– И кто мне вернёт банку? – от безысходности вставил Седрик. – Весь отдел поведёт месяц без кофе из-за её… – мужчина только рыкнул, так и не закончив фразу.
– Она сейчас же пойдёт и принесёт новую. – пообещал Хольт, мельком взглянув на меня.
– С каких пор ты впрягаешься за кого-то, кроме себя? – к нам развернулся Девенпорт.
– Иди уже отсюда. – устало махнул на меня рукой Блэкберри.
Я буквально вприпрыжку покинула кабинет и сразу же наткнулась на Габриэля. Призрак стоял, прижавшись вплотную к двери и подслушивал. Стоило мне выйти оттуда, Холи принялся расспрашивать о случившемся и напоминать «я же говорил». Мы вдвоём быстро вышли на улицу: кофе сам себя не принесёт.
– Никогда не знаешь, что творится в голове самодура. Если бы Генри сегодня уволили, то от него бы ушла жена. – гордо сказал Габриэль, вышагивая по узкому бордюру. – Слишком уж Генри Девенпорт раздражительный и ревнивый.
– Откуда ты узнал? – спросила я, прижимая к себе такую же огромную банку, как та, которую разбила.
– Не имеет значения. – слегка усмехнулся мужчина, продолжая изображать эквилибриста.
– У них меняются лица. – практически шёпотом поделилась я, когда мы подошли к главному входу в здание издательства. – Ты заметил? – с надеждой на утвердительный ответ спросила я. – У Ноэля и Лив, теперь у Генри.
– В каком смысле? – нахмурился Холи.
Я кратко изложила ему всё, что мне чудилось последние несколько дней. Призрак слушает внимательно, не перебивая, и только кивает или пожимает плечами на мои риторические вопросы. На просьбу всё же объяснить, что это за изменения и работа такие, которую уже не первый раз упоминает призрак, Холи лишь многозначительно кивает и тут же переводит тему на более удобную для него. Кажется, он просто издевается. Ему больше по душе настаивать на том, чтобы я лично сказала «спасибо» Ноэлю и сделала это немедленно.
– Идеи лучше мне ещё не приходило! – радостно сообщил мужчина.
Вернувшись обратно, я быстрее спряталась за планшетом. Да, я обязательно скажу «спасибо» моему спасителю, но позже. Вот только закончу с последней главой пятой части. Речь идёт о некой Эстер Найтон. Прочитав это имя несколько раз, силюсь вспомнить что-то. Я, кажется, хотела сделать что-то, касающееся данной девушки. Недавно думала об этом.
Эстер Найтон! Конечно же! У неё со знакомства с Разиэлем прошло всего пять месяцев! Я хотела поговорить с ней, пока не стало поздно. Как, как я могла забыть об этом?! Быстро просматриваю оставшийся текст главы и вношу многочисленные правки. Мне просто необходимо как можно скорее добраться до дома мисс Найтон. Я должна быть там. Чувствую необыкновенный прилив сил, будто могу долететь до Эстер! Но всё возбуждение улетучилось, стоило мне прочитать одну-единственную фразу в конце пятой части «Шести месяцев»: «Эстер Найтон скончалась по неизвестным причинам…» Дальше написано вчерашнее число и настоящий год.
Габриэль облокотился на спинку моего кресла. Он что-то бубнит. Тихо-тихо. Я едва слышу его, но тем не менее меня снова клонит в сон. Вот как я забыла. Просто уснула. Зачем он это делает? Габриэль? Не получается ни слова сказать, губы будто слепились от какого-то сильного клея, и глаза вот-вот закроются.
Из-за перегородки виден Ноэль. Он поднялся, чтобы размяться. Часто так делает, особенно когда заканчивает работу.
– Эй, ты в порядке? – спросил Хольт. – Ада?
Я почувствовала горячую ладонь Холи на лбу и, кажется, моментально провалилась в сон.
– Ада! Адерин! – надо мной навис Ноэль.
Всё какое-то высокое… Я на полу? Что я делаю на полу?
– Ада, ты в порядке? – взволнованно вопрошал репортёр.
– Она ещё и больная. – насмешливо бросил Девенпорт, остановившись рядом.
– Иди к чёрту! – рявкнул Хольт и аккуратно посадил меня в кресло, опустившись рядом на корточки
Генри закатил глаза и ушёл.
– Тебе нужен доктор. – мягко улыбаясь, сказал журналист. – Я отвезу тебя, не волнуйся.
