– Спят все, – произнес он и притворил дверь.
– Может, и мы пойдем? А то я что-то с дороги подустал.
Колька проснулся от того, что захотелось в туалет. Арбуз он вчера вечером попробовал в первый раз. Впрочем, как и его сестры, Нинка и Танька. Такой вкуснятины ему еще есть не доводилось. Яблоки в школьной столовой в Шольском частенько бывали и сестры домой несколько раз их приносили. Даже мед ел. К Нинкиной соседке по парте родня с Башкирии приезжала в прошлом году и его гостинцами привезли. Вот ее и угостили. Целую баночку подружка подарила. А Нинка ее в Ачем родителям принесла. Тогда Кольке показалось, что вкуснее его нет ничего. Ну, разве что шоколад. Но арбуз оказался настолько вкусным, что, несмотря на предостережения старших, Колька уплетал один кусок за другим. Пока от него не остались лишь корки. Узнав, что они растут в Астрахани, решил, что когда вырастет, уедет туда жить.
И вот теперь, когда он только-только задремал, арбузный сок дал о себе знать. Колька повернулся на живот. Иногда такой прием ему помогал. Особенно зимой, когда бежать во двор не очень хотелось. Главное было заснуть. А там бывало, и до утра не просыпался. Он и сейчас попытался уснуть. Полежал, ерзая на животе какое-то время, но нужда не отпускала. Колька открыл глаза и попытался сесть. Раскладушка противно скрипнула, и он замер, боясь разбудить спящих на кровати сестер. Наконец, глаза немного привыкли к темноте, и он как можно тише поднялся и направился к двери.
Выскользнув в коридор, прислушался. Где-то в конце его были слышны мужские голоса. Туалетная комната находилась там же, и он, аккуратно ступая, направился к ней. Поравнявшись со столовой, понял, что голоса доносятся оттуда. Дверь была неплотно закрыта и сквозь щель пробивалась узкая полоска света. Миновав ее, Колька у туалетной двери долго искал выключатель. Наконец, включил свет и юркнул внутрь помещения, прикрыв за собой дверь.
Справившись с причиной своего пробуждения, мальчишка так же тихо вышел в коридор, погасил свет и направился обратно. Он уже миновал яркую полосу света, проникающую из столовой, когда услышал свое имя. Ему показалось, что его позвали по имени. Колька остановился и прислушался. Он не сразу сообразил, о чем говорит отец. В памяти отчего-то всплыл случай с красивым желтым бруском. Колька внимательно слушал, о чем говорят в столовой и не заметил, как придвинулся к двери настолько, что та чуть сдвинулась с места и предательски скрипнула. Голоса стихли. Колька испугался, что сейчас его заметят, и аккуратно семеня ногами по полу, чтобы не шуметь, проскользнул в свою комнату.
Юркнув под одеяло, подумал, что вот так же стараясь не разбудить родителей, он когда-то возвращался с ночных деревенских гулянок. «Не зря, значит, тренировался, – удовлетворенно подумал он и, не успев толком понять случайно подслушанный разговор, заснул».
Гавзовы пробыли в Ленинграде пять дней. Они уезжали в воскресенье, благодаря чему Ларионов смог проводить их до самого поезда. А вечером накануне отъезда, как и в предыдущие дни, все вместе собрались в столовой.
– Вот тут от нас небольшие подарки, – проговорила Катерина, протягивая Нюре приличного размера сверток. – Тут и сувенирчики с видами Ленинграда, и конфеты, и школьные принадлежности.
Сувениры Анатолий купил два дня назад все в том же комиссионном магазине. Иван Андреевич, как и обещал, подготовил несколько занятных экспонатов. Из них Ларионов выбрал миниатюрную копию «Авроры» для Кольки, по сувениру с видами Ленинграда его сестрам, красивые бусы для Нюры и часы главе семейства.
– Знаю, Дмитрий, что хранишь с войны подарок своего командира, – произнес Ларионов. – «Победа» – не менее примечательные часы. Ценность их в том, что по заверению продавца-антиквара принадлежали они нашему крупному ныне покойному военному начальнику. С обратной стороны на крышке выгравирована фамилия. Его вдова в комиссионный магазин принесла. Посмотришь потом. От всей души дарю. Носи на здоровье.
– Ну, что вы, в самом деле! Не стоило совсем. И так для нас много сделали. Фиска вон не нарадуется, – растрогалась Нюра, беря сверток с подарками.
– Ничего такого в том нет. Просто нам захотелось с Толей сделать вам что-нибудь приятное, – ответила Катя. – А часы от командира… Они от Яниса? – уже обращаясь к Гавзову, спросила она.
Гавзов несколько смутился, не зная как быть. Говорить о бывшем муже Кати при Тольке ему никогда не нравилось. Ларионов заметив его замешательство, произнес:
– Ну, да. Он Дмитрию Павловичу после демобилизации при расставании подарил.
Катерина кивнула и поспешно вышла из комнаты.
– Все никак забыть не может? – спросил Гавзов.
– Сейчас вернется, – ответил Толька.
А Катерина и правда быстро вернулась, держа в руке небольшой сверток. Подойдя к столу, она развернула и показала на бритву.
– Ее Янис хранил и редко доставал из шкафа. Боялся, чтобы не потерять, – проговорила Катя. – Очень дорожил подарком от брата.
– «Золинген». Ага, она самая. А я и забыл, что ему на память подарил при расставании. На вокзале в Ленинграде. Сейчас вспомню… На Витебском! Точно! На Витебском. Надо было там побывать все-таки. Красивый вокзал.
