Долгий путь вниз

Джейсон Рейнольдс

Долгий путь вниз

Jason Reynolds

LONG WAY DOWN

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Pippin Properties, Inc. (Rights People, London) и The Van Lear Agency.

* * *

Посвящается всем юным братьям и сестрам, содержащимся в местах предварительного заключения по всей стране, тем, кого я видел и кого нет.

Я вас люблю.

Никто– не верьте сегоднявообще ничему,поэтому я и молчал до сих пори только сегодня решил рассказатьо том, что случилось со мной.Но штука вся в том,вы тоже сочтете,как будто я спятил,но это не так,и все это – правда.И все это былореально со мной.Да.На самом деле.Меня зовутУилл.Уильям.Уильям Холломан.Вот только друзьяи все,кто знает меня,зовут меняпросто Уилл.И вас я прошу называть меня Уилл,ведь после того,что я вам расскажу,все вы согласитесьстать другом моим,а может,и нет.Но так иль иначе,знакомьтесь со мной,узнайте меня.Я просто Уильямдля мамы своейи брата по имени Шон,когда он пыталсяменя рассмешить.Теперья очень жалею,что мало смеялсянад глупыми шутками Шона,да все потому,что позавчераего застрелилинасмерть.Я не знаю вас,я не знаюничего про вас,есть ли у васбратьяили сестры,или мамы,или папы,или даже двоюродные,но они для васкак родные,или тети,или дяди,но они для васкак мамыи папы,но если кровь,что течет в ваших жилах,течет и внутри кого-то еще,вам не захочетсяувидеть ееснаружи.Грустьочень труднообъяснить.Представь –ты проснулся,а рядом чужак,связал тебя крепко,щипцы сунул в рот,хватая твой зуб,тот коренной,здоровенный,тот, важный и нужный,и вырвал его.Представь, как в вискахстучит кровьи давит на мозг,и шумом в ушахльется наружу.Но самое худшее,самая жесть,это твой же язык,что лезет и лезетв пустую дыру,туда,где когда-то был зуб,но теперь его нет.Так трудно сказать:УмерШон.УмерШон.УмерШон.Как странно и грустно звучит.Как сон.Но, наверное,не удивительно,и от этогостановитсяеще грустнейи еще хуже.Позавчерая и мой друг Тониболтали, шатаясь без дела,мечтая, что вырастем скоро,ведь нам только лишь по пятнадцать.Когда Шону было пятнадцать,он вырос на фут или большеи сразу отдал мне прикиды,в которые сам не влезал.И Тони твердил мне, что точно,он вырастет, ведь в баскетболесчитался у нас самым лучшим,а сам коротышкою был.И вы ж понимаете, в спорте,рост нужен тебе для успеха,ну, или учись ловко прыгать,и ввысь, ну, как будтолетишь.И тут раздались выстрелы.Все бросилисьпрочь,пригибаясьпониже,стараясьспрятаться.Короче, спасаясь,как нас всех учили.Молясь и надеясь,прижавшись к асфальту,чтоб чертовы пулипопалине в нас.После выстреловя и Тони –мы выждали четко,пока все утихнет,потом понемногуподнялись и сталисчитать число трупов.В тот деньтам был лишь один.Шон.Я не видел никогдаземлетрясения.Я даже не знаю, на чтоэто похоже,но в тот моментземля как будторазверзласьи сожрала меня.Что всегда происходит, когда рядом кого-то убивают№ 1: КрикКричат не все.Обычно толькомамочки,подружки,дочери.На этот разкричала Летисия,подружка Шона,стоя на коленяхи целуя его в лоб,когда замолкала.Как будто надеясьотчаянным крикомвернуть егок жизни,остановить его кровь.Но, кажется мне,она поняла,что где-то внутрисвоего горяи отчаянияона целовала егона прощанье.А мама моятолько тихо стонала:Нет, только не он.Не мой малыш.За что?!Она нависланад телом братишки,как уличный фонарь,но только потухший.№ 2: СиреныСирены, сирены завыли,глуша, разрезая вокругвсе звуки.Все, кроме криков.Ведь крики всегдазвучат громче всех.И даже сирен.№ 3: ДопросыЛегавые нас осветили,и все мы застыли на месте.Кто-нибудь что-нибудь видел? –спросил молодой полицейский.Так скромно, как будтоон спрашивал это впервые.Ну, тут новичка сразу видно.Он искренне ставил вопросы,надеясь услышать ответы.Кто-нибудь что-нибудь видел?Я – нет, не видел, не слышал.А это сказал наш всезнайка,сосед по району Марк Эндрюс.