За тех, кто раньше не смог

За тех, кто раньше не смог

Еще есть время простить,

Пока не нажат курок.

Позволь тебя долюбить

За тех, кто раньше не смог.

Пусть ты ручей и пожар,

Я всё пойму и меж строк.

Позволь тебя поддержать

За тех, кто раньше не смог.

Так просто офевралеть

В бетонной дали дорог.

Позволь теплом обогреть

За тех, кто раньше не смог.

Кто ветер хочет забыть,

Кто небо видит у ног.

Позволь заботой укрыть

За тех, кто раньше не смог.

За дверью остановись,

Не наш с урока звонок.

Позволь прожить с тобой жизнь

За тех, кто раньше не смог.

Пред нами меркнет софит,

Для нас и вечность ― не срок.

Позволь тебя долюбить

За тех, кто раньше не смог.

Я выпить хочу за тех,

Кто быть с тобою не смог!

Пройдя попутно их всех,

Ты в мире моём сам Бог.

Вальс-надежда

Не прощаюсь с тобой в этом вальсе.

Провожаю ― всего лишь путь.

Заклинаю, меня не забудь!

Ведь кольцо всё дрожит на пальце.

Мои пальцы дрожат? Прости,

Это просто чуть-чуть холодает.

Легкий иней на грудь оседает.

И не нужно прощаний. Иди.

Острокрылой мечтой этот вальс

Пронесется по скользкому залу,

Каждой паре сулит по скандалу,

Только нас этот вальс и спас.

Ты уйдешь невиновен как прежде,

Чтоб вернуться к закату с победой,

Буду ждать я до ночи с обеда.

Этот вальс, он равен надежде.

Той надежде, что ты вернешься.

Как обычно войдешь тихо в зал.

Снова вальс на глади зеркал.

Я дождусь, ты счастьем зовешься.

Воину

Опять ты машешь белым флагом,

Когда всю крепость захватил;

Когда нутро опустошил,

Ты притворился добрым магом.

А я причём же тут опять?

Ты на войне, а я устала.

Я слишком часто понимала,

Когда никто не мог понять.

Зачем со мною ты воюешь?

За что терзаешь вновь и вновь?

Тебе верна моя любовь,

А ты к себе её ревнуешь.

Я за тобою хоть куда.

Но сколько же сидеть в осаде?

А если я умру в блокаде,

Что будешь делать ты тогда?

И дождь подожгу, если надо

В груди-то болит, как будто…

как будто утрата!

Солёный сахар на вкус,

горчица лишь кисловата.

Зрачки в монитор глядят,

зрачки ― чернее агата.

Я дождь ― даже дождь! ― подожгу,

если будет надо!

Ах, лишь бы вернулся в срок,

о, лишь бы вернулся!

Пускай бережет его Бог,

Аллах, Сатана или Снуппи,

У милого моего

горит превосходство в пульсе.

Ведь хочет вернуться, и я…

хочу лишь вместе проснуться,

Как в "Сплине": если уснули,

бывает, в разных местах,

Глаза открывая, видеть

улыбку родную в устах.

Я знаю любовную меру,

но помню сердца размах:

Дождусь. Возвращайся даже

оттуда, где вечный страх.

Вместо Аминь

Молитва. И вместо "аминь" ― "возвращайся".

Исчерпаны строки, затасканы песни.

Сказала. Вместо "прощай" ― "всегда улыбайся".

Мы всё еще вместе, на пальцах перстни.

Молитва. И вместо "аминь" ― "спасибо".

Спасибо, что снова вернулся живой.

Любима. И пусть это всё не как в сказке красиво.

Но ты возвратился. И ясное небо над головой.

Опоздание

Мне нужно, чтоб лицо мое молчало,

Не выдав ни секунды отвращенья,

Чтоб в голосе презренье не звучало,

Не требовали тембры отомщенья.

Мне нужно, чтобы злость моя ослепла.

Чтоб сердце, заходясь галопом в ритме,

Не выронило даже горстки пепла,

Сожженного за нежность паразита,

Без устали твердившего "люблю".

Вернется ― заморожу как азотом.

Уставши от болезненной гордыни,

И пусть там хоть букеты под капотом,

Не вымолит прощенья! Не рабыня!

…но вот он, тусклый стук привычный в дверь.

И трепет, пенье птиц у уха будто.

Ну, как? Как не открыть-то уж теперь?