Гавзов взял в руки бритву, подержал какое-то время и положил обратно.
– Завтра по пути заедем, – произнес Толька.
– Было бы хорошо, – согласился Гавзов. – А то где только не были, а про вокзал забыли.
– Мам, пап! Вам, что в Ленинграде больше всего понравилось? – поинтересовалась, вошедшая Анфиса.
– А мне волшебное кафе! – выпалил вбежавший следом Колька.
Взрослые недоуменно переглянулись, пытаясь понять, о чем говорит младший Гавзов.
– Это он про кафе говорит, которое на углу Невского и Рубинштейна. Ну, там, где автоматы торгуют вместо буфетчицы, – пояснила Анфиса.
– «Гастрит» что ли? – переспросил Ларионов.
– Толя! – Катерина недовольно взглянула на мужа.
– А что? Его в народе так зовут, – усмехнулся тот.
– Ага. Он, – подтвердила Анфиса.
– А мне вообще все понравилось, – восхищенно проговорила Нюрка.
– И нам все, все! – протараторили появившиеся на пороге Нина и Таня.
– И мне! – выкрикнул маленький Ваня, протискиваясь между ними.
***
Григорий Григорьевич Суворов, выходя из комиссионного магазина, привычно посмотрел по сторонам, шагнул к поджидавшей его машине. Открыв заднюю дверь, он бросил взгляд на противоположную сторону улицы. Молодого мужчину в добротном темного цвета костюме он узнал сразу. Лишь на мгновение задержавшись, Суворов плюхнулся на сиденье и захлопнул дверь.
– На вокзал, товарищ капитан? – поинтересовался водитель.
– Да, гони. Поезд в Москву через час, – ответил тот, а про себя подумал: «Извини, Анатолий Иванович, в другой раз увидимся, времени совсем нет».
В Москву ему пришлось перебраться в прошлом году. Работу возглавляемой им службы в Большом доме решено было прикрыть. Суворов связался с руководством Лубянки и смог их убедить, что работу по поиску исчезнувших сокровищ следует продолжить. Решение ленинградских коллег центральные органы отменять не стали, а Суворова с его службой просто перевели в Москву.
За год ему удалось распутать несколько значимых дел и благодаря этому разыскать некогда похищенные у государства драгоценности. Московское руководство его работой было довольно и спокойно относилось к тому, что по главному делу Суворова подвижек пока не было. Нет, конечно, многое узнать ему удалось. Он был полностью уверен в том, что золото как осталось с тех лет в Ачеме, так там и находится. Или спрятано, по крайней мере, рядом с ним.
Наконец, проанализировав все имеющиеся материалы, он разработал и приступил к проведению операции по поиску пропавшего золота. Суть ее сводилась к следующему. В Ачем должна отправиться группа технически хорошо обеспеченных людей. Под видом научной экспедиции они с помощью специальных металлоискателей исследуют всю местность в районе деревни. Он много думал, кого именно привлечь для этой работы. И после тщательного анализа пришел к выводу, что в группе обязательно должен быть кто-то из геологов. А возглавить ее мог такой человек, которому все остальные участники «экспедиции» подчинялись бы беспрекословно.
Когда он рассказал своему непосредственному начальнику о своих требованиях к участникам будущих поисков, тот, недолго думая, предложил поискать людей среди бывших уголовников.
– Среди них специалистов разных хоть отбавляй. И народ они испытанный и закаленный. Если с ними найти общий язык, горы свернут. И ответственность, в случае чего за непредвиденные потери среди них никакая. Сделай запрос в несколько лагерей. Думаю, что подберешь нужные кандидатуры. Старшего хотя бы. А тот сам кого надо найдет.
Суворов потратил много времени, прежде чем нашел подходящую кандидатуру на должность старшего группы. Для этого нынешней весной ему даже пришлось съездить в Воркуту и встретиться с только что освободившимся заключенным. В разговоре с ним Григорий был убедителен в своих доводах, в результате чего бывший геолог согласился на сотрудничество с органами.
Не терял надежду Григорий и на то, чтобы найти свидетелей и причастных к событиям тех лет. С самого начала он не верил, что единственная среди грабителей девушка просто исчезла, и никто о том ничего не знал. Ему удалось собрать о ней достаточно информации, чтобы засомневаться в том, что та исчезла бесследно.
Некоторое время назад Суворовым была налажена работа по сбору документов, так или иначе касающихся каких-либо происшествий с золотом. По его задумке в ходе поисков вполне могла всплыть информация, касающаяся золота, исчезнувшего до революции. Всякого рода подобные бумаги стекались в его отдел из их ведомств со всех регионов страны. Правда, документов было не так и много. Большая часть отсеивалась еще в региональных ведомствах. За все время внимание его отдела привлекли лишь два донесения. В одном из них некий гражданин уверял местный райотдел милиции, что знает, где закопано огромное количество золота. При проверке выяснилось, что мужчина состоит на учете в медицинском учреждении. А вот второй случай оказался куда более интересным.
Зимой этого года в распоряжение отдела поступил протокол допроса некоего Чуднова. На пожелтевшем от времени, но хорошо сохранившемся листе бумаги, убористым мелким почерком было написано:
«г. Челябинск. Полицейский участок №8 г. Челябинска Оренбургской губернии. Протокол допроса гр. Чуднова Петра Петровича писаря городской тюрьмы проводит начальник Челябинской сыскной полиции г-н Желябов Н. Н.
Желябов: Что можете заявить по поводу подлога при отпуске заключенных арестантов 15 мая с.г.?
