Хёвдинг Ледяного замка

Пролог

Он

Последние дни уходящего лета радовали теплой солнечной погодой. Казалось, что болезнь все-таки отступила, и кашель все реже мучал его даже по ночам. Юноша целый день проводил на мансарде у открытого окна, на широком подоконнике которого, в простом деревянном ящике, рос розовый куст. Такой хрупкий и сильный одновременно. Юноша отложил в сторону книгу и аккуратно провел пальцем по нежным лепесткам алого бутона. Вдохнул пряный, сладковатый аромат, окутавший цветок.

Девчонка из дома напротив приветливо помахала ему рукой, а потом, слегка приподняв подол длинной юбки – так, что мелькнули острые коленки, – легко ступила на водосток и одним шагом перемахнула через разделяющую их узкую улицу. Оказавшись на его подоконнике, она с серьезной миной сделала книксен, а юноша подал ей руку, помогая спуститься на пол. Но стоило ей ногами коснуться скрипучих досок, как девчонка звонко захохотала и закружила юношу в танце. Он тоже улыбался, потому что иначе было невозможно. Под рёбрами, словно запертая в клетке канарейка, билось его несчастное сердце. Девчонка же тряхнула головой, отчего скромный узел на затылке распался, и светлые волосы разметались по плечам. От нее пахло летом и свежей травой…

А потом все изменилось. Налетевший порыв ветра захлопнул резные ставни, солнце спряталось, погрузив мансарду в безжизненный сумрак. Девчонка испуганно прижалась к его груди и застыла. Грянул гром. И от его раскатов дом протяжно застонал, затрясся и, наконец, обреченно затих. Юноша услышал, как совсем близко бьется ее сердце. Такое сильное и живое. Пульс застучал где-то в висках, жар прилил к щекам, он задрожал, со всей силы прижимая девчонку к себе. На улице хлынул дождь, застучал по крыше, оглушая. И в тесной, пыльной мансарде запахло свежестью и грозой. А еще розами, что росли в простом деревянном ящике на подоконнике.

Уже на следующее утро юноше стало хуже.

Пронзительный холод охватил все его существо. Не спасали ни грелка, ни одеяла. Его трясло в постоянном ознобе, из-за непрекращающегося болезненного кашля невозможно было дышать. И тогда юноша проваливался в забытье. Туда, где его ждал огромный волк. Зверь ложился рядом с ним и легко толкался в его ладонь мокрым носом. Юноша перебирал пальцами белоснежный мех, наслаждаясь исходящим от зверя теплом. Но потом волк поднимал на него свои льдистые, прозрачные глаза и, лизнув на прощание лоб горячим языком, исчезал. И тогда по телу юноши разливался нестерпимый холод, заполняющий внутренности жгучей болью. Однажды его сердце просто прекратило биться. Огромный волк провел языком по его лицу, ловя последний вздох. Боль и жар отступили, и юноша почувствовал, как под рёбрами поселяется пустота.

Ничего больше не было.

Ни солнца. Ни девчонки. Ни роз.

Только белоснежный волк протяжно завыл у его кровати на маленькой и сырой мансарде.

Она

Девочка устало брела по застывшей пустоши. Сбитые в кровь ступни ужасно ныли, но девочка уже не обращала внимания на ставшую привычной боль. А вот сырая длинная юбка с въевшимися пятнами грязи на подоле страшно мешала. Лицо ее было чумазым, а когда-то светлые волосы спутались и падали на глаза. Она не знала, сколько времени провела в пути. Может быть пару недель, а может быть целый год. Она уже и не помнила, когда последний раз разговаривала с кем-то наяву. Она просто шла на зов. Зов волка. Он снился ночами. Огромный белоснежный зверь, вылизывающий ее лицо теплым мягким языком. Он появлялся рядом, стоило ей провалиться в сон. И исчезал, едва она протягивала руку, чтобы коснуться шерсти, больше похожей на маленькие острые льдинки. И девочка проваливалась в пустоту, чтобы снова проснуться в ледяной пустыне.

Но сегодня что-то изменилось. Привычные сумерки будто отступили, и воздух вокруг звенел от предвкушения чего-то неизвестного. Девочка поплотнее запахнула ворот пальто, поправила сбившийся платок, с удивлением осознав, что чувствует слабое дуновение ветра. Там, где совсем недавно была только стылая глухая пустота.

