Духовные Ласточки. 2020 (6). Сборник статей

1.1. Религиозно-политическое состояние Тувы в период становления Православия

Религиозные институты играют очень важную роль в жизни общества, нередко влияют на политику государства. В жизни тувинского народа огромное значение имеют буддизм и шаманизм, синтез этих двух религий сформировал уникальную национальную культуру. Во 2-ой половине XIX века вместе с русскими переселенцами в Туву проникло православие, оно не оказало существенного влияния на тувинский этнос, оставаясь духовным достоянием русского национального меньшинства.

История православия в Туве рассматривается исследователями в контексте истории православия в Сибири, хотя православные христиане появились в Туве во время китайского владычества.

Тувинцы – единственный тюркский этнос, исповедующий буддизм. Распространение буддизма в Туве начинается с XVIII в., чему способствовало переселение 10 тыс. китайцев. В XVIII в. появляются первые передвижные буддийские храмы. Тувинцы по своей религиозной принадлежности шаманисты. В начале XX в. в основном ламы были из Монголии, местные урянхайцы смешали учение буддизма с шаманизмом, буддизм смешался с тувинско-шаманской традицией: культ оваа – духов-хозяев местности; культ ээренов – семейных хранителей. В буддийских церемониях, наряду с ламами, нередко принимали участие шаманы, а в хурээ (так в Туве называют дацаны) существовала особая категория духовных лиц – бурхан боо («ламы-шаманы»). Нередким для того времени было, когда лама мог жениться на шаманке.

К XV веку христианство было вытеснено из Центральной Азии буддизмом, исламом и шаманизмом, так и не оказав существенного влияния на жизнь заселявших этот регион народов. В XVII веке в связи с присоединением к России Южной Сибири стало распространяться православное христианство. Христианизация местного населения была одной ключевых задач российских властей, очень часто для этого использовались методы экономического воздействия, крещенные освобождались от уплаты ясака, получали подарки. Для российского государства вопрос обращения коренного населения Сибири в православие был стратегически важным, так как православие служило идеологической опорой царской власти. Принятие православие аборигенами Сибири свидетельствовало о их верности русскому царю и создавало перспективу успешной интеграции в русскую культуру. В 1620 г. с целью развития миссионерской деятельности была учреждена Тобольская епархия, охватившая все российские земли на восток от Урала, в 1721 году из нее выделилась Иркутская епархия. Особо активно процесс христианизации народов Южной Сибири шел в XIХ веке, тогда были учреждены новые епархии и миссии. У миссий было централизованное финансирование духовенства, для них готовились специальные кадры, велась работа над переводом Библии и богослужебных книг, строились школы и больницы для инородцев. К миссии на юге Сибири было приковано особое внимание российских политиков, так как в планах было расширение российского влияния на Монголию, Китай, Тибет. В Сибири действовали Обдорская, Сургутская, Кондинская, Минусинская, Туруханская, Даурская миссии, наиболее успешной была Алтайская миссия, учрежденная в 1830 г. Несмотря на высокую активность миссионеров, шаманизм и буддизм продолжали оставаться доминирующими религиями среди коренного населения.

В Центральной Азии, частью которой является Тува, христианство в форме православия укоренилось среди отдельных народов в XIX веке. Однако, христианство в данном регионе имеет более давнюю историю, что делает Центральную Азию уникальным местом, где произошло пересечение всех трех мировых религий и шаманизма, древнейшей формы религиозных верований человечества.

Касательно вопроса о том, существовали ли христианские общины на территории современной Тувы в средневековье, сложно дать точный ответ. На сегодняшний день нет исторических источников, подтверждающих данный факт. Гипотетически можно предположить, что, если не существовало христианских общин, то, по крайней мере, христианские миссионеры на территории Тувы были, так как наиболее удобный путь в те времена, позволяющий с юга попасть на территорию современной Хакассии, где проживали енисейские кыргызы, это долина реки Хемчик.

«Кроме официального православия на юге Сибири было представлено старообрядчество. В основном, старообрядцы были ссыльными людьми, выселенными царскими властями с прежних мест проживания в Польше и Белоруссии. Старообрядцы, как правило, заселяли Алтай и Забайкалье, их удельный вес среди русского населения был довольно велик, но несмотря на это старообрядцы не оказали весомого влияния на иные народы. Известно, что в ходе российской колонизации Сибири, в пределы Центральной Азии переселялись католики и протестанты, но и их религиозная жизнь замыкалась в этнических рамках, главным образом католицизм и протестантизм исповедовали поляки и немцы».

