Тонино. Это правда, и я доволен, но каждый раз у меня поджилки трясутся. Мне все кажется, что размах не по плечу, и вспоминаются эти строчки Тассо: «И часто мы, взлетев под облака, летим стремглав в ужаснейшую бездну»[11 - Т. Тассо. Освобожденный Иерусалим, II, 70 (пер. В. С. Лихачева).].
Орацио. Вы знаете Тассо? Оно и понятно, ведь вы из Венеции и разделяете ее любовь к Тассо, которого там распевают почти повсеместно.
Тонино. О, что до Венеции, я ее знаю как свои пять пальцев.
Орацио. Небось позабавились здесь в юности?
Тонино. Еще бы! Чего только не было.
Орацио. А с красотками как обстояло дело?
Тонино.
Да, образ этих дам, для памяти священный,
Еще живет во мне, навек запечатленный[12 - Перевод А. В и И. В. Амфитеатровых.].
Орацио. Браво, синьор Панталоне, мне по душе ваш задор, ваша жизнерадостность. Я часто слышу, как вы поете.
Тонино. Да, синьор, когда в кармане у меня пусто, я пою.
Орацио. Окажите мне любезность, пока наши драгоценные сотоварищи заставляют себя ждать, спойте песенку.
Тонино. Я три часа учил роль, а теперь еще петь? Прошу прощения, не могу.
Орацио. Мы одни, никто не услышит.
Тонино. Никак не могу, в другой раз.
Орацио. Не отказывайте мне в этом удовольствии. Мне очень хочется услышать, в голосе ли вы.
Тонино. А если так, вы меня и на сцене заставите петь?
Орацио. Почему бы и нет?
Тонино. Я вам скажу. Я – Панталоне, а не певец, а был бы певцом, не пришлось бы бриться[13 - С намеком на певцов-кастратов.]. (Уходит.)
Явление пятое
Орацио, затем Виттория.
Орацио. Говорить-то он может всякое, но человек он покладистый. Потребуется, споет, я уверен.
Виттория. Мое почтение синьору Орацио.
Орацио. О, синьора Виттория, ваш слуга. Вы из самых исправных.
Виттория. Я всегда охотно исполняю мои обязанности. Можете в этом убедиться: так как моя роль в комедии, которую сегодня репетируют, короче мизинца, я учу роль из другой.
Орацио. Умница, рад это слышать. А что за роль вы взяли?
Виттория. Катте из «Честной девушки»[14 - Замужняя сестра Беттины, главной героини комедии Гольдони «Честная девушка» (La Putta onorata, 1748). Охотно сводничает, берет деньги у поклонников сестры.].
Орацио. А, вам нравится этакий характерец? Уж она-то своего не упустит.
Виттория. На сцене – нравится, а в жизни – нет.
Орацио. Э, все женщины так или иначе готовы погреть руки.
Виттория. Так было прежде, а нынче дураков не осталось.
Орацио. Ну, и сейчас видишь юнцов, ощипанных до костей.
Виттория. Знаете почему? Я вам скажу. Перышек-то немного, одно пойдет на карты, другое – на пирушку, еще одно – на театр, еще одно – на танцы, и бедным женщинам останется только какой-то дрянной пушок. Так что зачастую нам самим приходится оперять этих голодранцев.
Орацио. Вы многих оперили?
Виттория. О, я не так глупа.
Орацио. Конечно, вы комедиантка, вы свое дело знаете.
Виттория. Знаю ровно настолько, чтобы не остаться в дурах, а комедиантка тут ни при чем. Есть такие бабенки, что носу из дома не показывают, а дадут нам сто очков вперед.
Орацио. Значит, любой женщине хитрости не занимать?
Виттория. Это так, но знаете почему?
Орацио. Почему?
Виттория. Потому что хитрости они научаются у мужчин.
Орацио. Так что, не будь мужчин, они были бы сама невинность?
Виттория. Без сомнения.
Орацио. Но и мы были бы чисты и невинны, не будь женщин.
Виттория. Чертовы висельники!
Орацио. Проклятые ведьмы!
Виттория. И все же, синьор Орацио, мы будем заниматься делом? Репетируем мы или не репетируем?
Орацио. Еще нет остальных дам, Арлекина и Бригеллы.
Явление шестое
Те же и Ансельмо.
Ансельмо. Бригелла здесь, к вашим услугам.