В одно мгновение мир вздрогнул под ее ногами, и бешеный вихрь налетел, взметнув юбки, сорвав с головы платок. Стремясь то ли опрокинуть, то ли оторвать ее от земли. Следом за ветром пришел туман. Вязкий, тягучий, забивающий нос и рот, не позволяющий сделать вдох… Девочка тонула в его удушающей матовой темноте. Отчаявшись. И не веря, что сможет выбраться.

А потом появился он.

Огромный белый зверь.

Он уселся на задние лапы, обернувшись пушистым хвостом, и уставился на Герду немигающим взглядом прозрачных льдистых глаз.

Времени не было.

Была пустота.

Пока совсем рядом не раздался незнакомый встревоженный голос:

– Это она, Лёд? Она?

Глава первая

– Лёд, отойди! Лёд! Я ее не трону! – Кай сделал осторожный шаг, но замер, стоило волку немного приподнять брыли, демонстрируя клыки. – Лёд! Я думал, ты друг!

Юноша устало сел на пол, обхватив колени руками, и уставился на друга. Бывшего друга.

Девчонка лежала без сознания, раскинув в стороны руки. Совсем еще мелкая, от силы лет пятнадцати, не больше. Спутанные светлые волосы неряшливо разметались по полу. Рваная юбка сбилась, обнажив острые коленки и штопаные шерстяные чулки. Ботинок на ногах не было. На когда-то нарядном пальто не хватало нескольких пуговиц.

– Кай!

Юноша обернулся. Его названный брат уверенным шагом пересек зал и теперь с интересом рассматривал добычу Льда.

– Кто это? – наконец спросил Бирк.

– Девчонка, – ответил Кай и пожал плечами.

– Откуда?

Кай кивнул на зверя, Бирк перевел на волка недоверчивый взгляд и уточнил:

– Он ее нашел?

– Да, нашел где-то и притащил в замок, – Кай попытался скрыть свое волнение за безразличием, но Бирк всегда чуял фальшь.

– Ты что-то про нее знаешь, – заметил брат и строго посмотрел на волка.

Тот улегся на живот, вытянув перед собой лапы и прижав к голове уши, и заскулил.

– Только не это! – взмолился Бирк, подняв глаза к потолку. – Она вообще живая?

Именно в этот момент девочка открыла глаза. Лёд тут же кинулся к ней, норовя лизнуть в лицо. Но девчонка не испугалась, наоборот, обхватила огромного волка за шею и прошептала:

– Ты настоящий…

– Вот значит, как, – протянул Бирк. – Лёд, ты опять принялся за старое? Нельзя воровать детей!

Кай только прикрыл ладонью лицо, стараясь скрыть усмешку. Волк же отошел от девочки и уставился на Бирка немигающим взглядом.

– Что? – парень передернул плечами. – Нечего на меня смотреть! Это не я ее притащил! Вот еще Питер теперь узнает!

Волк только зевнул, клацнув зубами. А девчонка вздрогнула и села, подтянув к груди коленки.

– Ты кто? – спросил ее Кай.

Она перевела на него удивленный взгляд, моргнула, потом еще раз, и снова уставилась на Льда. Тот, почувствовав ее интерес, подошел ближе и ткнулся холодным носом в ухо, слегка лизнул, обдав девочку жарким дыханием, и улегся у ее ног, демонстрируя полное безразличие к происходящему.

– Я – Кай, – произнес юноша, а Бирк фыркнул, совсем как Лёд недавно. – А как тебя зовут?

– Герда, – еле слышно ответила девчонка и несмело провела рукой по белоснежному меху волка.

– Добро пожаловать в Ледяной замок, Герда, – произнес Бирк. – Замок на краю света.

Девчонка испуганно вздрогнула, вцепившись побелевшими пальцами в волка. Тот недовольно заурчал, но остался на месте. Кай замер, ожидая реакции брата, и она не заставила ждать…

– Это он! – загрохотал парень, и от этого звука каменный зал, в котором они находились, задрожал. – Это он! Проклятый колдун! Притащил тебя сюда! Просто так, как игрушку!

От этого крика Герда только сильнее прижалась к волку. Тот бросил на Бирка недовольный взгляд и тяжело вздохнул.

Кай не выдержал. Легко вскочил на ноги и протянул Герде руку.

– Вставай, а то простынешь. Надо накормить тебя. И вообще…

Девчонка подняла на него глаза. Огромные глазищи, зелёные, как листва на деревьях, которые он когда-то видел во снах.

Лёд лениво потянулся и встал. Отряхнулся так, что вокруг поднялось облако пыли – Герда при этом оглушительно чихнула, – и направился к выходу из зала.