Открыла и стою мешком надутым,

От важности опухшая ― точь-в-точь.

Заходит, объясняет: задержался.

Прошло минут лишь двадцать ― говорит.

Разбаловала, сволочь, вот зажрался!

Ни слова извинений, лишь бубнит!

Уйти, из виду скрыться, чтоб позора

Не выдать своего, ну не сейчас!

Обнял, схватил и смотрит без укора.

Довольный, ведь звонила каждый час.

Растаяла. Опять нет мочи злиться.

И я ли тут метала и рвала?

Да нет же, это просто показалось.

Люблю, из мухи делаю слона.

И может быть чуть-чуть виной усталость.

Карусель

Тоскую всегда по утрам,

Целуясь с пустой постелью.

И нет на вождение прав,

Чтоб править сей каруселью.

Вот круг. И еще один круг.

Тошнит, но слезть невозможно.

А тьма друзей и подруг

Стоят и хлопают дружно.

Ведь надо же им поддержать,

Друзья, как-никак, давно уж.

Дилемма: сидеть или встать ―

От здравых мыслей зародыш.

И все же более страшно,

Глотая сомнений метель,

За край заступив однажды,

В другую попасть карусель.

Тигры и омут

А нервы как тигры в клетке.

Так скромно, бывает, сидят.

Лежат лениво на ветке

И делают вид, что спят.

Я, кажется, невозмутима,

Как омут безветренным днем.

Но где-то в глубинах надрывно

Рычат мои тигры, как гром.

Но лишь мгновенье поблажки ―

И кровь людей на шерсти!

Из доброй скромной милашки

Прорвется зверь во плоти.

Но все это лишь в голове.

На деле нет ни волны

На адской трясине воде.

И тигры приручены.

Говорит

Говорит: не держи себе.

Не носи за душой камнями.

Так скажет, как будто не мне.

Как будто не между нами.

Он мне говорит. Понимаю,

Что всё. Всё уже пропало.

Я вкладываю ― вынимает.

И мало. Всё мало. Мало!

Он мне говорит: ничего,

Ничегошеньки не изменилось.

Я тупо смотрю на него,

Так плачу, как раньше смеялась.

Он мне говорит, и я

Не знаю, хочу ли ответить.

Я думала, это заря,

Но что-то солнце не светит.

Он всё говорит-говорит.

И что-то внутри умирает.

Быть может, гром не гремит,

Быть может ром закисает.

Он скажет еще хоть раз,

И я уж точно отвечу.

Метну любовью меж глаз,

Отсыплю брани на вечер,

И кину соли на раны,

И дверь за спиной закрою…

Сижу. Говорит. Нет, рано.

Сначала посуду помою.

Печальный вздох рабочих будней

Да столько недописанных стихов

Доселе не держали даже пальцы!

Я вовсе не Есенин, не Толстой.

Пора уже смириться с этим фактом.

Нет времени на сопли о высоком,

Нет времени страдать за всех чужих.

Годами недочитанный Набоков

Помог бы подлатать мне этот стих.

А тут печальный вздох рабочих будней.

Мне кажется, я больше не жалею,

Что нет нужды записывать все нудни.

Теперь я нечто большее имею.

Уронила пуговицу от блузы

Скажу тебе, что происходит.

Это небо упало на дно.

В бесконечности мы ― пароходы.

Притворились, что нужно одно.

Я скажу тебе, что случилось.

Просто пуговка оторвалась,

И по полу к тебе прикатилась.

Ну и как унять теперь страсть?

Ты и сам понимаешь, надеюсь,

Как увидишь чьё-то лицо

И знаешь, что будут дети,

Ваши милые пять сорванцов.

Ты чувствуешь то же, я вижу,

И пуговку в руку берёшь.

В этой глупой картине так нежен

Тот момент, когда подойдёшь,

Мне протянешь в ладони блестящий

Милый шарик от блузы моей.

Улыбнусь. Этот вихрь уносящий

Так бушует в руке твоей.

И ты спросишь: «Мы виделись раньше?»

Я отвечу: «Наверное, да,

Ты вчера только снился мне, знаешь,

Я, наверно, ждала тебя».

Между прочим

Между прочим

Я тебя очень.

Сегодня и завтра тоже

Песочным вкрапленьем по коже.

Между делом

Я тебя смело.

В темноте и облачным днем

Моё сердце к тебе соловьём.

