Закружит их все в листопад,
Гуляет под ними мужик—оборванец,
Он этому действу не рад.
За спиной у него старенький ранец,
На лице – задумчивый взгляд,
В небо ткнул он свой перст —
Указательный палец,
Скоро будет зима, снегопад.
Лета бабьего скоро исчезнет румянец,
И замёрзнет промозглая хлябь,
Бал осенний заменит её белый танец,
И от снега в глазах будет рябь.
Сковало реку толщей льда
Сковало реку толщей льда.
От снега провода повисли.
Пришли морозы, холода,
И заторможенные мысли,
Как будто, так и в никуда
Всё уходящие от темы
И не оставив и следа.
Нет доказательств теоремы,
Вся моя жизнь – ты как зима.
Мечты куда-то испарились,
И лишь снежинок кутерьма
Вокруг меня от вьюги злились.
Сковало речку толщей льда,
От снега провода повисли,
Пришли морозы, холода,
И заторможенные мысли.
Октябрьский вечер
Октябрьский вечер, холодно и дымно
И звёзды яркие в небосводе тёмном:
Большие, маленькие, отсюда мне их видно,
Созвездия на покрывале том огромном.
Далёкий свет их, пусть совсем не греет,
Но я смотрю на них, и хочется мечтать.
Иду по улице, пою, домой ещё успею,
Пою тихонько для себя – зачем кричать.
Октябрьский вечер, холодно и дымно.
Ещё роняет листья в лужи листопад.
Ему, наверное, не очень то обидно,
Что я один под ним и как ребёнок рад.
Бабочка
Не на цветке, не на ромашке белой,
Ни в зелёной где-то спрятавшись траве,
На асфальте – полотне сером,
Под палящим солнцем, что в синеве,
Бабочка на дороге сидела,
Свои крылья вместе сложив.
Ты чего сюда прилетела?