– Позер, – фыркнул Бирк.

– Ты просто завидуешь, – усмехнулся Кай и добавил, обращаясь к Герде: – Идем.

Замок был огромным. И каким-то нежилым и уютным одновременно. Гладкие стены из белоснежного камня, тем не менее терялись в сумраке, сгустившимся под потолком. Факелы изрядно чадили, но следов сажи при этом нигде не было заметно. Кругом было тихо, пустынно, безлико. Шаги гулко отдавались в лабиринте переходов, заставляя сердце биться быстрее. Кай оглянулся. Девчонка пыхтела, пытаясь приноровиться к его размашистому шагу, но все равно не успевала. Она недовольно смахнула волосы со лба и дернула ворот пальто, отчего еще одна пуговица отлетела и покатилась по каменному полу, исчезнув в глубокой трещине.

Герда остановилась в нерешительности.

– Идем же, – поторопил Кай.

– Постой, – прошептала девочка. – Я тебя знаю?

– А себя-то знаешь? – раздраженно пробормотал Кай и осекся, поймав испуганный взгляд.

– Нет… – ответила Герда и вдруг разревелась.

– Великие духи! – воскликнул Кай и заорал так, что воздух вокруг задрожал: – Лёд! Где тебя носит, бесстыжая псина! Ты ее притащил, ты ее и успокаивай!

Странно, но от этого девочка сразу замолчала. Вытерла слезы, размазав по щекам грязь, и, упрямо вскинув подбородок, проговорила:

– Я есть хочу…

– Великие духи! – с чувством проговорил Кай и, ухватив ее за рукав пальто, потащил за собой. Герда не сопротивлялась.

Кухня была темной, теплой и очень живой. Бьорки, крепкий и вроде бы еще не старый, но совершенно седой мужчина, с густой, аккуратно подстриженной бородой и волосами, собранными в узел на затылке, крутился у очага, на котором дымилось сразу несколько кастрюль.

– У нас гости? – удивился Кай, приподняв одну из крышек и принюхавшись. – Грибной суп? Снова был кто-то от Питера?

– Это ты мне скажи про гостей, – усмехнулся мужчина. – Девочка явно не из нашего леса.

– Лёд, – коротко бросил Кай, словно это все объясняло, и схватил большую деревянную ложку. – Суп готов?

– Готов, – Бьорки нахмурился, посмотрев на Герду. – Ты, наверное, пить хочешь?

Девчонка кивнула и с благодарностью приняла из его рук глиняную кружку с травяным отваром, аромат которого тут же наполнил собой всю кухню. Кай поморщился.

– А я бы не отказался от супа.

Бьорки усмехнулся и кивнул ему на крепко сбитый деревянный стол в углу. Юноша подхватил Герду под локоть и помог забраться на высокий стул, сам придвинул колченогий табурет и сел рядом, не спуская с гостьи угрюмого взгляда.

Герда пила чай небольшими глотками, словно растягивая удовольствие, и осторожно смотрела на юношу.

Бьорки поставил перед ними по миске с густым супом и подал нарезанный толстыми ломтями хлеб. Герда несмело взяла ложку, осторожно зачерпнула суп, поднесла ко рту и зажмурилась.

– Сколько времени ты не ела? – спросил Кай.

Герда пожала плечами.

– Я не помню. Помню только волка. Он приходил ко мне во сне и звал. И тебя как будто тоже помню.

– А я тебя нет, – снова рассердившись, ответил юноша и принялся за еду.

Герда перевела растерянный взгляд на Бьорки.

– Ешь, девонька, – проговорил тот. – И ни о чем не думай.

Кай хмыкнул. Но глаз от тарелки не поднял. Суп действительно был вкусный.

И только когда Бьорки, громко стукнув по столешнице, поставил перед ним кружку с горячим пуншем, он спросил:

– Так кто приходил? Питер?

– Дин!

– Дин? Что она здесь забыла?

– Она принесла немного овощей, сушеных ягод и трав. Я попросил ее. – Бьорки с вызовом посмотрел на Кая. – Знаешь ли, только мясом да соленой рыбой питаться нельзя. Мы же не звери. Быстрее бы вы уже заканчивали с этой ссорой.

– Это не я, это Бирк, – буркнул Кай.

– У Бирка, несмотря на здешнюю стужу, горячая кровь. А ты не такой, мой мальчик. Ты должен заставить их помириться.

