– Твердая латунь, – пробормотал он. Глава клана встал, прикрыл кулак рукой и отвесил поклон. – Я принимаю твои условия. Хотя бы потому, что мне не терпится увидеть выражение лица Торы Хиро, когда парочка грозовых тигров подлетит к нему с тыла и начнет резать жалких псов на ленточки. – Исаму кивнул. – Я предлагаю тебе и твоим друзьям убежище в Кицунэ-дзё.
Юкико вздохнула, на нее нахлынуло облегчение, накрывая теплыми волнами.
– Примите мою благодарность, великий владыка.
В голове вновь зазвенел голос Буруу.
ВСЕ ХОРОШО, СЕСТРА?
Даже лучше, брат. Мы с Ханой уже уходим.
Юкико, увлекая Хану за собой, покинула тронный зал. На губах девушки играла торжествующая улыбка.
И мы приведем армию.
9
То, что будет
У Кенсая не было времени на бунт.
Второй Бутон шагал по коридорам капитула Кигена, слушая беспокойный хаотичный стук мехабака в голове: сообщения о мятеже в Йаме, атака смертника, испепелившая Второго Бутона Аоя и большую часть командного состава на борту флагмана.
Но, что еще хуже, по командным частотам просачивались новости, что мятеж не ограничивается Йамой – и, вероятно, мятежники кишат во всех капитулах Шимы.
А вот на частотах Йамы, той Йамы, где когда-то кипела жизнь, наполненная смыслом, остался только постоянный пятидесятитактовый гул.
Скоро должен последовать момент триумфа. Хиро собрал войска и, несмотря ни на что, уже выдвинулся в поход к Пятну. Через два дня лорд Тигра встретится с флотилией Феникса и начнет бросок на север.
Пятнадцать дней, и Землекрушитель обрушится на Кагэ – ночи, месяцы, годы, потраченные на проектирование колосса, на агитацию за его строительство. Все долго зрело, дорабатывалось и теперь воплотится в одном-единственном моменте. Но сейчас, в одиннадцатом часу, ему предстояло найти предателей в рядах Гильдии…
– Как такое вообще возможно? – Кенсай ударил кулаком по каменной столешнице, глядя на троицу Инквизиторов в другом конце Зала Совета.
Командный состав собрался, наблюдая за представлением кроваво-красными глазами. Стены были увешаны картами островов Шимы, рядами стрекочущих приборов. Гул мощных двигателей, рычащих и скрежещущих в недрах здания, перекрывался растущей неуверенностью в многочисленных коридорах.
– У меня мало времени, чтобы тратить его на загадочное молчание! – выплюнул Кенсай. – Я предлагаю одному из вас побыстрее проснуться и дать объяснение!
– Объяснение? – Главный Инквизитор устремил налитый кровью взгляд в потолок.
Второй же уставился на свои пальцы: он шевелили ими, словно плел незримую нить. Третий смотрел в воздух прямо над плечом Кенсая, моргая раз в секунду с точностью часов. Когда Инквизиторы выдохнули, над их лицами от ухмыляющихся масок-респираторов поплыл иссиня-черный дым.
– Объяснение! – Кенсай выпрямился во весь рост. – Инквизиция призвана распознавать нечистоту в любых ее проявлениях. Не поэтому ли каждую минуту своей жизни вы вдыхаете дым лотоса? Чтобы внести ясность в ваши видения? Как получилось, что вы не заметили гнойник мятежа, зреющий в сердце Гильдии?
Главный Инквизитор пристально посмотрел в никуда.
Сделав шаг влево, человечек медленно заговорил, мучительно выдавливая слова:
– Кто сказал, что мы ничего не заметили, Второй Бутон?
– По-твоему, вы предвидели…
– Мы кое-что видим. Множество возможностей.
– Так и должно быть, – подтвердил другой. – Это… удовлетворительно.
– Удовлетворительно? – Кенсай не верил своим ушам. – Убит Бутон!
– Вы уверены? – Второй Инквизитор, оторвался от созерцания кончиков пальцев и встретился взглядом с Кенсаем. – Вы были свидетелем?
– Что вы видите, Сятей-гасира? – спросил первый.
– Сейчас? Безумцев, – скривился Кенсай.
Заявление было встречено тревожным ропотом тех, кто сидел за столом. Кенсай проигнорировал шепот Бутонов нижних рангов и направился к троице.
– Я вижу шарлатанов, которые предсказывают то, что будет, но даже не догадываются от разложении, распространяющемся у них на глазах. Я вижу укурившихся лотосом извращенцев! Они болтают пристрастную метафизическую чушь, спотыкаясь во тьме и надеясь, что одно из их предсказаний, которые они пробормочут в лотосовом угаре, действительно сбудется.
Главный Инквизитор моргнул, и его зрение расфокусировалось.
– В таком случае ты ничего не видишь.
– Но обязательно увидишь, – кивнул второй. – Скоро…
Кенсай бурлил, как закипевший чайник, под своей металлической броней. Он приказал себе замолчать. Когда Землекрушитель уничтожит Кагэ, а война с гайдзинами возобновится, он должен будет побеседовать со Вторыми Бутонами оставшихся капитулов. Неужели им неведомо, что влияние Инквизиции становится разрушительным?
Неужто они не понимают, что время Первого Бутона давно прошло?
Главный Инквизитор снова заговорил, резко вклинившись в размышления Кенсая:
– Мятежу нельзя позволить распространиться. Мы полагаем, что вы будете здесь, в Кигене, и займетесь расследованием и борьбой с инакомыслием в собственном доме. – Фраза прозвучала не как вопрос. А как приказ.
– Нет, – заявил Кенсай. – Я отправлюсь на север с Землекрушителем и уничтожу Кагэ.
– Вы, Кенсай-сан, всего лишь Второй Бутон. Ваш первостепенный долг – следить за порядком в капитуле.
– Нет. Я жил ради этого дня. И должен находиться в рулевой рубке Землекрушителя, когда он будет штурмовать Йиши. Я корпел над каждым…
– Вам помогали, верно? Киоши, бывший Третий Бутон Капитула. Он был гением. Разрабатывал наши двигатели. И сын Киоши сидит здесь, в этом зале.
Кенсай на мгновение покосился на нового Пятого Бутона. Взгляд юноши был стыдливо опущен. Молодой человек избегал зрительного контакта.
Кин-сан.
– Вы же не собираетесь послать его вместо меня?
– А почему бы и нет? Он хорошо знаком с устройством Землекрушителя. Знает схемы двигателей лучше, чем кто-либо другой, кроме, пожалуй, вас.
– Он две недели назад участвовал в восстании Кагэ!