На территории Монголии в XIX веке действовала католическая миссия, миссионерские учреждения в основном находились в южных районах. Однако и на территории монгольских княжеств принимали христианство не монголы, а китайцы-переселенцы.2

Распространение православия в Сибири и Центральной Азии главным образом было связано с российской экспансией. Не представляется возможным установить, когда впервые представители тувинских племен приняли православное крещение. Из истории известно, что русско-тувинские отношения возникли в начале XVII века, в 1604 г.

Случаи крещения тувинцев в XVII веке нам неизвестны, но можно предположить, что среди тувинцев были люди, знакомые с христианской проповедью. До эпохи Петра I в Сибири не наблюдалось серьезной миссионерской деятельности, в расчет брались интересы казны (крещенное туземное население освобождалось от уплаты ясака), изменчивость политических настроений сибирских народов и малочисленность русского населения, слабость его позиций.3

Как видно из изложенного материала, процесс христианизации народов Центральной Азии был весьма сложным и неоднозначным. Однако, возрастающая роль российской колониальной политики в XIX веке создала предпосылки для того, чтобы христианство смогло прочно закрепиться в данном регионе, даже несмотря на небольшое число последователей.

1.2. Распространение Православия в Урянхайском крае

Волна русского заселения надолго остановилась в своем продвижении на юг в районе Саяно-Алтайского нагорья, Урянхайского края.

Урянхайский край – историческое название в XIX – нач. XX вв. современной территории Тувы.

К началу XX века русская община Усинско -Урянхайского края была разделена на две противостоящие религиозные общины – раскольников и православных. Противостояние с раскольниками стимулировало православную миссионерскую деятельность в регионе, но она в отношении тувинцев была крайне пассивной. Причиной пассивности православия в Саянах была специфика осваиваемого края.

Встал вопрос о распространении миссии на монголов и урянхайцев. Несмотря на сложившуюся буддийскую традицию этих народов, миссионеры в последующие годы не оставляли попыток приобщить их к православию, но из отчетов и дневников миссионеров видно, что результативность их работы была невысокой: укоренившейся и «основной» религией этих народов остается ламаизм с элементами шаманизма. На территории Сибири действовали 8 миссий. Работа Енисейской миссии имела самые низкие результаты. Причинами такой ситуации можно назвать природные условия, горную местность, недостаточную подготовленность миссионеров, незнание урянхайского языка. С целью развития миссионерской деятельности в регионе церковный причт изучал тувинский язык. Проводилась работа по ознакомлению тувинцев с православной культурой, строились планы открытия учебных заведений.

Интерес церковных деятелей к Туве возник во 2-ой половине XIX века, когда в Туве появилось русское население, активно развивались русско-тувинские торговые отношения. Впервые миссионерский интерес к тувинцам проявил миссионер Енисейской епархии Николай Путилов, который с 1876 г. по частной инициативе трудился над организацией церковной жизни в пограничном с Тувой Усинском крае, предпринимал попытки обратить в православие местных старообрядцев.

Для нашего исследования представляет интерес миссионерская деятельность Н. Путилова среди тувинцев, которых он называл сойотами. В своих отчетах миссионер писал, что у сойотов о христианстве очень невыгодное мнение, так как они часто терпят унижения от русских, людей, называющих себя христианами.4 Несмотря на это среди живших в российском приграничье тувинцев были те, кто изъявлял желание креститься5, но этот вопрос никак не решался, так как не было разрешения священноначалия. Такое положение дел было связано с тем, что тувинцы были китайскими подданными, и их крещение без согласия китайских властей могло привести к осложнению дипломатических отношений.

Н. Путилов трезво оценивал ситуацию и понимал, что обращение тувинского народа в православие не будет быстрым, для этого необходимо владеть тувинским языком, хорошо знать культуру народа, кроме того препятствием для миссии был кочевой образ жизни тувинцев, что делало невозможным создание православного прихода.

Несмотря на попытки, наладить миссионерскую деятельность среди тувинского населения не удалось. В «Отчете Красноярского епархиального комитета православного миссионерского общества за 1901 год» говорилось: село Верхне- Усинское «в ведении миссионерского комитета состоит потому, что в это село иногда заходят китайские подданные – язычники-сойоты; но миссия христианской проповеди по отношению к ним не имеет никаких плодов».

