Я остановился и позволил себе присмотреться.
Хорошенькая.
Не красавица, за которой тянется шлейф разбитых сердец, но и не та, которую замуж берут «не глядя» за одно лишь приданое. Волосы слегка отливают медью, а глаза – зеленью, но яркости рыжих и зеленоглазых ей не хватает. Светлая кожа, прямой классический нос, к счастью, унаследованный от герцогини. Что еще?..
Черно-алый ей не идет.
Блуждающий по залу тот самый зеленоватый взгляд остановился на мне, и я, прекратив пустые разглядывания, направился прямиком к группке дам.
Протанцевать с невестой всего один танец, а потом испариться, да еще и уже после объявления помолвки – это дурной тон и пересуды у девушки за спиной. Мазурка вот-вот должна была закончиться, что нам достанется – кадриль или еще один вальс?
Взгляды женщин, устремленные на меня, были противоречивы.
Оленна выглядела растерянной и немного испуганной. Ей едва исполнилось восемнадцать, и о замужестве пока что речи не шло, мы планировали дать ей пару лет насладиться светом и присмотреться к потенциальным партиям. Две другие мои сестры уже были удачно пристроены, младшенькая могла позволить себе «погулять».
Матушка была зла и раздосадована. Она улыбалась, но в уголках глаз и губ притаилось бессильное раздражение. За ее спиной – тэйрим Сириль, ее воспитанница и компаньонка, а также по совместительству моя несостоявшаяся невеста, смотрела на меня с надеждой.
Герцогиня Аласская держала лицо лучше всех. По ней невозможно было понять, что что в ее жизни что-то идет не по плану – безупречна, очаровательна, приветлива. Как всегда. Старый козел Вольтур так и не смог оценить по достоинству, какая женщина ему досталась.
На тэйрим Нисайем я взглянул уже только приблизившись в упор, когда все дамы, кроме принцессы, присели в реверансе, приветствуя приближение мужчины.
Та, как и Оленна была растеряна. Но не испугана. И сквозь растерянность проглядывало любопытство – ее выдал взгляд, мазнувший по мне с головы до ног и тут же прикрытый ресницами. А услышав приглашение на следующий танец, она коротко оглянулась на мать, словно уточняла, можно ли?..
Прилежная. Послушная. Хорошие качества.
Нам снова выпал вальс.
Она хорошо танцевала. Не просто выполняла заученные движения, как марионетка, а с чувством, получая искреннее удовольствие от процесса. Первый раз. Сейчас спина под моей ладонью была напряжена, плечи тоже, движения – как раз те самые, механические. А еще она молчала, а не забивала мне голову восхищенным лепетом.
– Как вы себя чувствуете, тэйрим? – поинтересовался я.
– На нас все смотрят, – невпопад ответила девушка.
– Пусть смотрят.
– Это… странно, – она повела плечом, будто пыталась сбросить собственное оцепенение.
– Надо потерпеть еще один танец после этого, и на сегодня смотреть перестанут.
– На сегодня?
– До свадьбы шесть дней. Пока она не состоится – будут смотреть. Впрочем, полагаю, они и после посмотрели бы, но в замок Страж никто не пустит столько зрителей.
– Шесть дней… – девица, кажется, решила занять почетную должность моего эха. А потом она вдруг встрепенулась и осведомилась светским тоном, тем самым, которым третировала меня вопросами насчет убранства зала: – Значит, папенька отдал Лужки?
– Исключительно в обмен на шахту Трех Котлов.
– Справедливо, – степенно кивнула юная тэйрим с крайне серьезным выражением лица. Ее скованность таяла, как ночной лед на ярком апрельском солнце.
Еще бы не справедливо! Эту серебряную шахту Алассы же и обвалили век назад. Да так качественно, что мой предок и все его преемники махнули рукой – вложений для восстановления требуется тьма, а гарантии того, что они окупятся – никакой. Алассы испоганили, пусть сами теперь и восстанавливают. Вейлеронам важнее земля.
– Виторик хороший человек, – внезапно выдала мне тэйрим Нисайем, вернувшись в мои объятия после очередного поворота. – Он не обидит тэйрим Оленну.
– А за себя вы не переживаете? – не удержался я от легкого подтрунивания.
– Нет! – девушка вздернула носик. – У меня есть папа, а у него – войско.
Мне стало смешно. Угрожать Вейлеронам, Алассы учатся, кажется, раньше, чем произносить собственное имя.
– У меня тоже есть войско, – счел забавным напомнить я, и этот самый носик слегка сморщился, выдавая все, что его хозяйка думает о моем войске.
Ну раз маленькая тэйрим изволит ничего не бояться и даже грозиться…
Вальс закончился, но вместо того, чтобы вернуть птенца в гнездо, я повел ее в совершенно противоположном направлении – к фуршетным столам.
Нисайем нервно оглянулась.
– Вы должны сопроводить меня к матушке.
– Как жених – не должен. К тому же, я должен провести с вами как минимум три танца, предлагаете мне бегать туда-обратно ради этого?
– Мы можем потанцевать прямо сейчас!
– Я не люблю кадриль.
Моя невеста еще раз оглянулась назад и замолчала.
– Если матушка будет ругаться, вините меня, – «утешил» я юное создание.
– Она и без меня вас прекрасно обвинит! – пробормотала тэйрим себе под нос и приняла протянутый бокал шампанского.
Я только усмехнулся – в этом, и впрямь, можно было не сомневаться!
Глава 3
Это было очень странно, смотреть на мужчину и пытаться осознать, что вот именно он – будет моим мужем. И не когда-то в отдаленном будущем, а к концу этой недели.
Я знала, что несмотря ни на что, все же выйду замуж. Засидевшаяся в девицах герцогская дочь вызовет куда больше внимания, пересудов и слухов, чем оная дочь, выскочившая замуж за неровню. Но все равно «муж» – это было такое абстрактное понятие, маячившее где-то в перспективе, но никак не конкретный человек, стоящий сейчас передо мной. И уж тем более – не враг рода.
Я привыкла иметь четкие указания на любой случай жизни: как себя вести, как смотреть, что говорить и что делать. Не то, чтобы они мне нравились – любимой игрой было обойти эти самые указания хоть чуточку – например, улыбнуться королю во время насмерть запротоколированного приветствия.
Но без них было неуютно.
А вот герцогу, казалось, было совершенно все равно, что ему подсунули незапланированную девицу. Хотя почему все равно? Получил-таки свои Лужки и радуется поди! А девица в довесок – это так, мелочь, на которую можно закрыть глаза.
Я старательно дула на угли тлеющей внутри родовой неприязни.
Вежлив – что-то задумал. Не выставил меня в неприглядном свете, пропустив танцы – печется о своей репутации. Обходителен – точно что-то задумал!
