– Поединок… – выдохнул он. – Вот почему вчера у неё были такие глаза.
– Какие глаза? – вспылил я. – Она пыталась тебе что-то сказать? Даже здесь умудрилась нарушить правила! Маленькая дрянь!
Я чувствовал, что закипаю изнутри. Дайте мне сейчас сюда эту девчонку, и я разрублю её на две половинки!
– Полные отчаяния, – задумчиво произнёс Эрин.
Я нервно рассмеялся.
– Чего? Отчаяния? Моя сестра даже не понимает, что это такое. Слушай, друг, ты ведь совсем не знаешь Латику, – мне уже надоел этот бессмысленный разговор. Эрин всё равно не посмеет ослушаться, когда я скажу, что это не просьба, а приказ вождя.
– Ты прав, – огрызнулся он. – Но я хотел бы узнать. А ты требуешь, чтобы я гнал её, как зверя на охоте, – прошипел Эрин. – Лишь для того, чтобы бы ты прилюдно её убил?
Глаза Эрина воткнулись в меня, как два клинка. С чего он вдруг так печётся о ней? Ещё и узнать захотел! Да они виделись разве что на общих собраниях племени и праздниках. Или же я чего-то не знал?
– Минуточку… – начал я медленно, нужно было выяснить всё здесь и сейчас. – Хотел бы узнать Латику? Зачем? – Теперь вопросы задавал я, и выражение лица «наследник вождя» у меня неплохо получалось. Так говорил Орлам. – У тебя к ней какой-то интерес, Эрин? А ты не думал, что ей предстоит драться со мной? Ты мой лучший друг, но чью сторону ты собираешься занять?
Эрин посмотрел вниз. Прекрасно. Не хватало ещё, чтобы Латика увела у меня друга. Да когда она успела? Я чувствовал, что лицо горит, сжимал кулаки и изо всех сил старался держаться, чтобы не припечатать Эрина к стене.
– Да какой может быть интерес, – махнул тот рукой, что меня слегка охладило. – Просто… Я не могу так… этот ваш поединок…
– Это закон. Традиция, – сказал я твёрдо, чтобы Эрин, наконец, прекратил распускать сопли. Время было сейчас явно не на нашей стороне.
– Да, – еле слышно выдавил он.
– Так прекрати уже ныть. Было бы из-за кого! Эта… эта безделушка, ошибка природы.
– Да что ты заладил! «Ошибка»! – вскинулся Эрин, смахивая волосы со лба. – Что за бред! – пусть негромко, но он сказал это с такой яростью, что я опешил. Даже не опешил, а казалось, у меня ум зашёл за разум. Ведь я не сам придумал это…
Мне было три года, и я сидел на полу возле маминой кровати, играя с деревянными ножичками, когда в комнату вошёл жрец Мидир. Уже тогда я знал, как зовут этого человека с бородой и усами, вечно одевающегося в балахон с капюшоном и пахнущего свечами и специями. Следом вошёл отец.
Мать отняла от груди свёрток тряпья, поправила рубашку и положила свёрток в люльку. Я встал и подошёл к нему.
Там было маленькое красное личико с круглыми глазками, похожими на две козьи какашки. Оно улыбалось мне, и я тоже тогда улыбнулся.
Потом над люлькой склонился Мидир, и маленький ротик скривился, раскрылся и издал крякающий звук. Я поморщился, жрец – тоже.
– Ш-ш-ш, – прошикала мать, качая люльку, и маленькое личико, увидев её, замолчало и зачмокало губами. – Жрец Мидир, я боюсь…
– Что ваш сын начнёт привязываться? – догадался Мидир. – Так разделите их. Каждому свою няню и своего наставника. Пусть они не проводят время вместе, но будучи равноправными наследниками проходят путь будущего вождя племени и имеют равные возможности для подготовки к «братскому поединку».
– Но ведь она девочка, – сказал тогда отец, и я узнал, что свёрток с личиком называется «девочкой».
– Послушай, вождь, ты дрался в поединке с братом, твой отец дрался с братом, как и твой дед. И поверь мне, я точно просчитал, что момент зачатия благоприятствовал появлению мальчика, но даже у природы случаются ошибки. Эта девочка – ошибка природы… – сказал жрец, а я узнал, что свёрток с личиком, называемый девочкой, – ошибка природы. – Но это не умаляет её права родства. Я нарекаю её Латикой, и как любой наследник она получит свои запреты, – так я узнал, что девочку, которая была ошибкой природы, звали Латикой.