Даже этот решил – будет лучшене знать ничего.А вдруг ты не знаешь:выстрелы делают каждогоглухим и слепым, и особенно,если рядом при этом имеетсятруп.Так лучше невидимым статьв такие лихие моменты,и это все знают отлично.И Тони тогда смылся прочь.Я даже не помню,легавые меня о чем-нибудьспрашивали,или же нет?Я ничего не слышал,только в висках стучавшую кровь,как будто меня окунулипод воду.И я задержал дыханье.Может быть.Может быть, я хотелпередать этот воздухШону.Или каким-то образомоказатьсяс ним вместе.Когда происходит что-то очень плохое,мы смотрим наверх и видимлуну, большую и яркую,посылающую нам свой свет.От этого всегда становится легче.Как будто бы кто-то там, наверху,меня озаряет в темноте.Но только позавчераШонумер,а луны в небе не было.Кто-то сказал мне однажды,луна исчезает раз в месяц,потом нарождается снова,и снова сияет на небена следующий день.Я вот что скажу –луне повезло там, на небе,ведь здесь, на земленичего новогонет.Я стоял там,стиснув челюсти так,что чуть не стервсе зубы в порошок,и смотрел на Шона,а он лежал там,как выброшенный хлам,как старая койка,перевязанная золотой цепью.Эти ублюдки еене тронули.Случайная мысльКровь стекаетпо футболке и джинсамв ботинки,напоминая сладкий сиропв свете уличных фонарей.Но я-то понимаю,кровь не может быть сладкой,и она не похожа на сиропничуть.В его рукепакетиз магазина на углубелыйс красными буквамиСПАСИБОСПАСИБОСПАСИБОСПАСИБОСПАСИБОСПАСИБОСПАСИБОЖЕЛАЕМ ХОРОШЕГО ДНЯА в пакетеспециальное мылодля мамы –у нее экзема.Я видел, как онарасчесывает рукидо крови.Сдирает гнойныеволдырипрочь.И проклинает невидимое зло,которое пытается еесожрать.Может быть, существует нечто невидимое,что пытаетсясожратьвсех нас,как будтомы –куски мяса.Мясопроходит тут, как будто высшего качества,везде одни футболки громадных размерови вечно не глаженные.Все это будто плохое наследствоиз старого сундука или карта клада,ведущая в никуда.Кто-то явился за жизнью моего брата,грубо выломав дверь и забраввсе, кроме золотой цепи.Потом была желтая лентас надписью НЕТ ПРОХОДА,и не было другого пути,как только вернуться домой.Все знают, что такая лентаозначает место убийства,как будто мы ничего не поняли.И толпа рассасываетсяпо своим домам и квартирам,и тут остается одна только лента.Шона кладут в мешоки волокут, а на асфальтетянется кровавый след,вдобавок ко жвачкам,похожим на звезды,все это напоминает неведомый шедевр,но уже завтратут будут играть детив свои детские игры.Снова на восьмом этаже,запершись у себя, я закрылподушкой голову, чтобыприглушить стенания мамы.Та сидела на кухне, рыдаяв ладони и только опускала их,чтоб принять еще одну стопку.Наступала короткая пауза,и в эти моментыя мог украдкой дышать.Мне хотелось плакать,и мне казалось,будто кто-то другойпрячется внутри меня.Его кулачки колотятменя по глазам изнутри,он лягает меня по горлув том месте,где я глотаю.Замри, шепчу я ему.Крепись, шепчу я себе.Потому что плач –это противГлавныхПравил.Правила№ 1: ПлачНикогда,несмотря ни на что,не реви.№ 2: ДоносНикогда,несмотря ни на что,не стучи.№ 3: МестьЕсли того, кого ты любишь,убили,найди того,кто убил,и убей егосам.Кто придумал эти правилаКонечно, это небрат,не его друзья,не папа,не мама, не парни с района,не шпана и не шлюхии, определенно,не я.Еще кое-что о правилахИх нельзя нарушать,они сами для нарушителей,следуй им.Наша спальня: Желтый квадратДве кровати –одна слева от двери,другая справа.Две тумбочки –одна – перед кроватью, что слева от двери,другая – перед кроватью, что справа.Посреди – маленький телевизор.Половина Шона была левая,почти идеальная.Моя – правая –почти свинарник.На стене Шона висели –плакат Тупака,плакат Бигги.На моей стене –корявая анаграмма, написанная моей рукойкарандашом, на случай если мама заставитстереть ее:ТОПОР = РОПОТ.