Вы не авторизовались

Войти

Зарегистрироваться

Последняя любовь

Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить

Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Последняя любовь

Гоар Маркосян-Каспер

Последняя любовь

ИЗБРАННЫЕ СТИХИ[1]

Микеланджело

Здравствуй, Давид!Как живешь? Как дела?Эта ротонда тебе не мала?Впрочем, зачем же мала – недаромВся Флоренция служит футляромТебе уже долгих пять сотен лет…Скажи, Давид, ты помнишь иль нет?Помню, конечно.Как мог я забытьДни, когда начал видеть и жить.Веками, невиданно долгий срок,Я был заключен в беломраморный блок.Век за веком теряя терпение,Я ждал, я ждал освобожденья.Голос – от тесной тюрьмы ключом –Вдруг прозвенел:«Здесь Давид заключен!»Дни были узки, как шпаги жало.Раздвинув пределы их, ночью бежал онК счастью, что жизнью целой оплачено,Чтоб, ненасытной страстью охваченный,Самозабвенно к камню прильнутьИ впиться резцом в его белую грудь.Властной лаской своих мудрых пальцевВынудить камень расслабиться… сдаться,Покорно ему отдаваясь во власть.Пред силой великой любви его пасть,Вкусив его сердца великую нежность,Покрыть его пылью невинности снежной.Так было.И камень, покорный ему,Распался, мою разрушая тюрьму.Я помню то, что другим не дано.Я пил радость дней, хмельных, как вино.Я не считал те мутные годы –Годы тиранов, годы свободы.Горели костры, и мысли жгли в дым…Все реже, все реже мы виделись с ним.Жизнь его тихо клонилась под вечер.Старел и мрачнел он с каждою встречей,Рассказывал горько, хмуро, устало…Так было.А вскоре его не стало.Но память о нем потоки столетийНе захлестнут. Ведь мы, его дети,Живем мы, и вдаль нас уводит дорога.Рукой человека, подобного богу,Мы созданы были.Сама посуди.Чем божьим уступят его творенья?..Опомнись, Давид! Ну что за сравненье!Опомнись, Давид!Давид, погляди.Вот фрески Систины, а вот и люди –Сутулые, хилые, с впалою грудью,Кривыми ногами и дряблым телом –Мы разве созданья Микеланджело?Каким был бы мир, если бы богТак вдохновенно творить бы мог!1972

Фиеста

Фиеста!Фиеста льется цветным потокомПлатьев желтых, сиреневых, красных.Косит солнце оранжевым окомС сине-белого неба.НапрасноОблака с ним вступают в бой.Затопил медно-красный знойСады, дворцы, дороги…Фиеста!Фиеста льется цветным потоком.Прорвалось, потекло, понеслосьОпаляющей гибкостью плясок.Лица в черной оправе волосСобраньем трагических масокРазвешаны, как попало,На бледной поверхности дня…Кармен, когда ты полюбишь меня?Ни-ког-да.Мостовая,Как свежая кровь быка, горяча.Вдоль мостовой, земли не касаясь,Летит Кармен.Соскользнула с плечаАлая шаль, ликующим пламенемОкутала грудь.Рот словно рана ножевая.Невыносимо живаяЛетит Кармен, замыкая круг.«Дар твой –любви нечаянностьИ неизбежность измен –Крест мой.Я весь –отчаянье.Кармен!Сжалься, Кармен!Воротись, Кармен – или…»Фиеста бег прервала истовый…Растревоженное монистоПрозвенело…раззвонило…Хозе, никто не вспомниттвоих слов,но сверкание сталиостанется,останутсянесломленноприпавшие к багровой заплатена алой тканибескровные пальцыи пониманиев гаснувшем взгляде…Миг неподвижности…Кармен, беги!Бегиже…Фиеста со стономРаспалась на лица – на страх и восторг…И снова в стекающий по облакамРванулась закат.

