Между небом и землей

Сказка

Бабушка, продав дом в деревне, переселилась в город к детям. Из многочисленных детей у неё по прошествии тяжелых лет, голода и войны осталось всего четверо да ещё приёмышь, дочка умершей двоюродной сестры. Из жалости к маленькому ребетенку, хоть и было тогда их и своих много, взяла ее к себе и привязалась к ней, как к родной. Девочка была кроткого нрава, ее все приняли, кому-то она просто не мешала, а кто-то ее полюбил всем сердцем.

Итак бабушка переселилась в город. Жила она теперь понемногу у всех. Это, наверное, было непросто, но старуха, привыкшая к разным и не таким жизненным трудностям, переносила это просто, с открытой душой. Душа

эта впитывала все, что ее окружало. И все это каким-то образом там раскладывалось, не делая душу жёстче и суровее.

Звали ее Александрой, бабушкой Сашей. Круглое лицо ее было все в клеточку, сухие, но гладкие и добрые руки тоже были морщинистыми. От некогда густой косы осталось одно название, которое она ловко скручивала в фигульку на затылке. Она голову по деревенски всегда покрывала платком, по праздником белым с голубыми крестиками, а в остальные дни донашивала старые. Драповое коричневое ее пальто было очень тяжелым, но бабушка говорила, что когда вещь тяжелая ее «маешь». Пальто было с двумя большими накладными карманами, в которых всегда внуки могли отыскать гостинец.

Саша была набожной, каждый вечер исправно молилась и долгими вечерами сидела за Библией. Бабушка была неграмотной, но каким-то загадочным образом могла прочитать все, что ни попросишь в Библии. Эту загадку так до конца ее жизни никому из окружающих не удалось разгадать. И читала она и молилась под свой бубнёж, мелодично певучий и почему-то веселый. Так казалось одной из ее внучек, которая любила бабушку во всех ее проявлениях, любила подглядывать в щелочки прикрытых глаз за ее молитвой. Бабушка, уверенная, что маленькая проказница уже давно спит, делала это при свете накрытой платком лампы. Поворчать на внучку она тоже любила, но как-то совсем не злобно. Девочка ябедничала маме, а потом, сожалея об этом, подлизывалась. Иногда Саша обижалась на кого-нибудь и какое-то время ходила с плотно поджатыми губами. Потом губы уставали и разжимались в добродушную улыбку, ждать приходилось недолго. Маленькая проказница была у неё единственной маленькой среди многочисленных внуков. Саша подолгу проживала в этой семье. Жили они в достатке и благополучно, сын, отец самой маленькой внучки был тоже самым младшим и любимым среди ее детей. И невестка к ней относилась внимательно и по доброму. Ягоза-внучка очень любила эти периоды. Во- первых каждое воскресенье бабушка отправлялась в полюбившуюся ей церковь к заутрене. И хотя эта церковь была намного дальше другой и тоже действующей, она, подолгу дожидаясь автобуса, ехала все же в ту, полюбившуюся. А когда возвращалась, то в своём большом коричневом кармане приносила внучке просвиры. Девочка их съедала с невероятным удовольствием. Вкуснее ничего не было на свете! А вторая радость наступала по вечерам, когда Саша усаживалась поодаль от девочкиной кровати на пуфик и начинала петь разные народные песни из ее1 молодости. А ещё она любила «сказывать» сказки. И сказки эти были удивительными! Вернее они, наверное, все были историями из жизни ее, ее знакомых или когда-то слышанными. Но отличительной чертой их было то, что все они были с трагическими концами. И как же было здорово заливаться вместе с бабушкой слезами! Никого роднее в эти моменты у них на свете в эти минуты не было! С тех пор девочке сказка без слез казалась не сказкой. Господи, как же бабушка сладко и горестно причитала, плача над трагедией своих героев! Потом мама обычно прерывала этот хоровой плач, говоря, что ребёнку давно пора спать. Бабушка тихонько выходила из комнаты, а девочка засыпала в сладких слезах.

С тех пор прошло страшно подумать сколько времени, а воспоминание до сих пор согревало душу.

Стадо

Деревня эта находилась высоко в горах. На краю горы она заканчивалась монастырем, очень древним монастырем. Монастырь был по сей день действующим. Некогда эта деревня была богатой. Домов здесь было много. Детей в ней тоже было много. Шумная ватага ребятни целыми днями носилась по улицам и дворам. А дворы всегда оставались открытыми, да и двери домов никогда никто не запирал. Все беды и радости переживали вместе. Так и перемещались с одной веранды на другую, и оттуда далеко в горах разносился то смех, то плач, и всегда слышны были песни. Песни протяжные, скорбные, нежные, задушевные и всегда спокойные, бархатные.

