А между ними столько верст!
Пол-Италии вместится – еще останется.
И вот что для меня непостижимо:
Едешь здесь – вроде бы недалеко,
Едешь там – совсем не так уж близко.
____________________________________
Хорошо тому, чья родня –
Несчетные ангелы Божьи.
Но и дядь-Гриша с теть-Машей
Ангелам чем-то сродни.
Открывают кухмистерскую,
Тихо нас к себе забирают.
А вот месье Филипп вскорости получит возможность
Оценить по достоинству развалины Колизея.
Не бросать же его, мерзавца,
С голоду подохнет.
А там, глядишь, не объест. Говорит же Мартос –
Если вдруг ограбят или что еще случится,
Виноградные косточки, апельсинные корки
Тоже пища, и весьма полезна для здоровья.
Ну а сам-то он, Мартос, свою ораву
Не косточками кормит.
Все такие веселые, гладкие,
И денег ему хватает.
И места им всем хватает.
Вот она разгадка тайны пространства –
Не трехэтажная профессорская квартира их вмещает,
А душа твоя необъятная, Мартос.
____________________________________
…Видит Егорушка в одном из Мартосовых окон
Детское личико, устремленное в белесое небо.
Волосы стянуты, не поймешь, девочка ли, мальчик,
Из детей ли Петровича, из сирот ли пригретых…
Но как же смотрит, как смотрит!
Ангелов видит.
____________________________________
Мартос его в мастерской принимает,
Потчует квасом.
– Там этой роскоши не знают,
Зато вино у них дешевле кваса.
____________________________________
Уходя, вспоминает Егоров про дитя в окошке.
Поднимает голову – никого там, конечно, нету.
И тут раздается сердитый голос няньки:
– Да отойдешь ты от окна?! Спать пора ложиться.
……………………………………………………
……………………………………………………
– Всё вычисляешь, астролог-недоучка?
Ты бы еще погадал на кофейной гуще.
– Поколотил бы я тебя, Егоров,
Кабы не знал,
Что это бесполезно.
– Я, Теребень, людей не бью.
Я их обнимаю крепко-крепко.
Кто сумеет вырваться, пущай меня сам колотит.
– Ладно, Геркулес Васильеостровский.
Ты посмотри, что у меня выходит.
Петра III в шестьдесят втором убили,
Ивана Антоновича в шестьдесят четвертом.
Лет ему было двадцать четыре с половиной,
Из них двадцать три он провел в заточенье.
– Что ты городишь, Ваня,
В каком заточенье?
Какой Иван Антонович? Откуда взялся?
– Российский император, mon cher,
Коронован младенцем.
Анне Иоанновне внучатый племянник.
– Почему я никогда о нем не слышал?
– Потому что римскую историю, Алеша,
Мы постигаем по книгам,
А российскую, увы, пока еще
По темным слухам.
Вот сегодня этот слух и до тебя докатился.
Что? Не всякому слуху верьте?
А вот полюбуйся – доказательство.
Рубль с изображением Иоанна Антоновича, 1741 г.
?
Серебряный полтинник –
На, держи! На зуб попробуй.
Дедушка мой сберег на память.
Можно сказать, проявил геройство.
Все рубли-полтинники сорок первого года
Было велено сдать на переплавку.
За хранение – пытка и вечная ссылка.
