Беседа двух правителей состоялась в красиво убранной летней беседке на живописном холме. Джуры Верховного кагана оцепили кольцом беседку. Как утверждает Барадж, беседа проходила без посредников. Сначала с ними был переводчик, но потом, когда выяснилось, что Угедей говорит на одном из тюркских наречий, талмач был удален.
Каган восхитился ответом Бараджа Батыю («Разве ты уже стал Верховным каганом?»), о чем ему, конечно, уже донесли:
– Ты великий каган, если так сказал!
– Я всего лишь эмир, – скромно заметил Барадж, отдавая себя отчет, что перед ним сидит сын самого Чынгыза – основателя одной из самых могущественных Держав, существовавших когда либо на Земле.
– Откуда идет твой род?
– От правителей хонов.
– Наш род тоже идет от правителей хонов. Ты должен занять в нашей Державе достойное место. Ты хочешь сесть на трон своего отца?
– Да, но тогда тебе придется заключить со мной союз.
– Считай, что такой союз уже заключен. Я признаю тебя эмиром Булгарского юрта, помимо этого ты будешь нашим послом с Западом.
Слушая рассказ Бараджа, я пребывал в сильном волнении. В моем возбужденном мозгу роились бесчисленные вопросы, я не удержался и спросил:
– А мои предки – отец, дед и прадед Отяк – тоже идут от правителей хонов?
– Да, – подтвердил Барадж. – И прежние великие цари – и Мете, и Атилла, и Кубрат – все они из рода хонов.
Мой юношеский патриотизм был уязвлен, я в сердцах воскликнул:
– Если мы происходим от одного и того же царского рода, почему правитель Булгара – только эмир, а правитель Татар – каган!
– Таковым было условие Угедея, – сухо произнес Барадж. – Но назначив меня послом с Западом, Верховный каган оказал мне большую честь, он принял меня в правящий Дом Мунгул. Я единственный нечингизид в этом Доме. И мой статус посла Верховного кагана выше ханского, ибо я не подвластен ни одному Татарскому хану из Дома Мунгул.
– И Батыю тоже?
– И ему тоже, я исполняю приказы только Верховного кагана.
И, не обращая внимания на мои дальнейшие расспросы, даже будто не замечая меня самого, эмир начал рассказывать о своем «вещем сне», который он видел, еще будучи урусским улугбеком.
– Мне приснилось, будто я стою на пепелище разрушенного Булгара, и сам Тенгри велит мне спасти страну от опустошительного набега Татар. Приехав в ставку Верховного кагана и увидев, какой реальной мощью обладают Татары, я еще больше убедился в правильности своего решения. Я пошел на сделку с Угедеем не для собственного возвышения и спасения, а для спасения Отчизны от бессмысленной гибели в столкновении с Татарами. Хотя многие думают по-другому.
Помолчав, Барадж повелел:
– Я хочу, чтобы ты поехал к Кул Гали и передал ему наш разговор. Он очень хорошо относится к вашей семье, возможно, он тебя выслушает. Скажи ему, что я хочу предложить ему снова стать главным сеидом всего Булгарского юрта, поскольку он пользуется в народе непререкаемым авторитетом. Если Кул Гали проявит мудрость и, отбросив свое предвзятое отношение ко мне, примет мое предложение, то это поможет укрепить единство народа и укрепит наш юрт.
– Когда выезжать?
– Немедленно.
Глава 2
1
А теперь, руководствуясь принятым планом, нужно отмотать ленту истории ровно на 44 года назад с того момента, когда Мардан Рыстов со своем литовским другом Жинтарасом убегали по железнодорожным шпалам от милицейского патруля в шахтерском городке Горловка…
Чем тогда, ранней осенью 1914 года были заняты представители двух славных родов Утэков и Рыстов? Находились ли они в полном здравии или мучили их какие хвори, чему они радовались и о чем печалились? Какие еще пакости немилосердная судьба уготовила многострадальному татарскому народу?..
В начале осени 1914 года в магометанском приходе аула Уразлы Царевококшайского уезда Казанской губернии происходило вот что.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
