– Доедай, Беттина, или оставайся голодной. Я устал ждать.
– Чего ждать, месье? – притворилась дурочкой Беттина. – Вы изнасиловали меня. Неужели собираетесь повторить все сначала?
Ответом послужила дьявольская улыбка. Девушка вскочила и метнулась к двери, но щелканье плети отрезвило ее.
– Сюда, Беттина.
Чувствуя, как страх сжимает горло, она повиновалась и, повернувшись, медленно направилась к пирату.
Тристан взял ее за руки, притянул ближе, пока Беттина не оказалась между его ног, и, молниеносно схватив за плечи, сдернул платье до талии.
Девушка, охнув, занесла кулак для удара, но, поймав ее запястья, Тристан выкрутил ей руки за спину так, что обнаженные груди оказались прямо перед его лицом.
– Мне больно! – вскрикнула она, пытаясь вырваться.
– Разве ты не хотела причинить боль мне? – спросил он, но тут же освободил ее. – Знаю, что ты собираешься сопротивляться, Беттина, но я этого не допущу – за каждый нанесенный мне удар получишь десять плетей, за малейшее неповиновение – пять. Понятно?
Будь он проклят! Лишить ее возможности хоть как-то противостоять ему. Если ее насилуют, почему она не может по крайней мере бороться за свою честь, как другие женщины?! Но ей и этого не позволено. Как невыносимо знать, что она должна покориться этому человеку будто по собственной воле!
– Так как же, Беттина? – тихо спросил он; светло-голубые глаза впились в изумрудные.
– Должно быть, вы опасаетесь не справиться со мной, раз угрожаете, желая чувствовать себя в безопасности. Боитесь меня, капитан, потому что я смогла сегодня взять над вами верх? – язвительно спросила она, с удовольствием видя, как сузились его глаза. – Что подумают ваши люди, узнай они, что вы не сумели укротить слабую девушку?
– Считай, что твой план не сработал, Беттина, хотя он не так уж плох. Просто я стараюсь избегать ссор и споров как могу и не люблю причинять излишних страданий и боли, особенно в тех случаях, где должно царить лишь наслаждение.
– А как насчет душевных мук? Лучше уж мне быть в синяках и царапинах, чем позволить без сопротивления взять себя силой! Ведь это ты боишься, что я могу ранить тебя, и поэтому угрожаешь!
– Молодец, малышка, неплохо сработано, но то, что я решил, остается в силе. Слушай, ты уже потратила достаточно времени, пытаясь вывести меня из себя. Раздевайся, да побыстрее.
– Ни за что! Не позволю запугать меня! – негодующе воскликнула Беттина.
– Предпочитаешь, чтобы твое единственное платье было разорвано в клочья? – медовым голосом осведомился Тристан.
– Ненавижу тебя! – охнула девушка, но пришлось подчиниться.
Краснея от стыда, она стоически выдержала жадный взгляд пирата.
– Если я должна терпеть такие унижения, Тристан, пусть по крайней мере это произойдет в темноте.
– Тебе нечего скрывать, малышка!
– Пожалуйста!
– Нет! – резко ответил он.
– Вы беспричинно жестоки, месье.
– Можешь думать что хочешь, но останься ты со мной навсегда, поверь, изменила бы мнение обо мне. И ждала бы только одного – моих ласк и объятий. А кроме того, хотя в первый раз ты не испытала наслаждения, все же не можешь отрицать – я тебе не противен.
– Ты… Ты сошел с ума! От твоих прикосновений меня тошнит!
– Ты хотела убить меня за обман, Беттина, но сейчас сама говоришь неправду. Хочешь докажу?
И, не ожидая ответа, Тристан схватил ее за талию и притянул к себе, пока кончик округлой груди не коснулся его полураскрытых губ. Охнув от ужаса, Беттина уперлась руками в его плечи, пытаясь отстраниться. Но стальные руки все сильнее сжимали ее талию, пока девушка не замерла. Губы Тристана накрыли кончик другой груди, зажигая бушующий, пожиравший душу Беттины огонь. Но Тристан не отпускал девушку, лаская, целуя, чуть покусывая упругую плоть, пока Беттина не почувствовала, что вот-вот умрет от наслаждения.
Дрожь пробегала по обнаженному горевшему телу, Беттина ждала, ждала, ждала… сама не зная чего. Но тут Тристан поднял голову.
Девушка поняла, что это означает, и в ужасе прикрыла глаза. Тристан встал и начал срывать с себя одежду. Он сказал, что она не испытала истинного наслаждения. Неужели это правда? И как будет на этот раз? Откуда он знает, что ощущает Беттина? Нет… пират лжет, она просто не сможет перенести такого – слишком велико унижение, особенно если он будет знать, что подарил ей наслаждение. Если она не в силах сопротивляться, по крайней мере может оставаться холодной в его объятиях.
Подняв девушку, Тристан отнес ее в постель, и сам лег рядом. Губы их встретились. Он целовал ее жадно, отчаянно, требуя ответной страсти, на которую Беттина не была способна. Девушка лихорадочно пыталась найти способ рассердить Тристана тем, чтобы унизительное испытание быстро закончилось.
Рука, ласкавшая грудь, легла на живот и поползла ниже.
– Тристан! – возмущенно вскрикнула она. – Я не похожа на твоих женщин легкого поведения и не в силах терпеть подобные ласки. Я благородная дама, месье, и вы мне омерзительны, – с отвращением прошипела она.
– Клянусь всеми святыми, ведьма, меня так и подмывает кинуть тебя акулам, – рассерженно проворчал он.
– Лучше пусть они пируют над моим телом, чем ты.
– Ты многого лишаешь себя своим ехидным языком, Беттина.
Тристан лег на девушку, быстро вошел в нее. Беттина почувствовала легкую боль. Пират овладел ею яростно, глубоко проникающими толчками, и в Беттине, несмотря на желание сопротивляться, росло и росло невероятное, ослепительное наслаждение, мгновенно прервавшееся: Тристан, застонав, обмяк, придавив ее тяжестью тела. Беттина едва не закричала, поняв, что все кончено. Прошла минута, другая, но Тристан не шевелился.
– Я хочу встать, – холодно объявила девушка.
Приподнявшись на локтях, пират уставился в хмурое личико.
– Почему? – тихо спросил он.
– Пора спать, если не возражаете. Так что, может, отпустите меня?
– Не понимаю, Беттина. Хочешь уснуть, так спи.
– Конечно, благородный джентльмен, уступил бы свою постель даме, но вы…
– На этот счет ты не права, – перебил пират. – Зачем мне уступать постель, когда я намереваюсь делить ее с тобой!
– Нет! – вскрикнула она, стараясь оттолкнуть Тристана, но это было все равно что пытаться сдвинуть гору.
– Я не желаю делить с тобой постель. Достаточно и того, что вынуждена терпеть твои… ласки и выносить издевательства над моим телом!
– А если я настаиваю?
– Посмей только! – взорвалась девушка.
– Посмею, малышка, – улыбаясь, возразил он.
– Неужели не понимаешь, как противен мне? – прошипела она, извиваясь. – Не могу тебя видеть! Немедленно отпусти!