Между строчек

На ощупь твой почерк.

Я хочу, чтобы завтра в семь.

А потом с тобой насовсем.

Сердце в аренду

Сдала тебе сердце в аренду.

Ну, на ночь, знаешь, на час.

Я думала утром, к обеду

Влюбленность покинет нас.

Впустила тебя ненадолго.

Ну, в качестве эксперимента.

Хотела не дальше порога,

И трогать только пинцетом.

Потом разрешила остаться

Ну, может, на день-другой.

Тебя захотелось касаться ―

В системе случился сбой.

Дала тебе полку в мыслях,

Стакан и зубную щетку.

С собой позволила мыться,

Ты взял к голове отвертку.

И тут, и там повертел,

Гляди-ка, и щелкнуло что-то!

Мой мир для счастья созрел,

И ты ― моя жизнь, ты не кто-то.

Нужна?

Я хочу, чтобы каждый раз говорил обо мне: «Нужна».

Это лучше, чем сто аллегорий, метафор, сравнений.

Я хочу, чтобы только со мною дрожала в руках струна,

Чтоб всегда выбирал ты моё ― из тысячи предложений.

Я молюсь, чтоб меня ты помнил из века в век. Априори.

Как самую первую, важную, неоспоримую необходимость.

Я молюсь, чтоб тебя обошли все известные миру хвори,

Ты, кажется, моя первая, самая жгучая необратимость.

Ты как терпкий чай, засахренный мёд ― жестоко сладкий.

Как жгучий жидкий клей, как самый прочный сплав металлов.

От тебя, за тобой, с тобой. Бежать и бежать. Без оглядки.

Прошлое умерло. Нет лживых ухмылок, весёлых оскалов.

Ты вляпался в жизнь мою, пролез потайными ходами,

Известными только тебе. На ощупь, всё глубже в меня.

А я к тебе привязалась. Минутами, стихами и холстами.

Взрываюсь. То фонтанами, то реками, бушуя и пьяня.

Я мечтаю каждый раз знать, что нужна тебе. Вся.

И не важно любовь или боль, лишь бы вечно, касаясь

Друг друга руки, взрывались сердца, теплоту принося.

И только бы не остыть, быть ненужной тебе опасаясь.

Бритва Оккама

Неведома бритва Оккама.

Беречь себя от любви?

Звонишь мне чаще, чем мама.

Журавль уже не парит.

Журавль теперь как синица ―

В руке и в моих же руках.

Ты знаешь, мне даже снишься,

Спим вместе, а ты в моих снах.

Беречь себя друг от друга?

Сберечь от счастья сердца?

Я стану твоей супругой.

Ты будешь мудрей мудреца.

Со мной ― своим самоваром ―

Ты в каждую Тулу. Дурак!

Дурак, вот только я даром

Тебе продалась, за пятак.

Беречь ― так только друг друга.

От всех иногда отдыхать.

Мы вместе как лошадь с плугом,

И вспашем весь мир, как пить дать.

Всю жизнь по тебе тосковала

Ну что же так медлит время!

Мы вместе всего неделю,

А кажется, будто всю жизнь.

Я вмиг забываю часы,

Где было «я», а не «мы».

А «я» было очень долго.

От нас отстают секунды.

Забыли, что значит «скучно».

А раньше жили с тоской.

Минуты скользят на словах.

Я будто тебя ждала,

Всю жизнь по тебе тосковала.

Лучше, чем жить

Бывает же! Мною гордишься.

Любуешься мною с утра.

Я знаю, случится затишье,

Но только когда-нибудь позже.

Сейчас я тобою полна.

Пусть с завистью смотрят лица,

Пророчат всякую небыль.

А нам бы лишь насладиться

Друг другом ещё разочек,

Друг с другом слетать на небо.

Бывает же! В хоре мнений

Услышу я только твоё.

Для сердца тьма упражнений,

А я свое распустила,

Забыла сходить на приём.

Прием врача по цинизму.

Занятие в классе «Забить».

Споткнусь о твою харизму.

Позволю себе улыбку.

С тобой – даже лучше, чем «жить».

Дуо_изм в дзоте

Я в доме нашем, как в дзоте.

За крепкой бетонной стеной.

Как мой пулемет, ты со мной,

А я в тепле и заботе.

С тобой учусь дуо_изму.

Как эго, но только вдвоем.

В тебе мой духовный подъем,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.