– Гавриил, по-моему, нам сейчас наковыляют.
– Рафаил, хоть ты масло в огонь не подливай.
– Правильно мыслишь, Рафаэльчик. А маслице-то имеется, я же накануне купила и выложить из сумки забыла. – И как давай им поливать, огонь стал распространяться еще сильнее.
– Валерия, – начал архангел Рафаил, – может, вам газету почитать, говорят, чтение успокаивает.
– А и вправду, спасибо за совет! Надо бы и газеток подложить, вон в мусорке их полно, – и она стала доставать.
Черти как заорут:
– Да прекратите ей идеи подкидывать, да остановите эту женщину хоть кто-нибудь.
И в этот момент на Леру упала балка с крыши, и она отрубилась. «Лечу я по коридору к белому свету, как на пути мне попадается какой-то святой в белых одеяниях. «А ты здесь какими судьбами? Где Гавриил? Что происходит? – и, обвернувшись назад, как вскрикну: – Бог идет! – и он быстро закрыл передо мной двери. Нет, нормально, – развела я руками, – ни на земле, ни на небе порядка нет, хамят все кому не лень. А ну-ка открывай!» – стала я тарабанить что есть мочи. Не знаю, сколько прошло времени, но дверь все-таки отворилась, и я увидела девушку. «Вы чего хулиганите? – поинтересовалась она. «А что остается делать, если перед носом дверью хлопают? Как прикажете мне реагировать?» «Если вас в рай не пускают, значит, есть за что. И перестаньте истерить, вам в дверь напротив, вас там уже давно, наверно, заждались». «Ну, если ждут, надо идти, – подумала я. – Может, там мне будут рады, – и с ноги открыла двери в ад. – Ну вот и я!» Черти, которые несли какие-то чаны, уронили их себе на копыта. Один как заорет: «А эту почему к нам? Кто вообще ее сюда пустил?» «Да никто меня не пускал, я сама пришла, еле двери вышибла, чего они у вас такие тугие?» «Так чтоб никто не сбежал. А чертиха, на входе которая сидит, разве тебе не сказала, чтобы ты сюда ни-ни?» «Да не было там никакой чертихи». «Неправда, – прикрывая один глаз и ковыляя, – проговорила она, – я там была, пока ты меня в стену не впечатала». «Ну раз я уже пришла, может, покажете, что у вас да как?» «Смотри, – сказал черт, – только руками ничего не трогай». И мы пошли по залу. Через пять минут я схватилась за метлу, стоящую в углу, и давай их гонять: «Ну, лоботрясы, я вам устрою Кузькину мать!» «Да что не так-то?! – заплакали они». «Чаны грязные, полы немытые, вы, мать ее, работаете или так, цветочки нюхаете? А ну-ка тряпки в руки и вперед, к светлому будущему. Или вы, как в том анекдоте?» «В каком еще анекдоте?» «А… Не знаете, сейчас расскажу. Встречаются на небесах немец, француз и русский. Русский спрашивает: «Ну как вам в аду живется?» Немец: «У нас все по расписанию. Утром и вечером подвозят по два ведра говна каждому, мы выпиваем и свободны. Француз: «У нас тоже неплохо в аду, днем и вечером привозят по четыре ведра говна, выпиваем и свободны. А у вас как?» Русский: «Да у нас как всегда: то ведра дырявые, то говна не подвезут!» Черти опустили виновато головы: «Мы что, как можем, так и стараемся». «Эх вы, – застыдила я их, – вам такое дело богоугодное доверили – людей перевоспитывать, – а вы… Ладно уж, помогу я вам». «Валерия, шла бы ты домой, слышишь, зовут тебя»».
А в это время на земле…
– Так, – сказал я домовому, – ты с Лерой в больницу отправляйся, а я на небо метнусь, узнаю, почему ее не возвращают, уж больно долго она в себя не приходит, – и улетел.
Прилетаю я в рай, а навстречу мне архангел Иеремиил, наблюдатель воскрешения мертвых, несется.
– Да где тебя носит? – накинулся он на меня. – У нас тут такое происходит… Мама не горюй. Иду я по коридору, никого не трогаю. И тут явление Христа народу – подопечная наша Валерия собственной персоной! У меня чуть крылья не упали. И только я начал выяснять, в чем тут дело, как за моей спиной всевышний нарисовался. Ну мне что было делать. Я двери закрыл и делаю вид, что так оно и было. А когда он ушел, я за ней, а ее и след простыл.