Осторожно относились к миссионерской деятельности среди тувинцев и сами священники-миссионеры. Священник Владимир Юневич писал: «Обширное поле миссионерской деятельности среди сойотов-язычников стоит пока нетронутым. Прежде чем крестить сойота, не знающего русского языка, необходимо его научить, а главным образом обрусить… Крестить же теперешнего закоренелого сойота- язычника… едва ли представляется удобным и отвечающим достоинству миссии, не говоря уже… о политической стороне вопроса… Надо и то сказать, что суровый сибиряк, да еще сибиряк, ищущий приволья в Урянхае, представляет не особенно благодатную почву для идейной работы, не говоря о том, что немало наберется здесь прямо отрицательного элемента. Это вам не покорный и чувствительный белорус или сентиментальный хохол».6 14 мая 1909 г. усинский пограничный начальник А. X. Чакиров в рапорте Енисейскому губернатору писал о необходимости создания в п. Туране «хотя бы малого, но хорошо обставленного храма Господня» и назначении «в Пограничный округ в Усинске особого иерея-миссионера с постоянным пребыванием в п. Туранском… который ведал бы всеми поселками русских, рассыпанными на спорной территории». В п. Туран на тот момент имелся православный молитвенный дом, построенный в 1890—1891 гг., но его внешний вид производил впечатление «беднее избы самого простого бедняка-туранца». О святости места напоминал лишь крест на крыше дома. А. X. Чакиров пишет о крайней нужде в иерее-миссионере.

В то же время он свидетельствует о том, что «старообрядцы вообще не скупятся на удовлетворение своих духовных нужд: у них в с. Усинском имеются три молитвенных дома, есть свои начетчики (священник у австрийцев) и старцы, беглопоповцы в настоящем году командировали доверенного в Москву пригласить священника. Молельня у них совершенно новая и на вид богаче и лучше православного молитвенного дома в с. Усинском. Кроме этого в п. Туранском имеется молельня, куда приглашается начетчик Великим постом и летом». Особенно недопустимость такого положения дела, по мнению А. X. Чакирова, была обусловлена тем, что «подобный православный молитвенный дом красуется в центре спорной территории, в местности, ежедневно посещаемой не только урянхами, но и монголами, а изредка и китайцами».

Примечательным событием миссионерской жизни Сибири нач. XX в. стал Иркутский миссионерский съезд (24 июля-5 августа 1910 г.). На нем заслушивался отчет прот. И. Восторгова, инспектировавшего сибирские миссии. Наряду с положительным, отмечались и недостатки, снижавшие ее результативность. Главным из них являлось русское законодательство, которое само поощряет принадлежность людей к другим вероисповеданиям. Препятствием в работе была обширность епархий, неустроенность сибирских епархий, малочисленность миссионерских станов, монастырей и самих миссионеров. Не на должном уровне находились издательское дело и система образования учебных заведений по подготовке миссионеров. Обозначив проблемы, Иркутский съезд наметил и пути их разрешения: в первую очередь необходимо укрепить материальную базу миссии, умножить количество церквей, школ и т. д.

1910 г. количество переселенцев русского населения Тувы достигает 5,5 тыс. человек. Контролировавшая край китайская администрация чинила многочисленные препятствия переселенцам. Им запрещалось заниматься лромышленностью, приобретать участки земли для строительства церкви, амбаров, лавок и других зданий. Эти ограничения были сняты лишь в 1912 г., после достижения автономии Монголии.

В ноябре 1911 г. Совет министров России разработал программу мирного заселения Урянхайского края с целью его возможного присоединения к России и будущем.

С 1903 г. по 1911 г. обстоятельно изучали Урянхай и сопредельные территории военно-научные экспедиции, возглавляемые Поповым, Кушелевым, Барановым, Родевечем, имеющие исключительно важное для России стратегическое значение.

После падения империи Цинь в 1911 году между Китаем и Монголией началось военное противостояние и закончилось благодаря помощи России признанием независимости Монголии. В январе 1912 г. тувинцы провели свой съезд, результатом которого стало обращение к правительству России от 15 февраля 1912 г. от амбын-нойона Комбу-Доржу с просьбой о покровительстве.

Народ Тувы 29 октября 1913 г. вновь обратился к России о принятии в подданство, которое было удовлетворено 4 апреля 1914 г.

В геополитические планы Николая II входило расширение Империи на юго- восток, постепенное присоединение Тибета и Монголии, народов, которые видели в нем «Белого Царя». Идея «Белого Царя» была одинаково близка всем восточным народам, населявшим Российскую Империю. Мало кто сегодня помнит, что столица республики Тувы, которая сегодня носит название Кызыл, до 1918 г. называлась Белоцарск.

17 апреля царское правительство объявило о протекторате России над Тувой. Тува под названием Урянхайский край была административно подчинена управлению Енисейского губернатора. Ни один из существовавших тогда населенных пунктов не соответствовал статусу административного центра, и в результате долгих и сложных переговоров столицу решено было построить на берегу Енисея, в месте слияния Бий-Хема с Каа-Хемом, и назвать Белоцарск. В 1914 г. Главное управление землеустройства и земледелия поручило своему чиновнику Владимиру Габаеву выбрать место и приступить к строительству переселенческого центра, который со временем должен стать духовным, торговым и административным центром края.

