Алазар многозначительно кашлянул и подошёл ближе, облокотившись о стойку в паре метров от нас. Один из головастиков тоже подбежал ближе, чтобы всё честно было. Я стоически удерживала вежливо-уважительное выражение на лице. Сохранять маску спокойствия я научилась в первые же месяцы работы. С таким начальством, какое мне досталось, иначе нельзя было. Но этот же начальник, спустя полгода, увольняясь по личным причинам, и порекомендовал меня на свою должность. В общем, не зря тренировалась, как в работе меня это всегда выручало, так вот и сейчас очень даже пригодилось.
Наглая рыжая гремлинская морда понял намёк и свернул разговоры про угощение. А я зареклась использовать это слово, вообще. Кто бы мог подумать, что такое положительное слово может означать совсем не что-нибудь вкусненькое, а предложение поразвлечься! Извратили всё, паршивцы ушастые! Нелюди, одним словом.
Рыжий покосился на Алазара, поскрёб лапками по стойке и, выпучив на меня глаза-блюдца, как кот из мультика, заискивающе спросил:
– А во-о-он того можно, хозяйка?
И указал одним из трёх кривых пальчиков на самую яркую из бутылок, из красного стекла, с изогнутым горлышком и алой этикеткой, на которой был изображён золотистый дракон. Я покосилась на Алазара, он хранил молчание. Хоть бы знак какой подал! И Кроль, шкура трусливая, слинял куда-то. Эх, придётся самой разбираться. Повернулась, потянулась к высокой полке и взяла бутылку с драконом. Гостям в угощении… тьфу ты! В общем, если гость попросил выпить, отказывать как-то невежливо.
Бутылка неожиданно оказалась весьма увесистой. Как минимум в три раза тяжелее, чем можно было предположить. А при взгляде на содержимое, бултыхающееся за толстыми стеклянными стенками, я её вообще чуть не выронила. Чудом перехватить успела. Тихо выдохнула, сглотнула ком напряжения в горле и, снова нацепив дежурную вежливую улыбку, повернулась к почётному гостю.
Рыжий чудик в нетерпении скрёб лапками по стойке и принюхивался. Он явно ничего подобного никогда не пробовал и горел желанием продегустировать новый напиток. Вот только были у меня опасение, что от такого изысканного угощения… Да что ж это слово так привязалось-то! В общем, если он это попробует, есть все шансы, что сгорит буквально. А всё потому, что в красивой и не по размерам тяжёлой бутыли плескался по виду самый настоящий жидкий огонь!
Увидь я нечто подобное в другое время и в другом месте, подумала бы, что это всего лишь игра света. Но я нахожусь в другом мире, куда прибыла в волшебном баре, и сейчас напротив меня сидит самое настоящее волшебное существо. Так что и огненный напиток может оказаться по-настоящему огненным, а не иллюзией. Интересно, за убийство местного правителя меня его бравые телохранители сразу на кусочки порвут, или сначала поиздеваются?
– А вы уверены, что хотите именно этого? – спросила с сомнением. – Может, выберете что-то более… прохладительное?
– Хозяйка жадничает? – прищурился гремлин. Потом повёл маленьким приплюснутым носиком, фыркнул и вдруг зарычал. – Хозяйка в нас сомневается! Нас это оскорбляет, и мы оскорблены. Табакерка нас не радует.
И он начал разворачиваться, чтобы слезть со стула. Алазар требовательно уставился на меня и указал взглядом на гремлина. Мол, сделай что-нибудь, останови его.
– Стойте, – пришлось пойти на уговоры мне. – Мы неверно друг друга поняли. Я с радостью угощ… дам вам отведать этого чудесного напитка.
Гремлин развернулся обратно, с минуту изучал меня колючим взглядом с прищуром, а потом глаза его опять превратились в блюдца, тонкие губы растянулись в улыбке.
– Мы отведаем, – величественно кивнул он.
Кажется, Алазар тихо хмыкнул, а может мне от нервов показалось. Но с этим потом разбираться буду. Сейчас не угробить бы представителя местной власти, не хотелось бы в первый же день на новой работе нарваться на такие глобальные неприятности… Стоп, что вообще за мысли? Какая ещё работа? Так, нужно срочно заканчивать со всем этим и сматываться, а том и сама не замечу, как втянусь и уходить не захочу. Есть у меня такая паршивая черта, быстро увлекаюсь чем-то новым.