– Так ты не знаешь, где она?
– Чего это не знаю. К чертям она подалась. Слышишь, как они пищат, несладко им там приходится.
– Да, чертей жалко. А как нам ее обратно вернуть? Может, пообещать им чего-нибудь?
– Ну ты даешь, Гавриил! Да они минут через пять сами нам чего-нибудь пообещают, лишь бы мы ее обратно забрали. – И не успели мы договорить, как к нам на всех парах прилетел дьявол собственной персоной и на нас:
– Ну, архангелы, я так не договаривался, я так не играю, я вообще почти обиделся на вас.
– Да ладно тебе, – начал Гавриил. – Ну, пошумела Лерочка немного, а ты сразу обижаться.
– Это, по-вашему, немножко? – завозмущался дьявол. – Когда она моих чертей гоняла, я молчал, над подопечными издевалась, показывая им мать какого-то Кузьмы, я терпел. Даже когда она ко мне в кабинет ворвалась, когда я там в шахматы с одним известным деятелем играл, не буду называть имен, он очень просил, стыдно ему, и она, его увидав, заорала: «Нет, он страну развалил, а сам в шахматы играет», – и игральную доску на голову ему надела, загнав его под стол, – я все стерпел. Но она же на этом не угомонилась и до моей жены добралась. Готовить, видите ли, она не умеет и ходит как лахудра. Вот тут-то мы и не выдержали.
– Что, за жену обидно стало? – поинтересовался Иеремиил.
– Да при чем тут жена? – взвыл дьявол. – Она нас из дому выгнала, и черти мои молиться начали. Вы как хотите, но я к богу!
– Зачем? – спросил я.
– К совести его взывать. Что, если мы черти, так над нами безнаказанно издеваться можно? Пойду защиты искать, поди не откажет по старой памяти.
– Погоди, может, договоримся. Понимаешь, тут такое дело… Нам поручено ее охранять, а мы проглядели, да если честно, не справляемся мы. Может, ты нам кого на помощь дашь, глядишь, вдвоем и справимся.
– Ну не знаю, кого мне вам дать, все ее боятся больше, чем меня. Ну если только Люцифера, он моя правая рука.
– Да мы знаем, – сказал Иеремиил. – А где он сейчас?
– Известно где – под скамейкой прячется, ему больше всех досталось, она ему все припомнила: и то, что Христа предал, и еще очень многое. Кстати сказать, половину грехов она ему приписала, и как бы он ни старался оправдаться, слушать она не стала, расправа не заставила себя ждать. А вот и он…
– Дьявол, она там такое творит, безбожники отдыхают. Мы, может, и темные силы, но до нее нам далеко, даже у нас чувство меры есть, а у нее нет.
– Что там, черти плачут?
– Да некогда им, Коран изучают.
– Почему Коран?
– Так Валерия заставила, говорит, иностранные языки изучать надо, а то вдруг пленные, а мы ни в зуб ногой.
– Какие еще пленные?
– Так вроде войной на ислам идем, расширяем территории, а то ей на небе разгуляться, видите ли, негде.
Не успели мы от таких новостей и в себя прийти, как открылась дверь и вышла Лера и с надутыми губами и недовольным лицом, стала жаловаться:
– Нет, что за дела. Нас на земле с детства все пугают: будешь плохо себя вести, попадешь в ад, а там черти и все такое. А по факту что получается? Не так страшен черт, как его малюют? Ну, я так не играю. Пленных они мучить не хотят, грешников бить нельзя. А чем же тогда тут мне заниматься?
– Можно пазлы пособирать, – неуверенно так предложил черт.
– Делать мне больше нечего! Пойду-ка я домой, там и то интереснее. – И как гаркнет: – Гавриил, за мной!
И мы полетели. Люцифер сказал:
– Архангел Иеремиил, помоги Гавриилу.
– И не подумаю, я к этой особе и на километр не подойду.
– Ну как знаешь.
А в это время на земле…
– Ну, товарищи ассистенты, почти закончили, еще пару стежков, и пациентка
будет готова.
И Лера открыла глаза:
– Штопай аккуратнее! Башка не жопа ведь все-таки, а мне еще замуж.
Хирург выронил иглу:
– Добавьте ей срочно наркоза!
– Да и не жалейте, – проговорила она.