– Зачем? – я потёрла затылок. Больно, кажется, всё-таки ударилась. Уснула?
– Доктор скоро понадобится ему. – усмехнулся Габриэль, сложив руки на груди. – Ты абсолютно здорова.
– Ты была белая как смерть, а потом ещё и в обморок грохнулась, Ада. – с некой опаской произнёс репортёр, вглядываясь в моё лицо. – Не помнишь?
– Просто не выспалась. – тут же ответила я. – Ничего страшного. – легкомысленно отмахнулась я. – Только съела бы что-нибудь. – заговорщицки начала я. – Зверски голодная.
– Ты снова видела его? – шёпотом произнёс мужчина и поднялся.
Я непонимающе уставилась на него.
– Можешь идти? – он взял меня за руку.
– Видишь? – встала я и покружилась. – Я здорова.
– На сегодня с нас хватит.
– Как скажешь. – не задумываясь, ответила я и с трудом старалась прервать мысли о еде. Представлялись хорошо прожаренный стейк с перечным соусом, большая порция шоколадного мороженого и латте. Тем временем кое-как уместила необходимые вещи в сумку. Эта намного меньше той, которую я привыкла брать с собой на работу. Сюда едва помещается треть всего, что обычно мне нужно.
– Зайдём за продуктами, и я научу тебя готовить всё, что угодно, Адерин. – проговорил призрак.
– Поужинаем? Вместе. – сказал Хольт, когда двери лифта закрылись.
– Спасибо. – наконец решилась я.
– За что? Ты ещё даже «да» не сказала.
– За кофе. – ответила я. – То есть за банку. И Сэнди. – добавила я. – Ты понял!
– Нет.
– В смысле? – растерялась я.
– Я приму твоё «спасибо», если ты скажешь «да». – двери лифта открылись на первом этаже. – Так что насчёт свидания?
Голос
Мы с Тони договорились встретиться сегодня в полдень и вместе пойти за подарками. Так как Энтони согласился праздновать Рождество в Лондоне вместе со мной и моей семьёй, он решил, что будет ужасно невежливо явиться без подарков. Каннингем ещё ни разу не опаздывал, а в этот день почему-то задерживается. Вот уже на пятнадцать минут опаздывает. Габриэль где-то достал стаканчик горячего чая и неторопливо потягивает его, чтобы не окоченеть на холоде. Конечно, вряд ли вообще это возможно, но, по-моему, Холи вечно забывает, что уже мёртв. Правда, мне не известно, мёрзнут ли умершие, пока обитают среди живых?
Рождество, наверное, мой любимый праздник, после дня рождения, разумеется. Все вокруг такие счастливые. Мысли прохожих пусть и занимаю заботы, но их лица озаряет предвкушение праздника, какая-то по-детски наивная радость заставляет большую часть людей буквально сиять изнутри невероятно ярким светом. Некоторые тащат ёлки. Кто большие, кто маленькие. Другие едва умудряются держать в руках всевозможные покупки для рождественского стола, а третьи с трудом не теряют равновесия под тяжестью башенки из разноцветных коробочек с подарками.
Рук уже не чувствую. Несмотря на тёплые перчатки, ногти приобрели синеватый оттенок, а кожа стала белой с красными пятнами на костяшках и сгибах пальцев. Габриэль поделился чаем, который я быстро выпила. Он был уже не таким горячим. Спустя некоторое время наконец появился Каннингем. Он взял свой рюкзак, который, как ни странно, уже был чем-то заполнен. Вероятно, в этом «что-то» кроется причина его опоздания. Полицейский улыбается и выглядит невероятно счастливым.
– Немножко задержался, прости. – он обнял меня.
Мы проторчали в торговом центре несколько часов, выбирая подарки. Но больше всего у нас ушло времени на поиски самой красивой упаковочной бумаги и лент. В школе Тони терпеть не мог заворачивать коробки, кажется, он делал это только из-за моей любви украшать всё что только можно. Будущий полицейский практически переступал через себя, уделяя часы упаковке. По его мнению, всё это напрасно: «…обёртку же всё равно потом разрывают и выбрасывают! И никто тебе спасибо за красивую коробку не скажет.» – говорил он. Даже не помню, когда Энтони успел поменять свою точку зрения.
По дороге домой мы зашли немного передохнуть и выпить чего-нибудь горячего.