Анаграмма –это когда ты берешь слово,переставляешь буквыи получаешь новое слово.Иногда получается,что слова как-то связаны.Например: КАНОЕ = ОКЕАН.Те же буквы,другие слова,но вместе они имеютобщий смысл,как братья.Средний ящикВ части комнаты Шонаон один выделялся,как сломанный зубв идеальном ухоженном рту,зажатый междуверхним – с рубашками,сложенными аккуратноодна на другую,и нижним – с носкамии трусами с майками.Он слетел с пазови застрял на своем месте.Казалось, средний ящикзаело не случайно,а чтобы мы с мамой его не трогали.Там лежал пистолет.Я не стану делать вид, будто Шонбыл паинькойи послушным мальчиком.Таким правильным,что всегда сообщал,где он,с кем они чем занимается.Он был не таким.Когда ему стукнуловосемнадцать,мама перестала его пастии начала молиться,чтобы он не загремел за решетку,и чтобы Летисия не залетела,и чтобы онне погиб.Моя мама повторяла:Я знаю, ты молод,у вас бывают разборки,только помни, когдаты бредешь в темноте,убедись, что темнотане бредет за тобой.Но Шон,наверное,был в наушниках.И слушал Тупака или Бигги.Поэтому зачастуюя ложился спать,свернувшисьна своей кровати,постепенно засыпая исмотря на флаконы одеколонана тумбочке Шона.И застрявший в пазах средний ящик.В полном одиночестве.Но я никогда ничего не трогал,поскольку не хотелненужных разборокпосреди ночи,вот почему я не трогалего вещейникогда.Раньше было по-другому.Мне было двенадцать, шестнадцать – ему,мы на ночь трепались, пока не вырубались.Он мне говорил, как с телками мутит,а я выдумывал девчонок своих.И он делал вид, будто мне верит,чтобы я стал по жизни уверенней.А потом говорил мне про рэперов,умерших кумиров, Тупака и Бигги,их все обожают, потому чтомертвых всегда любят больше.А когда мне было тринадцать,Шон сказал мне, что я уже вырос,и обрызгал своим одеколоном,добавив, что моей девчонке,моей первой девчонке,понравится.Но ей не понравилось,и я ее бросил,потому чтомне показалось,что онапри этом противно фыркнула.Шон считал, чтоприкольнои смешнои забавношутить надо мной,называя меняУильям,и что я будто достоинзахвата за шею –он считал этобратскими объятиями.Теперь одеколоностанетсяв его флаконах.И я не стану большезасыпать, ожидая,что если я тронухоть один флакон,то сразу получупо шее.Но мне чудится: его рукауже хватает меня за шеюи гнет голову,стоит мне лишь подумать,что я не буду больше засыпатьи думать о том,что онрано или позднопридет домой, потому чтоон уже не придет, и, наверное,я должен любить его больше,как будто он мой любимчик,но это трудно,потому что,он был мне только брат, и уже тогдабыл моим любимчиком.Вдругнаша комнатакак будтонакренилась.Раскололась.Наполовину опустела.Наполовину вымерзла.И стало так странновидетьодин ящикпосрединее.Средний ящик звал меня,он так странно смотрелся,подавая мне знак, как будтото, что было внутри него,могло бы сразу все исправить.Я дергал и тянул его,хватался за него и тащил,пока он не открылся,пусть даже всего на дюйм.Но этого хватило,чтобы мои пальцыскользнули внутрь и нащупалихолодную сталь.ПрозвищеПушка.Ремешок.Кусок.Печенька.Горелка.Печка.Секач.Шпалер.Ствол.Станокдля ПРАВИЛА № 3.И тут я вспомнил Карлсона РиггсаЕго на районе все знализа его жуткие вопли,он орал как сирена, но при этомбыл милый, как его имя.Говорили, что Риггсмного трепался, и все потому,что был коротышкой, но я считаю,это из-за того, что мать еще в детствеотдала его учиться на акробата,а если ты носишь трикои умеешь ходить «колесом»,то сумеешь и защитить себяили говорить, что сумеешь.Риггса и Шона считали друзьями, нолучшее, что он сделал для Шона, –научил его трюку «сальто с перекладины».Худшее, что он сделал для Шона, –он застрелил его.Сальто с перекладины –это когда ты висишьвверх ногамина перекладинеи раскачиваешьсявперед и назадсильней и сильней,пока не наступаетмомент, и ты освобождаешьноги и летишьс перекладины, надеясьвстать на ноги.