По дороге от рая до рая. Стихи

© Татьяна Игнатьева, 2024

ISBN 978-5-0062-6341-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На пятой майской

Весенний сон принёс с собой печаль,

Как будто бы заботу на плечах.

Но, кажется, плечом лишь поведи,

И скинуты сонливые дожди.

Не тут-то было, экая напасть,

Не превозмочь дремоты липкой власть.

Застыло всё в весеннем неглиже

На зыбком неприкрытом рубеже.

Так в кои лета светит лету срок,

А лето и не пало на зубок.

Земля в потугах – будет рождено

Вот-вот оно! Уже вот-вот… ну? Но…

И мир застыл, как будто на холсте,

На пятой майской вздыбленной версте.

Она всё же звучит

Она всё же звучит – неизбывная музыка сфер,

Над тобой и в тебе, в каждой клеточке, в каждом мгновеньи.

И горит этот трек, не взирая на сон, или бденье,

И взрывает мембрану души – непростой волномер.

Значит, лире звенеть, и лететь серенаде, и быть

Безусловной любви, когда кружатся белые платья.

Но один муравей всё куда-то спешит от собратьев,

Будто он лишь один выражает вселенскую прыть.

Звёздный ветер бушует настойчивей, ближе, свежей.

А Земля отзывается тёплым и ласковым смехом.

Вот тогда Пифагор замолкает и слушает эхо…

И ползёт муравей до седьмых неземных этажей.

И – ни хлеба для тела, ни душам прибежища вер,

Весь багаж ни к чему, ты его ни на что не сменяешь.

Прямо здесь и сейчас ты коснись солнце-ветреных клавиш,

И она зазвучит – неизбывная музыка сфер.

Как многотруден

Как многотруден многоликий день!

Вскипает страстью каждое мгновенье,

И бесконечным душем – вдохновенье,

Что перельётся вечером в мигрень.

Ах, да – мигрень Онегина грызёт.

А нам – всё изощрённее и злее,

Трагичнее, коварнее, больнее.

Ведь в каждом – всею кровью – «наше всё».

Живёт, творит, купается в любви,

Страдает, негодует и смеётся.

Изящным мастерством канатоходца

Он наповал сражает визави.

И, усмиряя сердца непокой,

Вдруг замирает сфинксом африканским.

Толчками кровь напополам с шампанским

Отнюдь не предвещает упокой.

Ведь вот опять скакать под хлёсткий снег

И призывать бесчестие к ответу.

Последний вызов – это вызов свету.

И призван день, и призван целый век!

…Уж дядька преподнёс с малиной квас,

Прилежно ждут перо, листы бумаги,

Точёный профиль из чернильной влаги

И свежий ветер севера анфас.

Как будто не было бурлящих лет,

Вечерний час – не утренняя нега.

А у барьера холодно Онегин

Наводит прямо в душу пистолет.

***

Колыбелочка

Колыбелочка, моя лодочка,

Понеси меня по речным волнам

Карачан-реки, по серёдочке

Студяных дорог к беспробудным снам.

Окуну сперва руку левую —

Ты омой, река, боль сердечную.

Я судьбинушку не прогневаю —

Не отдам свою ношу вечную.

Окуну потом руку правую —

Забери, река, что не прошено,

Что горит во мне злой отравою,

Пусть в стремнину ту будет брошено.

А вчера Перун волю дал грозе,

Поутру цвела заря алая.

Не поверила я своей слезе —

И плакун-траву собирала я.

И теперь полна моя лодочка,

Через край течёт зелена волна

Карачан-реки по серёдочке

Беспробудного золотого сна.

***

За словом слово

За словом слово – тянет цепь

Идей в намеченную цель.

И мысли – цепкие крюки

Слова срывают со строки,

Как репу с грядки, как нарыв,

Свою изнанку обнажив.

Где гнев и боль

на копьях фраз —

…..там света ноль

……и застит глаз.

Где сложно —

…….ложно

……….и темно,

Где страх —

…….там крах,

………но все равно —

Слетая с ломаной строки,

Мчат в жизни ад мои стихи.

……

Но там, где льётся ручейком

Повествованье в сердца дом —

Там нежной лаской и теплом

И человечий дом – гнездом

Как-будто свитый из украс

Любовью напоённых фраз.

