывает движения вместе со способными и преуспевающими ученицами.

Так, со временем, именно Юна стала выступать тем неким вторым тренером и объяснять новичкам базовые шаги. Но это – немного другая история нашей книги. А пока давайте перенесемся в атмосферу радости Острова Свободы8 и посмотрим, как прошел первый кубинский бал Юны.

Глава 5. Первый кубинский бал

Всех пригласил Алехандро. Это была одна из его вечеринок, которые он тогда проводил в стиле «a lo latino»9. Одна его песня именно так и называлась.

Оказалось, что, помимо танцора, он ещё и певец, читающий кубинский рэп. На испанском, естественно.

На вечеринку Юна одела красивое платье. Оно не было каким-то специально танцевальным, но хорошо смотрелось в танце, так как содержало «летающую» юбку.

В этот вечер она впервые увидела большое количество импровизирующих10 в танце людей. Импровизируют обычно хорошо танцующие люди, которые не задумываются о движениях и воспроизводят их автоматически, так как на этом этапе танцоры отлично чувствуют музыку и своё тело, и предварительная подготовка не требуется.

Партнёры делают движения, а партнёрши им следуют. Однако нужно хорошо знать элементы танца до импровизации, чтобы, танцуя в паре, понимать, куда тебя ведёт партнёр и какое следующее движение он захочет сделать. А также в любом танце нужна постоянная практика.

На этой вечеринке девушки-партнёрши так хорошо понимали ведение партнеров, что Юне казалось, что должна пройти целая вечность, чтобы научиться танцевать подобным образом.

На этот современный кубинский бал с Юной пошла её лучшая школьная подруга Анжела – девушка, далёкая от латиноамериканских танцев, но готовая ради Юны на всё, что угодно, даже на такой, попсовый для неё, вариант.

Что касается Алехандро, помимо исполнения песен и представления своей концертной программы, он много танцевал, в основном, с любителями-полупрофессионалами, а также с кем-то из его бывших учеников, с кем-то из нынешних, но, при этом, хорошо танцующих. Юна не рассчитывала ни на что в вечер её первого бала, поскольку прошло всего два или три занятия изучения сальсы, после которых она пришла на вечеринку. Логично, что она не чувствовала никакой уверенности в себе, чтобы попробовать станцевать так, как они, да и вообще станцевать там. С ним. Одна. Импровизацию. Это слово тогда звучало страшно для неё. Во время этого вечера она заметила, что тусовка (латиноамериканское сообщество, в народе – тусовка) не особо дружелюбная и не готовая принимать новичков, которые могут занять чьё-то место под кубинским солнцем – чьё-то место рядом с Алехандро. Обожательниц у него было точно немало. Но Юна не стала обращать на это внимание. Она хотела насладиться новизной атмосферы кубинской музыки и танцев, тёплыми карибскими ритмами и мысленно перенестись на прекрасный и солнечный Остров Свободы.

Глава 6. Бал №2

Прошла неделя, и Юна вновь собралась в то же самое место на вторую вечеринку Лехо.

Всё было хорошо, но она стала испытывать какое-то странное чувство по отношению к нему. Нет, на тот момент ей не казалось, что это была симпатия. Это была скорее боязнь его (отчасти из-за его сурового вида и, отчасти, из-за его резкости на занятиях), но, вместе с тем, это было и дикое желание искать его в толпе. Зачем? Почему? Одному Богу это было известно…

На вторую вечеринку с ней пошла та же самая её лучшая подруга, правда, уже с меньшим энтузиазмом, но, повторюсь, это была лучшая подруга Юны, они дружили со школы уже много лет, и ради Юны она была готова на многое, как и Юна ради неё.

И вдруг, снова поедая сырную тарелку и попивая точно подходящий под настроение и место напиток, – «Куба Либре» – название говорит само за себя, да и оправдывает себя тоже – она внезапно (внезапно и для самой себя) призналась Анж11 в том, что да, да, ей дико нравится Алехандро – этот могучий красивый мужчина, с суровым видом и взглядом, но мужчина настоящий, сильный, мужественный, мускулистый высокий красавец-мулат.

Цвет его глаз был чёрный. Это был натуральный цвет, который ему шёл. Он придавал образу ещё больше статности, драмы и брутальности. Но очень часто он носил голубые линзы, и получался, как мы привыкли называть это в народе, биологический урод12. Тем не менее, этот урод был поистине красив. Научное название таких людей противопоставлено их внешности.

И Лехо, когда носил свои линзы, казался одним из них, из биологических ошибок, но по факту был очень привлекательным и сексуальным.

Юна на тот момент была такой робкой, что его вид манил её, он был каким-то запретным, неведанным и ею непознанным, – кем-то новым. Он вызывал в ней бурю страстей, но, вместе с тем, и пугал её.

Хоть и натурой она всегда была эмоциональной, в силу родительской строгости в детстве, а, отчасти, и из-за своего характера, даже если ей что-то хотелось делать по зову сердцу, разум часто брал над ней верх.

Дева по гороскопу, она представляла такие качества, как разумность и скромность, являясь их образцовым примером, но… до поры до времени, до раскрытия в девушке настоящей женщины.

Как раз после её знакомства с Алехандро и с кубинской культурой вообще, которая олицетворяла собой свободу, её чувства стали перетягивать одеяло на себя, становясь сильнее разума. Мысли и желания, которые так долго в ней сидели, не давали ей покоя и стали вырываться из неё. Конечно, ей уже хотелось его физически.

Во-первых, по вышеописанному признаку – из-за его интересной внешности, брутального и немного устрашающего образа.

Во-вторых, это был бы абсолютно новый опыт. Особенно, учитывая то, что опыт у неё, в принципе, был небольшой, а для её экспрессивности и эмоциональности новый пошёл бы только на пользу. У неё появился интерес.

Вечер проходил интересно: многие любители-полупрофессионалы танцевали так же хорошо, как и на первой вечеринке, а Юна так же заворожённо за ними наблюдала.

Стоит отметить, что в течение этого второго для Юны вечера Алехандро по очереди приглашал своих учениц на танец. Всех без исключения. На импровизацию. И Юне тоже досталось…

Когда они приехали с Анжелой, было ещё не так много народу. До этого, во время занятий в «Городских танцах», Юна уже успела подружиться с Мией.

Теперь все девушки сидели вместе: Юна с Анж и Мия с подругами, которые, как и Анж, не имели ничего общего с латиноамериканскими танцами.

Там были ещё две девушки из другой школы, в которой преподавал Алехандро, и о которой Юна с Мией узнали позже. Эти девушки, конечно, танцевали лучше, потому что у них он вёл продолжающую группу, а наши героини пока ходили в начинающую.

Это всё, что они знали об этих девушках на тот момент.

Внешний вид и стиль одежды одной из них был чрезмерно вызывающим: она была одета в кофточку, без бюстгальтера, который, как выяснилось, она не одевала никогда вообще. Так она ходила на улицу, вечеринки и занятия, а кофты и майки, при этом, одевала прозрачные или полупрозрачные.

Однако танцы с ученицами Алехандро начал именно с неё, с этой полупрозрачной барышней. И, к небольшому огорчению наших героинь, станцевала эта барышня на ура. После танца с ней он пригласил вторую девушку, тоже из другой школы.

Тогда Юна с Мией поняли, что он позовет на танец с импровизацией и их, так как это, видимо, было его долгом – потанцевать со всеми своими протеже в неформальной обстановке, чтобы они все учились импровизации в правильной для неё атмосфере вечеринки. (Сальса ведь относится к категории «клубная латина», и следствием является то, что её танцуют в клубе).