Эрин смотрел на меня с гневом, тяжело и часто дышал, а я смотрел сквозь него. Потом потряс головой. Бред или не бред, это так. Этого не должно было быть.
– С тобой или без тебя я найду её и верну в племя. Но ты мне нужен, Эрин, – я хлопнул его по плечу. – И твой пёс.
Гончий замотал хвостом, словив брошенный на него взгляд. Он чувствовал напряжение в нашем разговоре, отчего вид у него был обеспокоенный, но этот пёс – лучшее, что только можно придумать для поисков.
– Жду тебя дома. Возьму ещё пару воинов из дружины отца. Кто знает, с чем или с кем придётся столкнуться помимо моей обожаемой сестрички.
Эрин в ответ лишь проскрипел зубами.
Однако через двадцать минут он уже был на месте. И довольный предстоящей прогулкой Гончий – тоже.
– Даже палатку захватил? – поддел я Эрина. – Большие, однако, у тебя планы на мою сестру.
Эрин молча сжал челюсти. И когда только успел стать таким чувствительным? Мы же с ним каждый день вместе работали на площадке, пока он не уходил в лес с охотниками.
Иногда я смотрел на него и думал о том, что, если бы он был моим братом? Нам пришлось бы скрестить мечи на глазах у всего племени. Я почти всегда выходил победителем из наших боёв и должен был бы его убить.
Я шмыгнул носом. Прохладно стало по утрам.
Эрин бросил на меня холодный взгляд. Такой, будто бы он уже проиграл. Я поднялся в комнату сестры с Гончим, дал ему понюхать её рубашку, оставленную на краю ванны, домашние туфли, гребень, лежащий на столике. Пёс суетливо побегал по комнате принюхиваясь, встал лапами на подоконник и залаял.
– Всё верно, Гончий, искать! – сказал я, и мы спустились.
Двое воинов из дружины отца, Ансгар и Брайс, уже ждали нас с лошадьми на заднем дворе. И ещё Мелвинн, наш конюх.
– Поедем верхом до тех пор, пока это возможно, чтобы сократить расстояние до нашей беглянки, – сказал я, запрыгивая в седло. Если что, Мелвинн вернётся с животными назад, а мы вчетвером продолжим поиски.
Мы тронулись, и Гончий радостно понёсся впереди всех.
Я рассчитывал, что сестра свернёт вправо или влево, надеясь спрятаться в горах либо же проскочить незамеченной мимо кочевников и устремиться к реке, но Гончий бежал и бежал прямо, нюхая землю и ловя носом ветер.
Неужели у неё хватило ума податься в Проклятый лес? Похоже, весть о поединке повредила её рассудок, раз она пошла на такое. Пеликаны не ходят в лес. Никто, кроме обученных охотников. Таких, как Эрин. Осматриваясь по сторонам, я отстал и теперь нагнал друга.
– Слушай, если она отправилась в лес, на сколько велики шансы, что она до сих пор жива?
– Не знаю, – буркнул Эрин. – Проклятый лес имеет привычку подстраиваться под каждого путника. Он знает твои мысли, желания и страхи и использует всё это так, как ему заблагорассудится. Здесь бесполезно строить какие-либо предположения, – он огляделся, на лице отразилась тревога. Мы уже пересекали поле, и вероятность, что сестра предпочла другой путь лесу, становилась всё меньше.
Колосья ещё не успели полностью распрямиться, если окинуть поле быстрым взглядом издалека, то можно угадать следы, ведущие сквозь него. Но что странно, и это заметили все, по колосьям пролегла не одна тропка. Справа поле было прилично измято, и след уходил далеко в сторону реки. Здесь был кто-то ещё, кроме Латики.
Гончий подтвердил мою догадку, глухо, ворчливо залаяв.
Эрин подозвал пса, дал ему ещё раз обнюхать рубашку.
– След!
Пёс припустил вперёд к пустоши, весело пестреющей розовыми цветками чертополоха, а в моей груди, чем дальше, тем сильнее холодело.
– Поспешим, – сказал я Эрину. – Не хотелось бы у самого входа в лес наткнуться на её хладный труп.
Друг только мрачно посмотрел на меня. И что только было сейчас в его голове?
– Да ладно тебе, я просто смотрю на вещи трезво. Глупая девчонка одна в Проклятом лесу. А ещё хуже, если не одна, а кто-то со стороны реки пошёл туда за ней.