Мотнула головой, отгоняя посторонние мысли и сосредотачиваясь на текущих проблемах, ещё раз посмотрела на бутылку, потом на нетерпеливо ёрзающего головастика, вздохнула и потянулась к бокалам, чтобы взять один и налить «дорогому гостю» этого огненного пойла.
– Кхм, – тихо кашлянул Алаз.
Я бросила на него взгляд искоса, он кивнул на бокал и отрицательно качнул головой. Точно! Никому ничего не наливать! Ну что ж, так даже проще.
Улыбнулась гремлину во все двадцать восемь и с торжественным видом водрузила перед ним бутылку. Не маленький, по крайней мере, по возрасту, сам справится. Или, в крайнем случае, охранников своих на помощь позовёт.
Пока ушастик восторженно разглядывал бутыль с переливающимся в ней огнём, я ещё и бокал к нему поближе пододвинула. Вот, полный сервис вам, и из чего налить, и куда. Только открыть нечем.
Поискала взглядом за стойкой, но штопора не нашла, и вопросительно посмотрела на Алазара. Он только одобрительно кивнул, давая понять, что я всё правильно сделала. Ну вот и ладненько. Остаётся только наблюдать, что будет дальше.
Гремлин рассмотрел бутылку со всех сторон, понюхал, поскрёб, примерился к пробке пальчиками, но вытащить не смог, посмотрел на меня, с неприкрытым интересом наблюдающую за ним, недовольно фыркнул и, гордо выпятив золотые пуговички на груди, заявил:
– Мы сильные и ловкие, мы справимся!
То есть он это как вызов принял? Покивала, соглашаясь, и незаметно чуть отодвинулась в сторонку. Сама не знаю, почему это сделала. Вдруг как-то неспокойно стало, захотелось отойти.
А гремлин уже ничего вокруг не замечал, увлечённо ковыряя пробку. Мне даже показалось, что он сейчас кончик языка от усердия высунет. Но нет, обошлось без языка, но не без неприятностей… Головастик перевернул бутылку, зачем-то встряхнул её, ударил по донышку и, резко вернув в нормальное положение, рывком выдернул пробку. В следующее мгновение я поняла, что совершенно не готова к такой работе и ни за что ею не увлекусь! Просто не успею, не доживу, какая-нибудь невиданная сказочная хрень раньше угробит…
Когда, после гулкого хлопка от выдернутой пробки, у меня заложило уши, списала это на неожиданный, похожий на выстрел, резкий звук. Но спустя несколько секунд я поняла, что хлопок пробки тут не при чём. Виной всему был нарастающий гул, доносящийся… из бутылки.
Гремлин предусмотрительно отвернул от себя горлышко бутыли, но отпускать её не спешил. Я же смотрела на направленное на меня горлышко и всё больше хотела сбежать как можно дальше. Но успела только присесть и спрятаться за стойку, когда из бутылки вырвалась струя пламени, как из огнемёта. А учитывая, что дуло… в смысле горлышко было направлено прямо на меня. В общем, я не просто присела, скорее рухнула вниз, отбив коленки. Вот уж горячительный напиток, ничего не скажешь. А как с ног сбивает!..
Уши уже заложило до такой степени, что я почти оглохла, однако прокатившийся по Табакерке визг на высокой ноте быстро вернул мне слух.
Гул прекратился, а визг перешёл в писклявые подвывания, и я осмелилась выглянуть из-за стойки. Визжал, оказывается, рыжий гремлин. Его серые телохранители стоически молчали, окружив писклявый объект охраны и прикрывая его собой. А по Табакерке, под самым потолком, металось пламя! Самый настоящий огонь, как живой носился по залу, оставляя на потолочных балках подпалины и копоть. Помещение начало заволакивать дымом, если ничего не сделать, сгорит Табакерка и буду я хозяйкой погорелого бара!
Выбираясь из-за стойки, я попыталась найти взглядом Алазара, но его поблизости не оказалось. Неужели сбежал? Вот же гад трусливый! Как беззащитную девушку пугать рогами и страшными рожами, так он смелый, а как понадобилась настоящая помощь, смылся вперёд всех. Вон, даже гремлин ещё до двери доползти не успел, а Алазара и след простыл.