Стихи, неся приятный груз,

Мчат в рай мирской на крыльях Муз.

***

Не разбираясь

Не разбираясь в мировых

проблемах – есть ли таковые —

кормлю запечных домовых,

что стерегут как часовые

часов неспешную ходьбу,

минут шажки, секунд подскоки.

А в поле молятся столбу

безбожно зимние сороки.

И бьют ветра в колокола,

плывёт над лесом литургия,

и распалилась добела

январско-снежная стихия.

Мне эти дебри не видны,

домашним мается рассудок —

хватило б только до весны

запечным – слёзок незабудок.

***

Как ни вздыхал февраль

Как ни вздыхал февраль, ни ныл, но всё же

Он отступил во след чумной зиме.

Колдует март холодный, но не строже

Предшественника в снежной кутерьме.

И там вдали у ленты горизонта

Уже парами кружится апрель.

А дальше – больше – внутреннему фронту

Трубит отбой пичужная свирель.

Хотя, оно – не трубы, не фанфары,

Но всё ж душа сдаётся и во фрунт

Встают давно забытые гитары,

И изумрудом полыхает грунт.

Давно дремавшей юности свобода

И красота, и силы, и мечты

Вдруг всколыхнёт цветущая природа,

И вновь тернистый мир полюбишь ты.

Одной Земли окажется так мало,

И не удержит сумеречный страх —

Ты полетишь как женщина Шагала

В пронзительно-лиловых небесах.

***

И опять поднебесье

И опять поднебесье иных городов,

Отражённых в мельканье машинных зеркал,

Будет верить в незыблемость рухнувших скал,

И рассветом гореть в хороводе ветров.

И опять в лабиринте дорог и углов

Тусклых улиц заблудится, плача, весна.

И дворовых колодцев добравшись до дна,

Распластается в лужах предутренних снов.

И миры зазеркалья надменных витрин

Разольют, расплескают забытый вчера,

А сегодня живой от утра до утра

Не рождённый, не умерший аквамарин.

Метрономом сердец донный мир всколыхнёт.

И прорвётся, польётся на волю поток

Жарких мыслей и чувств, ожидающих срок,

Когда вызреет свет и растопится лёд.

***

Вот и дождь

Вот и дождь прошумел, поднимаются травы.

Отдохнув, принимается петь соловей.

Разливаются рощами птичьи октавы,

Нежит золото вечера главы церквей.

И молитвами песни над тихой рекою,

Что несёт на просторы волна-бирюза.

От рожденья до смерти навеки с тобою

Богородицы светом нетленным глаза.

Словно мамы глаза, где любви отраженье,

И живёт тишина на душе и вовне…

След дождя – невесомое капель скольженье,

И дрожит мотылёк нараспашку в окне.

***

Это сон

Это сон, что вокруг происходит – обычный сон.

И ночной, и дневной, и вечерний – всегдашний, в общем.

Поначалу роптало сердце, теперь не ропщет,

Лишь покорно свой ход приглушает ещё на тон.

А я просто смотрю – это Я, что вдыхает жизнь

В каждый явленный миг, разгоняя его до вихря.

Вихрь в сердце стучится, взывая – проснись, трусиха!

Но взывает без злости, без спешки, без укоризн.

Закипая, вдруг рвётся сердце и в ширь, и ввысь,

И куда-то за край, хотя нет никакого края.

А я просто смотрю, улыбаясь и разрешая:

Если нужен нам новый мир – так давай, взорвись!

***

Разговоры за кадром

«Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас.»

Ганс Христиан Андерсен

Снежнокоролевский синдром

Как тебя, милочка – Герда? Ну, что ж, звучит!

Гордая, чистая, смелая, видно, дева!

Тут без охраны в полярной моей ночи

Ты не дрожишь, хоть и тёплого не надела.

Ах, тебя греет любовь! Я смеюсь, прости.

Глупость людская – я часто об этом мыслю —

В слабой горсти через беды и страх нести

Каплю химеры, рискуя при этом жизнью!

Первому встречному истины толковать

Мне не к лицу. Захочу – уведу любого!