Все дело в расчете времени.Если ты отпустишьноги слишком рано,то приземлишьсялицом. Еслиотпустишь ногислишком поздно, приземлишьсяточно на спину.Вот поэтомунужно идеально все рассчитать,чтобы все получилось.Шон научил меня,как все рассчитать идеально.Если ты научишьсяделать сальто с перекладиныили ходить «колесом»,то ты уже король.Шон мог и то и другое,и поэтому его считаликоролем на районея и Тони ивсе наши друзья.При этом он следил и за тем,чтобы меня считали принцем.Ну, если вы не в курсе…Причины, по которым я думал (знал), что это Риггс убил Шона№ 1: ТЕРРИТОРИЯРиггс переместилсяв другую часть района,где рулила без пределабанда Темное Солнце.Он захотел примкнуть,чтобы его не считалипустозвоном,а приняли к себе, и тогдаон приобрел бы стерженьвнутри от ребят,что только и ждут чужаков,забредших на их территорию,а находятся онив девяти кварталах от нас,и поблизости от того самогомагазина на углу,где продается особое мыло,за которым мамапослала Шонапозавчера.№ 1.1: Тактика выживания (упрощенная)Самуложикого –нибудьиликто –нибудьуложиттебя.№ 2: Криминальные разборкиЯ рос и вместе с мамойвидел их очень много.И всегда знал, кто убил,даже раньше полицейских.Это как дар. Придумывать анаграммыи раскрывать убийства.№ 3:Должен был быть.Я никогда не держал в руках пистолет.Никогда дажене касался.Он тяжелей,чем я думал,это как держатьноворожденноготолько я знал,что при этомкрик будетгораздо,гораздо, гораздогромче.Шум из коридораМоя мама,пошатываясь,всхлипывая, бредет в ванную.Шлепком ладония вырубаю свет,погружаюсь в темноту,кидаюсь на кровать,запихнув ствол под подушку,как выпавший зуб.Сонушел от меня,казалось,на вечность,спрятался так,как сам я когда-тоскрывался от Шона,но потом, наконец,высунулся осторожноиз-под боли.Я проснулсяутроми попробовал вспомнить,снилось ли мнечто-нибудь.Кажется, нет,и я сделал вид,будто мне снилсяШон.Мне стало полегчезаснутьв ту ночь, когда егоубили.Но я еще и чувствовал винуза то, что проснулся,за то, что дышу,потягиваюсь,зеваю илезу рукойподподушку.Я обхватил пальцамирукоятку, и они легли там,где оставались его отпечатки,получилось так,словно младший братснова взял старшего за руку,и он ведет меня в магазин,учит меня делатьсальто с перекладины.Если ты отпустишьноги слишком рано,то приземлишьсялицом. Еслиотпустишь ногислишком поздно, приземлишьсяточно на спину.Вот поэтомунужно идеально все рассчитать,чтобы все получилось.В ваннойв зеркалемое лицо осунулось,словно горепыталось стянутьс меня кожу.Зомби.Я спалв одежде,запахсмерти и потазастрял вткани, какрыбий жир.Я вгляделся иощутил себядерьмом.Ну и что.Я сунул пушкуза пояс джинсовсзади,рукоятка торчала, какхвост из стали.Я прикрыл еесвоей здоровенной футболкой,с фабричной маркой,что досталась мнеот Шона.Планбыл такой – выждать Риггсаперед его домом.Мы часто ходили тудас Шоном,прежде чем Риггс стал бандитом,а потом там бывал только Шон,несколько раз,он покупал мыло для мамы.Я решил, что безопаснейбудет пойти туда утром.Тогда его команду я не встречу,они еще не выйдут. И никтоменя не заподозрит. И япозвоню ему, чтобы он спустилсяи открыл дверь. И тогда янатяну футболку на лицо,закрою себе нос и роти сделаю это.На кухнесолнечный луч ворвалсяв окно, осветив маму. Она,сгорбившись, спала за столом,опустив голову насвои красные распухшие руки.Наверное, она чесала ихвсю ночь, пытаясь избавитьсяот чувства вины. Я хотелразбудить ее и сказать, что онане виновата. Но не стал.Я просто вместе с пистолетомза спиной осторожно вышел, не наступаяна особо скрипучие половицы,чтобы не разбудить ее ине врать о том, куда я иду.И не разбить ее сердце навсегда.Желтый светв коридоре и жужжание, такое,как жужжат светлячки,которых мы с Шономловилив детстве.Мы совали ихв пустую баночкуиз-под майонезапо четыре или пятьза один раз.