В начале XX в. деятельность Православной церкви в Усинско-Урянхайском крае, несмотря на неблагоприятные факторы, поступательно развивалась. Церковь оказала влияние на развитие народного образования в регионе. В клировой ведомости за 1915 г. в Туранском училище показано следующее число учеников ~~ 37 мальчиков и 28 девочек, в Уюкском училище – 23 мальчика и 19 девочек. Первым учебным заведением в городе Белоцарске, очевидно, стала частная школа, открытая в 1915 г. в доме священника разъездной церкви Урянхайского края. В этой школе первоначально учились 11 мальчиков и 3 девочки. Всего в 1916 г. в Туве действовало около 10 школ, в том числе в Туране, Уюке, Атамановке, Белоцарске, Чаа-Холе, Бояровке, В. Никольском, Тодже.

В период русского протектората в Усинско-Урянхайском крае была разработана программа русско-тувинского образования. В частности, серьезно этим вопросом занимался Е. П. Ермолаев, который с апреля 1916 г. вел переписку с Императорской Российской Академией наук по проблеме создания алфавита тувинской письменности «для проектировавшихся им в будущем школ в Урянхае с целью обучения русскому языку и письменности. Им был собран при посредстве особого переводчика и приведен в порядок словарный материал по языку тувинцев, причем составлены русско-тувинский и тувинско-русский словари».

Новый город заложили в апреле 1914 г. на левом берегу реки в местечке, известном среди русских названием Вилланы, а среди тувинцев – Хем-Белдир (слияние рек). Раньше в этом районе собирались феодалы и чиновники, устраивались ламские моления, имелись торговые заведения русских купцов. Выбор места был вполне оправдан. Оно было удобно для сплава древесины – основного строительного материала. Вот как описывает начало строительства города Белоцарска и храма великомученика Георгия Победоносца очевидец, фотограф Владимир Петрович Ермолаев: «Среди голой степи, на небольшом возвышении из галечника и земли стоит «престол», на нем ведро – вероятно со святой водой и еще какие-то поповские атрибуты. Идет богослужение на закладке города и церкви… Вокруг толпа жителей Белоцарска. Их около ста человек. Среди них можно узнать техника-строителя Михайлова, топографов братьев Рогалинских, землеустроителя М. Я. Крючкова и других.

Город Белоцарск постепенно становился духовным, экономическим и политическим центром края. Начали создаваться русские поселения, возникла потребность в духовном окормлении православного населения и проникновении миссионеров для обращения народа в истинную веру.

Функции центра нового прихода до окончания строительства постоянной церкви в Белоцарске выполняла разъездная церковь. Причт ее состоял из священника и псаломщика. Базировалась церковь в городе Белоцарске. Священником разъездной церкви в 1915 г. был назначен бывший учитель и заведующий Даурским церковноприходским училищем, 29-летний протоиерей Александр Турский. На должность псаломщика – только что окончивший Красноярскую духовную семинарию 22-летний С. А. Перепелкин. В Урянхае члены причта пребывали в течение шести месяцев и развернуть полноценную работу не могли, устная проповедь была невозможна. Причт едва успевал объехать всю подведомственную территорию. Только туранский священник за период с лета 1913 г. до конца 1914 г. проехал 5003 версты. При этом «во время разъездов приходится совершать крещения, исповедь и приобщение взрослых, приобщение детей, молебны, панихиды, освящение домов, колодцев и прочее, бывают случаи присоединения к православию. Везде говорятся поучения, соответствующие месту и времени».7

Летом 1915 г. Урянхай посетил протоиерей Владимир Кузьмин, который совершил поездку по районам края, осмотрел места для церквей и провел совещания 26 июля и 2 августа 1915 г. по вопросу об устройстве церковной жизни в Усинско- Урянхайском крае. Было решено для «более полного удовлетворения религиозных потребностей населения и возвышения миссионерного значения православных церквей в крае число приходов увеличить до восьми, т.е. кроме существующих трех приходов: Верхне-Усинского, Туранского и Белоцарского (разъездной причт) – открыть еще пять приходов, а именно: в Бояровке, Шагонаре, Чадане, Никольском и Тодже». В протоколе совещания имеется справка канцелярии Заведующего устройством русского населения в Урянхайском крае, из которой явствует, что общее количество населения без Усинского округа составляет 4277 душ обоего пола, домохозяев 1435. Из них православных домохозяев 946 душ обоего пола. Остальные старообрядцы, сектанты, магометане и представители других вероисповеданий.

По устройству всех названных приходов границы их определяются следующим образом:

Усинский приход: с. В.-Усинское, деревни Н.-Усинская, Чакуль, Усть-Усинская, прииск Окулова и засеки и станции по дороге до Васильева Ключа при общей численности православного населения общей плотности – 1252 душ.