– Ты же сказала, что узнала меня, – в его голосе укор, и я почему-то ощущаю себя так, словно пришла на экзамен без единой шпоры.
– Ну да… – осторожно говорю я, ощущая себя словно сапер на заминированном участке. – Вы были вчера в офисе с Кристофом Дамиром. Но при чем тут крыша?
– Ни при чем, – холодно отзывается он и кивает головой в сторону дверей: – Проходи в гостиную, я сейчас.
Каким-то нервным движением головы откидываю волосы назад и в гордом одиночестве иду сквозь шикарный холл туда, куда меня в вежливой форме только что послали.
Крыша упорно не идет из головы.
Получается, мы виделись с Куртом где-то еще? Я мысленно начинаю перебирать в памяти все крыши, на которых была за последние полгода.
Будучи оперативником УНЗД, я часто присутствовала при задержании вышедших из-под контроля лаэрдов. Обычно получившие полную власть над телом сущности демонов стремились куда повыше, поэтому крыш в последнее время я посетила даже больше, чем в свое время лекций по философии в универе.
Вот только то были вышедшие из-под контроля человека демоны других семей. Дамиры были одними из немногих, кто воспитывал своих детей самостоятельно, не прибегая к помощи управления. И, судя по отчетам, имели большой успех в этом деле.
Все еще погруженная в свои размышления, я захожу в шикарную гостиную и восторженно оглядываюсь по сторонам.
Два дивана и два кресла образуют прямоугольник в центре просторной комнаты; на стенах несколько больших полотен каких-то дико дорогих картин. Слева от входа – массивная винтовая лестница, уходящая наверх, а чуть в стороне просматривается арка, ведущая, по всей видимости, в глубь коттеджа.
Роскошь всюду, куда ни падает мой мечущийся с предмета на предмет взгляд, возможно, поэтому я не сразу замечаю, что не одна.
– Какая приятная неожиданность, – в проеме арки возвышается подтянутая фигура Микаэля.
Он одет в синие джинсы и темно-красную рубашку в крупную клетку. Закатанные до локтя рукава открывают сильные загорелые руки с тонкими витками кожаного браслета на правом запястье.
– А я считал, что это будет обычный скучный семейный ужин, – произносит парень, раздевая меня взглядом.
Я приветливо улыбаюсь, стараясь не расхохотаться в голос.
Дело в том, что пока я наводила марафет у себя в однушке, ко мне нагрянул Кряк, который, несмотря на хмурый вид, обиду в глазах и гипс, все еще числился моим напарником.
Стараясь не встречаться со мной взглядом и держать дистанцию не меньше нескольких метров, Лешка быстро пересказал всю известную информацию по семейству Дамиров.
Про Мика, например, я узнала, что он мой ровесник, выпускник финансового университета при правительстве России, заядлый райдер и тусовщик.
Короче, банальщина, свойственная любому представителю «золотой молодежи».
Зато его демон…
Демон у Микаэля Дамира был «страшненький», и это не мое компетентное решение, а задумчивый вывод Кряка. Заинтригованная столь лестной оценкой напарником Мажора, я сунула свой нос в папку с делом Мика и глянула на фотки его демона.
Со снимка смотрел красноглазый демон-альбинос. В отличие от всех других, у него была абсолютно белая, какая-то прозрачная шерсть, которая не везде скрывала нежно-розовую кожу демона. Про крылья я вообще молчу и тихонько угораю!
Страшненький? Да это же «белый ужас», летящий на крыльях ночи!
Мысленно переименовав Мажора в Снежка, я дарю парню еще одну улыбку, повторяя про себя, словно мантру: «Не ржать, Яблокова. Только не ржать».
Записав улыбку на свой «обворожительный» счет, Микаэль с деловым видом идет в мою сторону.
– Кто бы мог подумать, что под костюмом будет прятаться такая красота, – парень останавливается всего в шаге от меня.
«Кто бы мог подумать, что в теле такого красавчика будет прятаться Белоснежка! – думаю я про себя и вновь: – Не ржать, Яблокова. Только не ржать».
Кряк посоветовал рассеянно улыбаться в те моменты, когда я не знаю, что сказать, или собираюсь произнести какую-нибудь гадость, поэтому молчу и дарю Мажору третью улыбку за вечер.
Как бы у него передозировка от моих обворожительных оскалов не приключилась!
Мика хмыкает и делает приглашающий жест в сторону диванов.
– Если не секрет, где ты умудрилась познакомиться с Куртом? – заводит он светскую беседу.
– Да так… – отвечаю максимально уклончиво. – Пересеклись накануне.
Я усаживаюсь на мягкий диван рядом с Мажором и разворачиваюсь к нему лицом. Предпочитаю видеть лицо своего собеседника, да и входы-выходы лучше держать под наблюдением. Я все-таки сюда не на приятный ужин в обществе друзей-товарищей приглашена, а для выяснения отношений с Кристофом Дамиром.
– Да ладно, – говорит Мика чуть тише и пододвигается. – Думаешь, я не понимаю, что происходит?
Уже с большим вниманием смотрю на парня.
– И что же? – спрашиваю я совершенно искренне.
Словно кот, увидевший банку со сметаной в свободном доступе, молодой лаэрд двигается еще ближе и закидывает руку на спинку дивана.
– Не притворяйся, Ева, – улыбается он с полным осознанием своего превосходства. – У Курта особый пунктик по поводу семьи. Брат никогда не пригласил бы на ужин постороннюю, но ты почему-то здесь.
Делаю невинное лицо и изо всех сил изображаю из себя святую простоту.
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
Мажор нахально улыбается, демонстрируя белый ровный ряд зубов.
– Я же сказал – можешь не притворяться, – говорит он. – Семья давно пытается найти мне кого-то в пару. Обычно это милые лаэры – невыносимо скучные и воспитанные. А вот твой бунтарский дух меня, откровенно говоря, цепляет.
Это что же получается, Курт – сводница?
Мне становится смешно, и я опять улыбаюсь.
– Интересно, но я все еще не понимаю, куда ты клонишь.
Лаэрд пристально смотрит мне в глаза и неожиданно подается вперед. Всего миг, и я в его крепких объятьях.
– Давай забьем на скучный ужин и сразу пойдем наверх, – предлагает он с победной улыбкой.
Я ошарашенно хлопаю ресницами, упираюсь руками в грудь парня в попытке вырваться.
– Ты спятил? – угрожающе рычу, позабыв про манеры, и выпускаю клыки. – Отвали от меня, придурок!
Слово «отвали» парень явно не понял, иначе зачем бы еще его рука скользнула под край платья, неприятно обожгла своим прикосновением бедро и поползла наверх.