– Вот еще! – возмутился юноша и поймал на себе насмешливый взгляд Герды. От горячей еды и тепла она разрумянилась. Ставшее ненужным пальто лежало теперь на скамье у стены. Толстый вязаный свитер не скрывал худых плеч и узких запястий. Она была хрупкой статуэткой, словно сделанной изо льда. Лёд!

– Паршивец мохнатый не появлялся? – на всякий случай спросил Кай, отлично зная, что в ближайшее время волк и близко к нему не подойдёт.

– Он за версту тебя чует, – ответил Бьорки. – Появится ночью, вот увидишь.

– Полнолуние через четыре дня, – напомнил Кай.

– Такое не забудешь, – усмехнулся Бьорки. – Идите-ка по комнатам, ребятки. Кому-то здесь точно нужно отдохнуть. Кай, не забудь принести гостье горячей воды.

– Идем, – произнес Кай, поднимаясь. – Спасибо, Бьорки.

– Не за что. Ты девчонку-то держи, а то уснет по пути. Подходящая комната есть в левом крыле. И к теплу поближе, и от вас, балбесов, подальше.

– Скоро тепло будет ей не нужно, – заметил Кай.

– Много ты знаешь! – возмутился Бьорки, замахнувшись на юношу полотенцем. – А ну кыш!!! Не мешайте работать!

Герда рассмеялась.

– Глупая, – зло оборвал ее Кай. – И ничего не понимаешь.

– Ничего, – согласилась Герда. – Но ты все объяснишь.

– Глупая, – повторил Кай и толкнул тяжелую дверь. Сразу же за ней их ждал ледяной холод. На замок опустилась ночь.

Глава вторая

Вопреки ее ожиданиям в комнате было тепло. И даже уютно. Холодные каменные стены закрывали выцветшие шпалеры, на которых были изображены замок, утес, море и паруса вдали. Паруса эти были темными, зловеще выделяясь на фоне светлого неба. Огромную кровать на возвышении скрывал тяжелый пыльный балдахин. Когда-то серебристый, но сейчас блекло-серый. Темный ковер с высоким ворсом, темное покрывало, и белый волк, вышитый на нем. Герда присмотрелась. Волк был повсюду. На изголовье кровати, на тяжелых портьерах, обрамляющих узкое и высокое, больше похожее на бойницу, окно. И на изразцах, украшающих камин, тоже были волчьи морды.

– Это его замок, – произнес Кай, – он здесь хозяин.

Герда оглянулась. Юноша стоял, облокотившись на дверной косяк и лениво скрестив на груди руки. Всем своим видом он выражал безразличие, но глаза, серые, как сталь, блестели любопытством. Ему было лет шестнадцать, не больше. Хотя на щеках уже проступала щетина. Темно-русые густые волосы рассыпались по плечам, смешавшись с темным меховым воротом куртки. Только одна выцветшая прядь без конца падала на лицо. Кай, не скрывая, раздражения откинул ее назад.

– Нравлюсь? – усмехнулся Кай, и Герда, стремительно покраснев, поспешила отвести взгляд. – Не переживай, до твоего появления единственной девчонкой на острове была Дин. Не считая гномок и горгулий, конечно. Думаю, вы подружитесь. С Дин, в смысле. Когда Бирк с Питером помирятся, и мы снова сможем выходить в лес.

– А почему они поругались?

– Дин не поделили, ясное дело, – Кай усмехнулся. – Устраивайся. Я принесу горячей воды и поищу что-нибудь подходящее из вещей. У старого Бьорки точно должно что-то быть.

– И часто у вас бывают гости? – спросила Герда тихо. – Ну такие…

– Последний был Томми. Его Лёд притащил пару лет назад.

– А тебя?

– Я не помню, – Кай пожал плечами. – Кажется, мы были здесь всегда. Бирк, Питер, я и Дин.

Герда удивленно посмотрела на него, и юноша вдруг резко оттолкнулся от дверного косяка и произнес:

– Мне пора. Тебе надо отдохнуть. Только принесу воды.

В камине потрескивали дрова, и Герда, устроившись на низком, обитым серебристым бархатом табурете, протянула озябшие руки к огню. В замке действительно было очень холодно. Только Кай, кажется, этого не замечал.

Юноша вскоре вернулся с парой деревянных ведер в руках, над которыми клубился пар. Следом за ним в комнату ввалился запыхавшийся Бьорки. Он принес небольшое деревянное корыто и стопку белья.

– Вот, девонька, располагайся, – пробормотал он, наполняя корыто водой. – И не бойся этих оболтусов.