А ярко красное пламя под потолком продолжало метаться из одного конца зала в другой, то превращаясь в шар, то растекаясь бесформенной кляксой. Затухать оно и не думало, скорее наоборот, всё набирало скорость и становилось больше.
– Да какой идиот тут эту бутылку оставил? – бурчала я, пригибаясь и перебежками направляясь к… лестнице на второй этаж.
Кто бы мне объяснил, зачем я бегу туда! Все ломятся к выходу, чтобы спастись от бешенного живого огня, а я наоборот – загоняю себя дальше от выхода. Но я продолжала пробираться к лестнице, периодически отступая или прижимаясь к стене, чтобы повалившие из номеров постояльцы не затоптали.
Только, переждав поток беглецов, поднявшись на второй этаж и остановившись на некоем подобии балкончика, с которого был виден весь зал, я обнаружила, что прижимаю к груди злосчастную бутылку. И зачем она мне, спрашивается?
Ответ пришёл сам собой – чтобы загнать в неё огонь. Посмотрела на бутылку, на мечущееся под потолком пламя, вниз с балкончика, пять на бутылку. Вытерла слёзы, выступившие из-за режущего глаза дыма, вздохнула, от чего закашлялась, и полезла на перила. С них можно забраться на одну из потолочных балок, а уже оттуда попытаться поймать пламя.
Нет, я точно дура! Адекватный, психически здоровый человек на такое ни за что не подписался бы. Вот сейчас упаду и расшибусь, или сгорю, если не успею раньше задохнуться от дыма… И как я вообще собираюсь запихать огонь в бутылку?! Ну бред же чистой воды. Не просто дура, идиотка полная! Бессмертной себя почуяла, что ли? – мысленно ругала я себя, ползя по балке под потолком.
А ревущее в другом конце зала пламя сожрало занавески на окнах (красивые, между прочим, были, жалко!) подпалило стену и с каким-то потусторонним то ли рыком, толи воем, развернулось, направляясь в мою сторону. Мне даже на мгновение показалось, что из этого огненного кокона на меня уставились жуткие звериные глаза.
А потом уже не до разглядывания стало. Я распласталась на балке обхватив её ногами, схватила бутылку обеими руками, выставила её перед собой, горлышком к мчащемуся в меня огненному снаряду, зажмурилась и… Ну да, завизжала от души. Имею право!
ГЛАВА 4
Я ждала чего угодно, но только не того, что вдруг наступит полная тишина. Абсолютная, я бы даже сказала. Надолго моих голосовых связок не хватило, визг получился хоть и громкий, но короткий, а потом… Сначала на мгновение стало нестерпимо жарко, после бутылка в моих руках дёрнулась и легонько завибрировала, а дальше ни звука. Гудение и вой пламени стихли так резко, будто я в мгновение оглохла.
Медленно, боясь не то, что пошевелиться, даже вздохнуть, я открыла глаза и… В общем да, опять завизжала. С визгом отстранила подальше от себя бутыль, в которой бесновалось пламя, шарахнувшись назад.
Вот только, испугавшись живого огня в собственных руках, я как-то подзабыла, что нахожусь под высоченным потолком, на довольно узкой для манёвров балке. Так что вниз полетели мы обе – и я, и бутылка.
Кранты – мелькнула, похоже, последняя мысль. Могла бы и что-то повозвышеннее подумать…
Но мой полёт закончился не смачным «шмяк» и переломанными костями. Меня поймали! Не то, чтобы очень нежно получилось, но вполне бережно, на ручки. Правда тут же отпустили, отобрали бутылку и быстро закупорили её. Ловителем, разумеется, был Алазар. И так ловко у него это получилось! Я даже зауважала его, на пару секунд, а потом он всё испортил.
Мужик повернулся ко мне, сверкнул глазами, причём не метафорически, а натурально, как хищники в темноте умеют, и как рявкнет:
– Ты что, дура бессмертная?! Зачем сама огненного драконы ловить полезла?!
– А? – растерянно переспросила я.
– Надо было не ловить тебя. Отбила бы зад и не лезла больше куда не надо, пока защиту от Табакерки не получила, – прошипел Алазар.
И я разозлилась. Вернее даже будет сказать – психанула. Нервы не выдержали после пережитого.
– Да какое тебе дело до моего зада?! – заорала, топнув с досады.