Это у вас – через душу всё, да кровать.

Мне же хватает простого, как вечность, слова.

Я не прошу, я приказываю – ступай!

Мне от вас жарко – сердечных и твердолобых.

Вот тебе твой ненаглядный холодный Кай.

Если любовь твоя греет – возьми, попробуй!

***

Гердовский апгрейд

Это не слёзы, не слёзы – коварный ветер,

Не обольщайся, бездушное изваянье!

Перед тобой не сорвусь ни за что на свете,

Не любоваться тебе на моё страданье!

Только скажи, что же это случилось с Каем —

Всё безразлично ему и меня не видит.

Может, я так изменилась, совсем другая

В этой изорванной старой чужой хламиде?

Может, уже разлюбил, изменяя клятве,

Ты приморозила, ведьма, очаровала!

Что же такое есть у тебя, треклятой,

Что человечьей любви ему стало мало?!

Да, твоя кожа белей и глаза огромны,

Да, у тебя меха, и хрусталь, и злато…

Но ведь когда-то он мальчиком был прескромным,

Лишь на меня одну он глядел когда-то.

Что же меняется в этом неверном мире?

Всё? Почему я не чую тогда, не знаю?

Что за нелепый совет – посмотреть пошире,

Или ещё нелепей – с другого краю!

Ах, не мудра я по-вашему, не практична!

Так, удивляться чему – не учили строго.

Думала, век пропою я беспечной птичкой…

Ты не поделишься мудростью хоть немного?

Ну, извини, что ругала, признаюсь – дура.

Если уж всё меняется – не отстану.

Да не гляди ты так важно, так зло и хмуро.

Думаю, мы поладим, я мудрой стану!

Я бы с твоими советами подружилась,

Да подошла бы как раз к недотроге Каю…

Что ты, совсем не думала! Сделай милость…

Ах, что-то в сердце кольнуло, я замерзаю.

***

Раскаяние Кая

Что ты пристала, Герда, уходи.

Раскаяться? С какого перепуга!

Ты не Господь, не мать мне… ах, подруга!

И хочешь знать, что у меня в груди?

Так вот – не Каин я, всего лишь – Кай.

Не Каин, слышишь, не грози мне пальцем!

Я не был неприкаянным скитальцем —

Я сбился с ног, разыскивая рай.

Всего лишь рай. Не прихоть, согласись,

Искать приюта для души и тела…

Но поздно понял – жажде оголтелой

Не утолиться, не поднявшись ввысь.

А как тут, детка, сдаться небесам,

Когда вокруг извечная свобода:

Возможность оторвать себя от сброда

И сделать целый Мир, хоть Вечность – сам!

Теперь-то понял, что свобода – миф.

Нет разницы – у бабушкиной печки,

У Королевы Снежной, иль в уздечке

Твоей, но лишь без инициатив.

Да хоть в пустыне, та же блажь и спесь….

Едино всё, пока в огне желанья

Душа без тишины и покаянья

И присно не замрёт, как ныне здесь…

Так что, ступай, мне жаль, что столько лет

Ты маешься, вернуть меня стараясь.

Ждёшь моего раскаянья? Что ж – каюсь,

Но только в том, что Кая больше нет.

***

Час осени

Час осени прокаркала ворона,

Померкла позолота дальних крыш.

У клёна от дождей поникла крона,

Лишь только умиляется спорыш.

Но скоро-скоро всё засыплет медью,

Заволочёт туманной кисеёй.

И будет ветер долгую обедню

Служить над засыхающей стернёй.

И будут ввечеру трещать поленья,

И кошка греть бока у очага.

И будет сердце ждать Богоявленья,

И вышлет снежных ангелов Сварга.

***

Предзимье

Нелепый гастролёр – осенний дождик.

Он так завис в безвременьи седом,

Как бестолково суетный задолжник,

Страдающий безвольем и стыдом.

Липучий снег сместит его по праву

Всех здравых предписаний бытия,

Прилаживая ветхую оправу

К картине постосеннего гнилья.

А заморозки, довершая дело,

В порыве отшлифованных мазков

Шедевр подпишут веско и умело.

И первый хоровод снеговиков

Отпляшет на белёсой вечеринке.