– Хватит, Бьорки, – оборвал его Кай. – Герда не дура, и все поняла с первого раза. Ты не знаешь, где брат?

– Ушел на утес, где же ему еще быть, – ответил пожилой мужчина и недовольно пожал плечами. – Быстрее бы уже они с Питером разобрались. Сил никаких нет терпеть эти глупости.

Хлопнула дверь, и Герда осталась в одиночестве.

За стенами замка давно наступила ночь. Приведя себя в порядок и натянув сорочку, которая оказалась настолько велика, что подол волочился по полу, Герда подсушила волосы у камина, подкинула дров и забралась на кровать. Свернувшись в клубок под толстым слоем одеял и шкур, уставшая девочка мгновенно уснула. Ей снова снился Лёд. Только теперь он не подходил близко, а держался на расстоянии, позволяя оценить всю красоту белоснежного меха и льдистые холодные глаза. Он улыбался ей, но как-то грустно. И в ответ Герде тоже стало тоскливо. Незнакомое до той поры, щемящее чувство пустоты вдруг заполнило грудь, причиняя нестерпимую боль. Она закричала. А Лёд смотрел на нее грустным и неживым взглядом.

– Слишком рано… – голос Бирка звучал озадаченно. – Чересчур.

– И скоро полнолуние. Она не выдержит.

Герда открыла глаза. Сквозь окно – бойницу в комнату проникал тусклый свет, но его все равно было мало. Камин давно потух, и девочку била крупная дрожь.

– Началось, – произнес Кай и застонал. – Великие духи, где его горгульи носят?

– Прекрати, – оборвал брата Бирк. – Он придет, как опасность станет реальной.

– Я видела Льда во сне, – прошептала Герда.

– Это слышал весь замок, – усмехнулся Бирк.

– Кроме Бьорки, – добавил Кай. – Старик делается на редкость глухим, когда дело касается его любимого песика.

– Почему так холодно? – спросила девочка.

– Ты становишься одной из нас, – ответил Бирк и горько усмехнулся. – Ты становишься частью Проклятого острова. Глыбой льда.

Герда смотрела на него во все глаза, пытаясь понять шутит он или нет, но в глубине души она знала ответ: Бирк не шутил. Леденящий душу холод заполнял все ее нутро, причиняя тягучую, но вполне терпимую боль. Боль, с которой ей предстоит жить долгие годы.

– Она не выдержит, – пробормотал Кай. – Найду проклятого пса и подвешу за хвост этого мерзкого колдуна!

– Думаешь, это спасет девчонку? – усмехнулся Бирк.

– Спасет? – Кай удивленно приподнял темную густую бровь. – Нет, это вряд ли. Зато я получу хоть какое-то удовольствие.

Герде стало нечем дышать. Шкуры, которыми она была укрыта, вдруг сделались неподъемными. Воздух в комнате превратился в острые ледяные иглы, и при каждом вдохе причиняли страшную боль. Она закашлялась, и парни тут же прекратили перепалку.

– Брат, найди Бьорки. Он должен знать, что делать! – твердо произнес Бирк, и Каю ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

– Хочешь чаю? – спросил парень, едва за его спиной хлопнула дверь.

– Хочу. Пить.

Слова дались ей с огромным трудом. Герда попыталась сесть, но тут же зашлась в кашле, разрывающим легкие на части.

– Дыши медленно. И неглубоко, – посоветовал Бирк, помогая ей устроиться на кровати и протягивая кружку с дымящимся отваром. – Это должно помочь.

– Что происходит?

– Холод забирает тебя. Обычно это происходит куда более медленно, – произнес он и усмехнулся своим мыслям. – Питер сопротивлялся несколько месяцев. Даже из замка сбежал. Дин говорит, в нем осталось что-то от человека, горячее сердце или какой-то еще потрох, я не помню. Но я ей не верю. Он такой же, как мы. Часть Проклятого острова.

Герда сделала нерешительный глоток, и по телу разлилось долгожданное тепло. Она обрадовалась было и уже хотела рассказать об этом Бирку, как внутренности снова сковало ледяной коркой.

Девочка поспешно сделала второй глоток. Бирк усмехнулся. Его светлые волосы, в отличие от Кая, были заплетены в аккуратную косицу и украшены разноцветными лентами. Прямой нос, упрямый подбородок, и глаза невероятного оттенка: словно темные угли со всполохами огня. Темная куртка из мягкой кожи, отороченная бурым мехом, плотно облегающие бедра штаны. Он был старше Кая, но ненамного. Герда дала бы ему не больше семнадцати.

