Он отошел от стола, и все удивленно расступились перед ним.
К Уильстеру подошел один из членов клуба, молодой поэт. Лицо его было бледно, и он растерянно улыбался.
– Кто этот господин, вы не знаете? – спросил он Уильстера. – Правда, что его рекомендовал кто-то в загробном письме? Я ничего не понимаю.
– Я сам ничего не понимаю, – признался Уильстер.
– Зачем же систематически вызывает всех на ссору с ним? Может быть, это какой-нибудь известный бретер и ищет дуэли?
– В таком случае отчего же он извинился сейчас перед Тернером?
– Ничего не понимаю. Или я сплю, или я поверил в черта.
Он криво усмехнулся и отошел.
– Он тоже думает, что он спит! – пробормотал Уильстер. – Нет, это я сплю. Иначе я сошел с ума и галлюцинирую.
Он сжал себе виски руками и вдруг смело подошел прямо к незнакомцу.
– Итак, черный господин, – сказал он, – вы явились сюда ровно в полночь, не правда ли? И предъявили визитную карточку покойника, и у вас рога на голове и копыта в сапогах, и вы пришли, чтобы выбрать жертву и погубить ее. Не правда ли, господин Блэк?
Незнакомец пристально взглянул Уильстеру прямо в лицо своими острыми глазами, потом оглядел всю его фигуру и вдруг сказал:
– Мне ваша физиономия не нравится! – Это уж был не сон.
Уильстер вспыхнул.
– Вы мне за это ответите, милостивый государь. Вот моя визитная карточка.
Но незнакомец не принял карточки Уильстера.
– Я не буду драться с вами, мальчишка, – презрительно ответил он. – Вы трус! Вы никогда не посмеете даже дать мне пощечину! Ваша рука слишком слаба для удара.
Это было что-то неслыханное.
Ему, Уильстеру, знаменитому боксеру, говорят, что его рука слишком слаба. Или все это действительно снится ему.
Он поднял глаза.
Незнакомец стоял, повернувшись к нему почти в профиль, и ждал.
Уильстер вскрикнул и ударил со всей силы по обернутой к нему щеке дьявола.
Тот ахнул и упал.
– Доктора! – закричал он. – Скорее доктора! – И засунул палец себе в рот.
Сидевший среди играющих доктор кинулся к нему. Незнакомец медленно поднялся и, обращаясь к доктору, сказал:
– Освидетельствуйте меня скорее и констатируйте факт: два зуба выбиты – вот здесь и здесь, а два, находящиеся между ними, остались целы и даже не шатаются. Можете убедиться. Это происходит оттого, – торжественно продолжал он, – что выбитые зубы были вставлены обыкновенным способом, а оставшиеся – по новому способу дантиста Янча, живущего в Лег-Стрите, дом № 130 Б, принимает ежевечерне от часу до пяти, два доллара за визит!
Он вскочил и, медленно отступая к дверям, стал разбрасывать веером визитные карточки.
– Дантист Янч, Лег-Стрит, 130 Б! – повторял он. – Подробный адрес на этой карточке. Доктор Янч! Лег-Стрит!
Лицо его преобразилось. Он имел спокойный и довольный вид человека, хорошо обделавшего выгодное дельце.
– Дантист Янч, – донеслось уже из-за двери, – Лег-Стрит.
Игроки молча смотрели друг на друга.
Карьера Сципиона Африканского
Театральный рецензент заболел. Написал в редакцию, что вечером в театр идти не может, попросил аванс на поправление здоровья и обстоятельств, но билета не вернул.
А между тем рецензия о спектакле была необходима.
Послали к рецензенту, но посланный вернулся ни с чем. Больного вторые сутки не было дома.
Редактор заволновался. Как быть? Билеты все распроданы.
– Я напишу о спектакле, – сказал печальный и тихий голос.
Редактор обернулся и увидел, что голос принадлежит печальному хроникеру, с уныло-вопросительными бровями.
– Вы взяли билет?
– Нет. У меня нет билета. Но я напишу о спектакле.
– Да как же вы пойдете в театр без билета?
– Я в театр не пойду, – все так же печально отвечал хроникер, – но я напишу о спектакле.
Подумали, посоветовались и положились на хроникера и на кривую.
Через час рецензия была готова:
«Александрийский театр поставил неудачную новинку “Горе от ума”, написанную неким господином Грибоедовым. (Зачем брать псевдонимом такое известное имя?) Sic!..»
– А ведь он ядовито пишет, – сказал редактор и продолжал чтение:
«Написана пьеса в стихах, что наша публика очень любит, и хотя полна прописной морали, но поставлена очень прилично (Sic!). Хотя многим здравомыслящим людям давно надоела фраза вроде “О, закрой свои бледные ноги”, как сочиняют наши декаденты. Не мешало бы некоторым актерам и актрисам потверже знать свои роли (Sic! Sic!)».
«А ведь и правда, – подумал редактор. – Очень не мешает актеру знать потверже свою роль. Какое меткое перо!»
«Из исполнителей отметим г-жу Савину, которая обнаружила очень симпатичное дарование и справилась со своей ролью с присущей ей миловидностью. Остальные все были на своих местах.
Автора вызывали после третьего действия. Sic! Sic! Transit!