…О Кармен!..Полжизни назад,Безумствуя в танце алом,Кармен надо мною витала –Лукавая прядь из-под белой косынки,Из-под колких ресниц взглядНасмешливым откровением…РассыпавшисьГорстью червоного золотаИз тарелки луны, расколотойТенью засохших ветвей,По неба черной мантильиКрупные звезды катились…Присев на тюк с контрабандой,Небрежно раскинув карты,Начинала Кармен ворожбу…Завитки я лепила на лбу,Безнадежно завидуя кареЕе и награде…И мечтала, мечтала –До боли, до дрожи –И меня пуст полюбят –так,Что другому отдать невозможно…На исходе безлунной ночиБезжалостный обожательПеречеркнет одним росчеркомСияющего ножаСвое торопливое счастье…Презрев небезраздельность,Отрекаясь от преходящего,Навеки желанное телоЧерных волос покрываломПрикроет,И крик серебряныйШвырнет в обваливающеесяНебо…Что Кармен?Снова и сноваНедолюбленные любовиПесенками недопетыми –До отвращенья несложными…Я – другая.Наверно, поэтомуНа полпути к ножнамРука твоя вдруг замрет,Мой Хозе…Напрасно!Ведь не только в верности –В страстиЯ ей дам сто очков вперед…Закрываю глаза.СлабаяОт волненья.Невнятно дрожа,Вижу, как капает, капаетМоя кровьС твоего ножа.1972

Из детства

Есть берег один.Сине-серое мореЛаскает его осторожной волной…Внезапно поверив, что только покорностьПриносит покой…Но незабывший бури прежниеЛукавый валун прячет в холмик песчаныйОстрый излом…А от печальноПустого причалаПо откосу пологомуМолчаливые сосны на ветках бережныхТомное небо несут…В добром и мудромудивительном том лесуВзрастает дух всепричастности.Сочится тихое счастьеИз незаметных пробоинВ шершавой шкуре Земли.Под рыжим, в солнечных бликахОдеялом из хвоиСпят тоненькие тропинки…А на пляже,прижавшись к зонтам выгоревшим,Не отваживаясь выползтиНа истомленный зноем песок,Дожидается тень терпеливаяЧаса, когда закат зардеется,И по теплой молочной водеПотечет переливчатый солнечный сок…Есть берег один…Но где этот берег?..Затерян во времени он ином…Иногда просматриваясь в аквареляхЦветныхСнов.1972

«Родилась я черной пантерой…»

Родилась я черной пантерой –Необузданной, быстрой, гибкой.А живу я не мясом –верой,Не кровью –надеждой зыбкой.Родилась я черной пантерой –А в миру я слыву котенком.Упрямо солнце незрячееСвой сияющий лик отворачиваетОт моего.А в потемкахВсе кошачие серы.Родилась я черной пантерой.Глазом зеленым сверкаю,Спину дугой выгибая.Но друзей-леопардов стаяМеня не признав,убегает.1973

Меж четырех стен

Писать стихи?О чем писать?Вообразить себя букашкойИ распластаться на бумаге?Пыталась, как же…Но поднятьЕе пришлось мне белым флагом.Молчу.В заношенной до дырБроне сижуИ свысокаНа этот суетливый мир,Как бог,Смотрю сквозь облака.На мир?Но для меня нет мира.Есть только хмурая квартираВ пятиэтажном старом доме,Где всё до тошноты знакомо –Две комнаты, два коридораИ четвертушка от балкона…Под темПропахший пылью город,Пустой, как жизнь…Моя, конечно…Однообразный, словно вечность.О чем писать?О голубомТумане, о замшелых скалах?Уж лучше молча биться лбомО дверь стеклянную вокзалаИли в толпе аэропортскойМетаться загнанной волчицей,Грызть ограждений злые доски,Тоскливо выть…Или вцепитьсяВдруг мертвой хваткою в шасси,Повиснуть трехпудовой гирейИ, как Христа, «ТУ-104»Молить:«Спаси меня, спаси!»Стена.Стена.Еще одна.Четвертая… нет, не видна,Здесь стеллажи.Окно и дверь.И пол.Куда смотреть теперь?Вперед?А, может, вниз и вбок?Ах, я забыла потолок,Здесь высоко – моих два роста…Невыносимо это просто!!!Мне кажется,Здесь пахнет гнилью.Не от меня ли?Жили-былиСтарик, старуха…Боже мой!Была ль старуха молодой?И все-таки их было двое…Кто там мечтает о покое,Чей труд тяжел, кому помочь?Отдайте мне свои заботы!Что может быть скучнее рая?А что обманчивей болота?..И исподлобья озираясь,Брожу по клетке день и ночь.Нет больше сил.Проклятый камень!Уже грызу я туф зубамиИ ногти об него ломаю.Рыдаю, корчусь, проклинаю.Скажите, в чем моя вина?!Стена.Стена.Еще стена.Как беспощадны и сухи…А тут еще пиши стихи.О чем писать?Не все ль равно?Известно, впрочем, мне давно,Что в башне из слоновой костиПисать стихи –Не надо б вовсе.1973

«Как-то весной…»