Потом Шон тугозакручивал банку имы садились на лавкуи смотрели,как они там летаюти сталкиваются,пока их огонькиодин за другимне потухали.Возле лифтаСпина уже болит.Мне неудобно.Ствол мешает,как будто кирпичтрется о кожус каждым шагом.Казалось, времязамерло, когда япротянул руку инажал на кнопку.Белый огонеквысветилчерную стрелку.ВНИЗВНИЗВНИЗ ВНИЗ ВНИЗВНИЗ ВНИЗВНИЗВот что странногопроисходитв лифте.В любом лифте.Каждый раз,когда кто-то входит в кабину,он тут же проверяет,горит ли кнопкаего этажа.Если нет, он на нее нажимаети начинает смотретьна дверь.Только так.Никто не заговариваетс теми,кто уже стоит в кабине,и те, в свою очередь,не говорят с новымипассажирами.Таковы правилапоездки в лифте,как мне кажется.Никто не разговаривает,не смотрит друг на друга.Все тихонько стоят,уставившись на дверь,и ждут.09:08:02И тут заходит парень,определенно постарше меня,но не очень. Коричневая кожа.Худой. Короткая стрижка,косой пробор.Лицо гладкое,даже без усов.Вокруг шеи звеньязолотой цепочки,как что-то волшебное.Он проверил кнопкии убедился, чтоодна, с буквой «Л» горит.Он тоже ехал вниз.«Л» означает лузерШон и я,еще мальчишкамивстанем, бывало, в лифтеи ждем, пока кто-нибудь войдети нажмет на кнопку «Л», и тогда мыначинали тихонько ржать, потому чтоэтот тип оказался лузером, а мы с Шоном – нетв этой забавной поездке на лифте вниз, в лобби.Об этом я и вспомнил, когда этот парень с золотойцепочкой посмотрел, горит ли кнопка с буквой «Л».Интересно, а он знал, что в нашем с Шоном мире я уже быллузером?Очень некомфортно,когда тебекажется,что на тебясмотрят,но толькотогда,когда ты самне смотришь.Я видел девчонокна остановках автобуса,из-за которых мужики начиналиказаться жалкими существами,они вытягивались, напрягались,чтобы узреть то, что Шони остальные называлимиром.Но тут, в лифте,девчонок не было,не на кого было пялиться.Но он продолжалпялиться,не понимая,что у него можетпоявитьсяпроблема.09:08:04Мы знакомы? –спросил я,буквальновзбесившись.Парень улыбнулсяи поправил цепочкуна шее.Заглянул мнепрямо в глаза иочень серьезно.Ты меня не узнаешь? –спросил оннизкимзнакомым голосом.Я присмотрелся,прищурился,стараясь припомнить его.Не-а. Не помню,сказал я.Он широко улыбнулся,обнажая острые,как у акулы, зубы.Потом повернулся,чтобы я увиделего со спины.Там, на футболке,была напечатана фоткаего самого, сидящегона корточках.Он показывал средние пальцыи улыбался.RIP, БАК, ТЕБЯ ЗАПОМНЯТНАВСЕГДА[1]Внутри меня все сразу сжалосьи будто провалилосьвниз,а может, то и другое вместе.Я узнал его.Бак?Я неуверенношагнул назад.Быть того не может.Не может.Так все и вышло, как написано? –спросил он,поворачиваясь ко мне лицом.Быть того не может.Не может.Но я д-думал… –запинаясь, произнес я.Я думал… я думал…Ты думал, что я умер,сказал он,вот так запросто.Вот так запросто.Я начал тереть глаза,тер и тер ихснова и снова,как в отключке.Но я никогда не курилтравку или чего такого.Не бывал в подобных компаниях,не был торчком.Ну, не мог мертвецвот так простоговорить со мной.ДА,Так оно и было,сказал я,надеясь, что онскажет, что не умер,что его не убилииличто-нибудьв этом духе.Или, может,я проснусь,сяду в кровати,а пистолетокажется подподушкой,а мама еще будет спатьза кухонным столом.Это сон.Бак посмотрел на меня,замечая мое волнение, итихо произнес:Так и есть.Я сделал все, чтобы проснуться:щипал себяпод мышкой,давал себепощечины,даже пыталсяпроморгаться.Моргал,моргал,моргал,ноБак был на месте.Я знаю, о чем ты думаешь.Что я испугалсясмертинасмерть.Но только бояться не надо.Я знал Бакас детства,он был единственныйдруг Шона, старше его.Шон знал Бакалучше, чем я,и был знаком с ним дольше,чем мы с нашим отцом.Я отпрянул.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

Покойся с миром (англ.).

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги

Авторизация