– Ну что, девонька? Замерзла ты у нас совсем? – Бьорки вошел в комнату и бросил на девочку обеспокоенный взгляд. – Где это он успел ее так привязать? Или это близость Луны? Нет, это вряд ли, конечно. Бирки, мальчик мой. Принеси-ка еще дров да разожги камин. Это вам без разницы, а девочке все полегче будет. Кай, что застыл? Иди разыщи кого-нибудь из леса. Лучше Дин. Нужен ее совет.

Парни недовольно фыркнули, но подчинились.

Герда снова спряталась под слоем одеял, оставив снаружи только нос. Дышать стало немного легче.

– Отпустило? – уточнил Бьорки и нахмурился. – Жаль, это ненадолго. Будем надеяться, что Лёд вернется в ближайшее время.

– Я умру? – Вопрос сорвался с губ неожиданно даже для нее самой, а мужчина вздрогнул всем телом, но с ответом медлил. Холод снова нарастал, вытесняя тепло, казавшееся теперь чем-то непривычным, странным.

– Умрешь? – переспросил Бьорки и снова замолчал, словно подбирая слова. – А что такое смерть? Ты уверена, что еще жива, Герда?

Она не знала. Она не помнила ничего, кроме сводящей с ума ледяной пустыни и этого замка. Но ей казалось… Ей снилось, может быть, что где-то там, за гранью у нее была другая жизнь. Там совершенно точно было что-то еще. Или кто-то…

Странно, но слез не было. И страха тоже. Ей больше не было жаль себя. Холод не пугал, нет. Он дарил спокойное равнодушие ко всему. И это было даже приятно – осознавать, что тебя больше нет.

– Она уходит, – раздался рядом голос Бирка. – Где этот чертов щенок, раздери его горный тролль?!

– Дин сказала, что видела его у гномьей тропы, – ответил Кай.

А больше Герда уже ничего не слышала.

Был только холод и лед. Но он дарил спокойствие и некую радость. Он даже забрал обратно тупую, ноющую боль, что вольготно расположилась в самом сердце.

Глава третья

– Думаешь, она еще живая? – спросил Питер и ткнул грязным пальцем в бледную щеку девчонки.

Бирк поморщился и прошипел:

– Лапы убрал! Не твое!

– И не твое! – огрызнулся в ответ Питер, но от кровати отошел.

Кай развалился в кресле у камина, нежась в ласковом тепле очага. Не то, чтобы это было ему необходимо. Просто очень приятно. Он жмурился, как сытый кот на кухне у Бьорки. Пока не вспомнил о девчонке.

– Умерла? – спросил он.

– Вроде дышит, – пожал плечами Бирк и добавил: – Но это ненадолго. Если Лёд не изволит явиться.

– Бьорки пошел за ним, – заметил Питер и потер веснушчатый нос. – И Дин тоже. Дин он послушает.

– Думаешь? – протянул Кай.

– Ты хочешь, чтоб девчонка сдохла? – Питер бросил на него разъяренный взгляд, но Кай даже глазом не повел.

– Мне все равно, – произнес он ровно. – На этом острове нет ничего, чтобы имело для меня значение. Меня просто нет. Я не существую.

– Осел! – зашипел Питер и кинулся на Кая с кулаками, но Бирк успел перехватить его за капюшон. Питер пролетел еще несколько шагов и замер, ругаясь сквозь зубы.

Кай ухмыльнулся и отвернулся к огню. Время тянулось невыносимо долго. На проклятом острове его просто не было. Вечные сумерки. Ни ночи, ни дня. Только жалкие проблески тусклого солнечного света на утро после полной луны. Жизни нет, есть только тянущая боль за грудиной. Там, где у людей находилось сердце, у Кая был осколок льда.

Герда застонала, выпростав из-под горы одеял и шкур руку. Кай повернулся на этот полный тоски протяжный звук и невольно залюбовался тонкими пальцами, уже покрытыми белесоватым инеем.

– Ей осталось недолго, – обеспокоенно заметил Бирк.

– Идут! – воскликнул Питер, и Каю пришлось оторвать взгляд от девичьей руки.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась Дин. Невысокая, закутанная с ног до головы в темно-зеленый плащ с меховой подкладкой, она показалась Каю маленьким ребёнком, едва ли старше Томми. Но то, как при ее появлении выпрямили спины его приятели, говорило о многом.