Как-то весной/болтали – в мае;Цвели абрикосы, белым-бело/Из дому сердце сбежало вдруг.Вышло на улицу поутру,Лихо вскочив на подножку трамвая,Рукой помахалоИ за угломПропало.Объявилось в районе вокзала.Невозмутимо выпило квасуИз цистерны по соседствуИ купило билет до Кавказа.Вот непоседа!Потом его встречали альпинистыГде-то на склоне каменистом,У подножья вечных снегов.Потом –но это уже сплетни –то ли у африканских берегов,то ли где-то в Австралииего будто б видали…Достоверно, что в конце летаНа людной площади оно болталось.Тут и попалось.И теперь,В повседневности серенькой клетке,Сердце,Как птица,Плачет на ветке.1977

«В трясине подушки тону головой…»

В трясине подушки тону головой.Увяз обессиленный вихрь волос.Мечтала в снегах, под прохладной луной –Не довелось, не довелось.Безверья и веры предательский стык…Раздавленная прилипла звездаК обожженной спине…Любовь, где же ты?Ты здесь?.. зачем?. ты видела?..Да.Дрожит всем телом, забившись в угол.Затравленно смотрят звереныши глазкиИз норок глазниц.Черна, как уголь…Касаюсь ее – на руках моих грязь…Любовь…дитя…прости… дай мне силужить.Ты же знаешь, как это было,Ты же помнишь…Глаза – как ножи,Милостыня слов, небрежно брошенныхДокучливой душонке-нищенке…Огромная, как тоска,Вселенная –неподвижная,Изготовившаяся для броскаНа меня –несчастную, слабую, ничтожную…Любовь…дитя…прости…Что ты знаешь о жизни, глупенькая, маленькая?..Известно ли тебе, что необъятное, как мир, сердцезапросто помещается в обыкновенной горсти?..Непонимание –Как великая пустыня,Полная тысячелетних развалин…Что рядом с этим все остальное… песочек на детскойплощадке…Прости…Любовь…дитя…как ты сурова,как ты жестока,как ты беспощадна,как ты…права!Какой тут откупишься данью?Занавесишь ладонью лицо?Всеобщая подлость –не оправданьекаждому из подлецов.1973

«Поутру…»

ПоутруСпросонокОщущаю присутствие стихотворения.Маленькое и юркое,Шныряет вокруг,Ищет местечко поскромнее.Играем в жмурки…Где?..Ага, теплое прикосновенье…Прошмыгнуло под одеяло,К ногам припало.Пугливое, ужас –Строчки, словно ресницы,Дрожат от каждого вздоха.Вот глупая кроха!Лежу, боюсь пошевелиться.Ни жеста.Согреваю его собственным телом.Блаженствуем.Убеждаю тихонько:«Мое ты»…НесмелоРуку тяну.«Поселю я тебя на бумажке,Красивой и белой,Просторной бумажке,Ну?Помещу тебя в папку, уютную папку с надписью «летнее»,Вечером почитаю друзьям…Ну как?»Молчит.Опрометчивооткрываю глаза…нет его.1977

Зимний день

Целое море неба плескалось над головой.Расшалившись,Сорваться с якоря норовя,Весело солнце прыгало, как позолоченный буй…Над незапятнанной синевойДень-здоровякПаруса поднимал…Мышцы бугрились на сильных руках,Влажные пряди прилипли ко лбу,Рубашка – к потному телу…В полденьпедантичная,тощая,злая,некий сухарь в очках,Из канцеляриивыглянула зима –Мир огляделаСквозь стекла из первосортного льда…Уперлась пальцем в календарь…«Товарищ январь,Вы, наверно, сошли с ума?/бедняга январь, задерганный и неряшливый,Проспал после вчерашнейметели/что такое –в самом деле?Непорядок!Третий час крядуВ миреКакая-то лирика…Даю вам тридцать минут!»Январь усмехнулся подленько,Кивнул…Была половина первого.День не доплыл до берега –Капитулировал,Выкинув белый флаг облака.1978

«Телефон…»

