С 1931–1932 годов в СССР начинают приезжать британские специалисты, чья профессиональная деятельность была связана с градопланированием, городским благоустройством и строительством нового жилья. Во многом этому поспособствовал активизировавший свою работу «Интурист». Государственное акционерное общество по иностранному туризму было основано еще в 1929-м, но в 1930–1931 годах в мире – из-за общей экономической депрессии – был зафиксирован массовый туристический кризис (в некоторых странах даже возникло общественное движение против заграничных поездок[33 - Орлов И. «В Стране ледяного ужаса»: научно-туристская экспедиция «Интуриста» в Арктику в 1931 году // Современные проблемы сервиса и туризма. 2016. № 4. С. 36.]). Ситуация исправилась в 1931 году: если в 1929-м страну посетили 2500 иностранцев, то в 1933-м – уже 8700. Народный фронт и роль СССР в антифашистском движении также способствовали популяризации образа России. В декабре 1935 года в Лондоне прошел Конгресс мира и дружбы с СССР, а на следующий год был достигнут пиковый показатель «Интуриста» – 20 400 человек. В 1931–1932 годы вышло несколько прекрасно оформленных путеводителей по Москве и Ленинграду на английском языке – с картами, цветными иллюстрациями, продуманной графикой и модной рекламой[34 - A Short Illustrated Guide to Leningrad. Moscow: All-Union Company “Hotel ltd”, 1931; Great Cities of the USSR. Moscow: Intourist, 1931.].
Путеводители по Москве и Ленинграду, подготовленные «Интуристом». 1931
«Красная газета» писала летом 1932 года: «Разноязычная речь на улицах, вереницы линкольнов у подъездов. Огромные пароходы у причалов. Шесть тысяч иностранных туристов посетили Ленинград в 1931 году – в полтора раза больше пройдет их в 1932 году… Туристы этого года любуются Эрмитажем и окрестностями, но больше всего стремятся попасть на заводы, в школы и профилактории. Друзья и враги одинаково интересуются нашими успехами, хоть и по разным причинам»[35 - Наплыв иностранных туристов // Красная газета. 1932. 1 августа. Вечерний выпуск. С. 2.]. Последнее замечание очень точно. Как говорил в своем докладе секретарь Лондонской архитектурной ассоциации Фрэнк Йербюри, посетивший Россию в 1932 году, англичане действительно ехали в СССР, чтобы убедиться в своих правых или, наоборот, левых убеждениях[36 - Yerbury F. Impressions of Russia // Architectural Association Journal. 1932. XLVIII. № 549. P. 116.]. Как правило, гости находили подтверждения именно своим ожиданиям, поэтому в уцелевших личных воспоминаниях ценнее всего оказываются свидетельства, не укладывавшиеся в настроения, с которыми изначально путешественники отправлялись в Советский Союз. Сравним воспоминания Фрэнка Йербюри с отзывом Памелы Трэверс.
Фрэнк Йербюри во время путешествия в Восточную Европу и СССР. 1932. Архив Лондонской архитектурной ассоциации
В 1932-м молодая и по-английски решительная, тогда еще просто журналистка Памела Трэверс отправляется в СССР в составе обычной туристической группы «Интуриста»[37 - Трэверс П. Московская экскурсия. М.: Лимбус-Пресс, 2017.]. Еще по пути в Ленинград она спорит со своими более доброжелательно настроенными попутчиками, солидными профессорами, скептически оценивает информацию, полученную от русских гидов, и очень колко отзывается обо всех продемонстрированных достижениях социалистического образа жизни. «Наш отель очень современный, очень уродливый, очень новый, хотя стены уже облупились. Из него вышла бы отличная тюрьма»[38 - Трэверс П. Московская экскурсия. М.: Лимбус-Пресс, 2017. С. 35.]. Но зато наследие петербургской архитектуры заставляет Трэверс оставить насмешливый тон. Александро-Невская лавра напоминает ей о британской архитектуре XVIII века, старых английских усадьбах и поэтах-романтиках. В противостоянии Зимнего дворца и Главного штаба она видит олицетворение русской необузданности и европейской дисциплины. При этом общая запущенность, неприкаянность исторического наследия на фоне неразберихи и абсурда, по всей видимости, доводят писательницу до изнеможения: «Скорей бы уже уехать из Ленинграда! Несмотря на красоту, здесь какая-то мертвящая атмосфера. Великолепие XVIII века представляется странным неуместным наростом»[39 - Трэверс П. Московская экскурсия. М.: Лимбус-Пресс, 2017. С. 80.]. Судя по всему, архитектурные вкусы Трэверс совпадали с предпочтениями Ивлина Во: «Мы стараемся избавиться от механизированного века, а они его обожествляют».
Стратегии гостеприимства
Примечательно, что и Трэверс, и Йербюри имели возможность свободно перемещаться по городу, несмотря на опеку гидов. Секретарь Лондонской архитектурной ассоциации специально подчеркнул в своем докладе, что слухи о том, как от туристов скрывают правду и держат на «коротком поводке», сильно преувеличены. Фрэнк Йербюри гулял по ночам, осматривал все, что казалось ему любопытным, и никто его не останавливал[40 - Yerbury F. Impressions of Russia. P. 124.]. На фотографиях, сделанных им во время поездки, Ленинград предстает городом с чистыми улицами, благоустроенными скверами, ухоженными памятниками. В действительности, конечно, степень свободы иностранного туриста зависела от его статуса и личного опыта. Кто-то послушно следовал всем инструкциям, не отставая от гида, а кто-то требовал дополнительных пунктов программы. У кого-то были в России друзья или даже знакомые чиновники, что давало возможность с разных сторон и более объективно взглянуть на жизнь в советской России, а за другими, кто показался подозрительным, наоборот, наблюдали сотрудники «Интуриста». В конце концов особенности характера и умение вести диалог тоже сказывались на успехе путешествия.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