Почти каждый дом держал скотину. В основном это были овцы, был в этой деревне и осел очень горластый и упрямый. Каждое утро старик-пастух, проходя по всем улицам села, собирал овец в стадо и вёл его выше в горы на выпас. Это происходило всегда ранним утром, когда солнце только намекало, что собирается показаться из-за гор. Возвращались они к полудню, и овцы постепенно, проходя мимо своих дворов, расползались. Мимо монастыря к своему дому, что стоял прямо на краю горы, притулившись к стене монастыря, старик уже шёл один, кивая встречным односельчанам. Старик жил всю жизнь в этом селе, слыл молчуном, но философом. Пожалуй все его любили и уважали, и овцы, конечно, тоже.

Иногда в село приезжала из Москвы столичная гостья. Родом она была отсюда, дедом ее был некогда настоятель этого монастыря, человек прогрессивный и деятельный. Им в деревне была организована школа для местных детей. По его инициативе был сооружён источник питьевой воды из горного ручья. Вся деревня стекалась сюда за свежей и вкусной водой. Когда внучка его подросла, родители ее, которые были врачами и служили в госпитале внизу, у подножия гор, забрали единственную дочь к себе, дабы дать ей городское образование. Потом девочка выросла, вышла замуж и переехала к мужу в Москву.

Уже давно умер тот настоятель монастыря, родители-врачи. А женщина эта иногда все же приезжала навестить своё детство.

Однажды она приехала со своей младшей дочкой, девочкой лет десяти. Ребёнок был типично городской, но шустрый и любопытный. Остановились они не в родовом доме, окружённом огромным садом с персиковыми деревьями. Дом этот и сад давно уже поделили между собой два брата, дальних родственника настоятеля. Отношения с ними у приехавшей складывались непросто. Жила в этом селе ещё семья подруги ее матери. Семья большая, шумная и очень гостеприимная. Вот у них-то и останавливалась всегда гостья. На этот раз им с дочкой выделили целую комнату, маленькую, но уютную, с окнами на тенистую сторону. Каждое утро девочку будила труба, на которой во всю мощь кто-то играл под окнами. Спустя несколько дней девочка узнала, что это был тот самый местный осел, который издавал этот протяжный с переливами звук. «Осел специально приходит меня будить!»– решила гордо девочка.

В те годы даже в сёлах учили русский, дети все говорили с акцентом, но понятно. В свою компанию ее принимали, но девочка была любопытной, поэтому любила тереться и рядом со взрослыми. Правда, общались они между собой и с ее мамой на своём языке, но наблюдать за их жестами, мимикой и проворными действиями ей было очень интересно. А дел у этих людей было очень много.

Но самым знаменательным событием в тамошней ее жизни было знакомство со стариком-пастухом и его овцами. Сначала она встречала его, когда он возвращался и помогала ему закрывать их в загонах, куда они и сами покорно стремились, уставшие от похода. Со стариком она общалась по русски, а он на непонятном ей языке. Русского он не знал, но жесты его были очень красноречивыми. Ей все было понятно и без слов. Однажды он позвал ее пойти с ним прямо с утра туда в горы. Так как она радостно закивала своими хвостами, он зашёл в дом, где они остановились и обсудил это предложение со взрослыми. После некоторого колебания, но под всеобщее заверение, что это совсем не опасное мероприятие, мама тоже согласилась.

Весь день девочка готовилась к походу и даже легла спать, против обыкновения, очень рано. Ночью она тоже, как говорят, «спала вполглаза», боясь проспать важный день. Но все получилось и даже с запасом. Так что, когда старик с частью собранных овец появился около их дома, попутчица уже стояла с хозяйскими овцами рядом с двором. Не смотря на то, что дни стояли очень жаркие, утро раннее для неё оказалось неожиданно прохладным. Старик достал из сумки, что болталась у него на поясе, какую-то небольшую шкуру и набросил ей на плечи меховой стороной внутрь. Стало быстро тепло, правда, сильно пахло овцой. Всю дорогу в горы они шли молча, прислушиваясь к просыпающимся горам. А просыпались они с шорохами, запахами бликами и журчанием проснувшихся мелких ручейков от источников,тихо спускающихся с гор. Наконец они вместе со стадом вышли на совершенно пологую площадку просторную, тенистую от нависающих с гор кустарников с бурным ручьём между двух огромных, видно некогда свалившихся с вершин, камней. По тому, как замедлились движения старика и по стаду, как по команде, рассредоточившемуся по поляне, девочка поняла, что здесь и будет их привал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.