Телефон.маленькое чудовище из красной пластмассы,телефон,моя надежда и мое проклятье…Я знаю – сегодня наш вечер, я знаю – сегодня мы будем вместе,я словно вижу, как ты стоишь в телефонной будке с выбитыми стеклами где-нибудь на проспекте Ленинаи набираешь, набираешь, набираешь мой номер… но телефон, это маленькое красное чудище, не пропускает тебя ко мне…Я брожу вокруг него, прошу, уговариваю, заклинаю…Проклинаю!..Он упрямо молчит.Мне кажется даже, что он наливается красным светом, как предостерегающий сигнал светофора…Я знаю – сегодня наш вечер, мои истосковавшиеся плечи уже сладко ежатся, предчувствуя прикосновение твоих рук… но телефон, это маленькое красное чудище не пропускает тебя ко мне…Он словно знает, что мы в его власти,он упивается этой властью, как какой-нибудь мелкий чиновник… телефон, проклятый, злобный звереныш!..наконец, он сменяет гнев на милость и неохотно дребезжит…Я кидаюсь к нему… останавливаюсь,лихорадочно шепчу тысячу нежных слов, которые никогда не скажу тебе… потом снимаю трубку.«Почему ты так неласкова со мной?» – спрашиваешь ты…

О счастье

СчастьеПринимайте в малых дозах,Любое снадобье –в малых дозах лекарство, в больших – яд…Земля –надушеннаяРозовым масломБесформенная подушка,Небо –Розовый пластик,ЗавешанныйВкрадчивым розовым пологомОблака,Дальше Вселенная –КромешноРозовая,И в розовой лениОн –Кто?! –И я…Но где мятущаяся душа моя?..Розовой глиной завален ссохшийся трупик –Наверно, растительный образ жизни ей не был показан…В любвидолжно быть что-то вокзальное –Расстояния,Нависшая пасть репродукторас полувыплюнутой угрозойРасставания,Суматошная смена станций назначения,Будоражащее непостоянство дверей,Действительность, обращенная в бредБессонных ночейКривыми зеркалами,Жестких скамей неудобство…Принимайтесчастьев малых дозах?Или?..Белыми флагами розовые простыниК стоптанномуЧерному небус облупившейся розовой краскойвоздеты…Перепутал рецепты кто-то…Счастье мое неопознанное,Где ты?1978

На улице

Улица в пятнышках солнечных, весёленькая, как шалость.На улице.газончики – премиленькие,аккуратненькие прямоугольнички, подстриженные почти налысо, до уровня самой низенькой –чтоб, не дай бог, ничего не торчало –былиночки,и посему –не иначе – обретшие законченность.Само совершенство –ухоженные, стандартные, равновеликие, безликие равно.При этом предательскипохожиена вирши иных поэтов.

Ночь

Простуженная ночь,дыша на пальцы посиневшие,склониласьнад телами окоченевших звезд.Луны немилость – к теплой коже неба примерз холодный свет – сменила равнодушье снегопада.Как молния,потемневшая от старости,сухая ветвьперечеркнула свет и сумрак.Бездумно скольжу по льду твоего взгляда.Ветер свистит в ушах.Захватывает дух в предчувствии паденья…Удар!…Предостережению не вняв, восславим неудачников – и по второму кругу…И я, смеясь от боли, тру скрипящим снегом синяк, пиявкой жирной вспухший на ушибленном колене…В ослеплении азартас разбегу налетела на острый угол твоей души,грубо вырубленнойиз скального базальта.

Эскиз в апельсиновых тонах

Апельсины?Признаю лишь марокканские,Пламенеющие вродеСолнца в закат…Будто?Из-за серого домаЛениво выкатилосьМалокровное солнце –ЖелтоликийКривобокий уродец,Зябко кутающийся в затасканныеОблака…Не люблю севера,где тихое, робкоеСолнцесловно теплом беременно –Да никак не родит.Я люблю, чтоб субтропикиИ вне меня –Не только внутри.У меня в грудиГорит,Сочась алым светом, словно ободранногоСолнца мякоть –Сердце закатное –Знаменосец вечного лета.У меня и из глаз два солнышка смотрят.Точнее, затмения солнца –СветятсяВокруг лун зрачков, бесстрастных, как Будды,Лучей золотистых два ореольца.А если на море побуду –Так и загар у меня оранжевый.Люблю, встав пораньше,По-братски –подставив солнцу спину,Глазами –Греть море, застывшее за ночь…Гляди-ка!Пустырь перед домомс утраНежно-апельсиновый,Словно содранная с солнцакожура.1979

«Любовь и счастье несовместимы…»

Любовь и счастье несовместимы.Счастье – синоним покоя,любовь –его отрицанье.Счастье –это уверенность в беспрерывном обретении,любовь –это вечный страх потерь.Счастье мое,перед тем,как навсегдаисчезнуть за поворотом,оглянись на миг…Любовь моя,я искуплю этот мигневозвратностью потери.1980

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Стихи Гоар Маркосян-Каспер хранятся в архиве Европейского Университета в Санкт-Петербурге (Ф. Л-22, опись 2).

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги

Авторизация