я окажусь на пикнике весёлом»…
Боб подхватил, не дав закончить фразу:
«С мальчишкой, что со мной, как по заказу,
учеником моей же средней школы»!
«А всё равно ведь очень хорошо»!
«Хотелось бы когда-нибудь ещё»…
На этом прекратились разговоры.
И лишь позднее Боб сказал угрюмо:
«Крадём мы с вами радость, словно воры.
Ведь так не полагается. Я думал:
ну почему гулять под ясным небом,
и бабочек ловить, жуков и раков,
есть сандвичи так весело, однако,
отец и мать сочли бы, что нелепо
так время проводить, а ребятня,
узнавши, засмеяла бы меня.
Да и над вами стали бы смеяться
коллеги ваши, о прогулке зная»!
«Боюсь, что так. Не стоит удивляться,–
мисс Энн сказала,– И не понимаю,
как получилось, что сюда пришла я»!
Закончен день. А с ним и всё, что было
во встречах этих двух происходило:
три данаиды, раки, уток стая…
на этом можно перечень закрыть,
Ещё шипучку, сэндвичи включить.
А в понедельник утром до уроков,
мисс Тейлор Боб напрасно дожидался.
Она, нарушив утренние сроки,
гораздо раньше в школе оказалась.
Домой ушла с последнего урока,
и головная боль была причиной.
А вечером, охваченный кручиной,
Боб возле дома бродит одиноко,
но постучаться в дверь её не смеет.
И бродит по округе он. Темнеет.
Во вторник вновь они в затихшем классе.
Боб счастлив, словно вечер бесконечен,
как будто море времени в запасе.
Он влажной губкой доски трёт беспечно.
Мисс Тейлор у стола сидит уютно,
тетрадки, как обычно, проверяет,
и длится время, как она желает:
покой и счастье в этой тишине,
и безразлично, что творится вне.
И вдруг раздался бой часов на башне,
на здании суда, что в двух кварталах.
Тот гулкий звон, который знает каждый,
разбил покой. Его, как не бывало.
Всё тело от вибраций содрогалось,