А небо, расчехляя решето,

Просеет свои лёгкие снежинки,

Пространство заполняя от и до.

***

Ноябрь

Ноябрь выспаться не смеет,

И день, и ночь настороже.

Зелёный редкий ряд скамеек

Царит в аллейном неглиже.

А на дорожках сыро, льдисто,

Лишь редкий лист шепнёт у ног,

Что, мол, его собратья-листья

Уже повымелись с дорог.

Пора окрест стелить снегами,

Встречать метельную зарю,

Снежинок легких оригами

Слагать в угоду декабрю.

А после грезить на вечёрках

В холодно-белой новизне

О январе в весёлых ёлках

И о заоблачной весне.

Ну, а пока – ноябрь катит

По взлётной полосе зимы.

И словно мученик фанатик,

Алкает радости взаймы.

***

Намыл нам кот гостей

Намыл нам кот гостей – зима пришла

И разлеглась хозяйкой безраздельной

В лесных просторах вотчины удельной

На пуховых перинах без чехла.

Без всяческих претензий и затей,

Тут как захочешь сам – гуляй, ленись ли.

Над белым полотном огнём нависли

Узорочья рябиновых кистей.

И нет конца летающим снегам,

Ветрам на посеребренных просторах.

На лад идут дела морозов спорых,

Хоть им и не пробраться к очагам.

Сомкнув тепло в уюта пелену,

Дома в сугробах дремлют белобоко

И будто бы вздыхают ненароком —

Намой нам, котик раннюю весну.

***

Раскачай

Раскачай моей маленькой лодки бездонную душу,

Пусть она полетит по волнам, забывая про сушу.

Растворяя прибрежную пену во снах и печалях,

Всеми брошенный ветер, как пёс, заскулит на причале.

Чуть уколет волну робкий луч, с горизонта скользящий.

Будет радость ему – скоро все эти волны обрящет,

Будет горе ему – недоступность глубин остановит.

Пусть не мается он не своею ненужной виною.

Раскачай и моей одинокой души колыбельку.

Ей под рокот волны еще прясть в этом мире кудельку.

И неси меня в облачных днях, находя и теряя,

По единственно верной дороге от рая до рая.

***

Есть в сердце

Есть в сердце неприступный уголок,

Куда никто не вхож ни днём, ни ночью,

Где тень любого чувства рвётся в клочья,

Не зреют ни пролог, ни эпилог.

Незримая есть в сердце пустота,

Где тают вспышки слёз и всплески мыслей,

Где истлевают пламенные письма,*

Слова, в которых праздная тщета.

Ах, эти сонмы высказанных слов…

Но как найти и сдать мне в ту обитель

Печаль и боль – союзников обиды

И главную обидчицу – любовь!

И тонет поиск мой в пучине дней…

А тайный уголок оберегает

Меня же от меня самой, хоть знает —

Ведь я люблю всё горше и сильней.

* – строка из стихотворения А. Ахматовой

***

Бессонница

Так пристально-пронзительно луна в окошко пялится —

Надсмотрщик новоявленный на голову мою!

Иди себе, как ходится, надменная скиталица,

Иль лучше спой, как водится, мне баюшки-баю.

Такая ночь предлинная, такие мысли вёрткие,

От тишины таинственной в ушах тяжёлый звон.

Дремота ходит тёмными лесами да пригорками,

А я печаль ворочаю – где ж ты, мой сладкий сон?

Приди, желанный, жду тебя, ну, чем тебе не нравится

Моя обитель скромная, уютный уголок!

Наверно, посвящала я не тем любимым здравицу,

Наверно, не писала я тебе хвалебных строк.

Вздохнув, перо с бумагою терзаю откровением,

И нежное признание из сердца льётся вон.

К утру изрядно выстрадав своё стихотворение,

Ушла-таки я к милому – обнял меня мой сон…

***

Я с ней не дружила

Я с ней не дружила, с той девочкой в кофте на вырост,

Бесила её долговязость и хмурость, и хилость.

Никак не хотели вязаться прилично косицы,

Ни юбки её, ни пальто не умели носиться.

Она одиноко бродила ненастными днями.

И больно сдирала болячки с коленок ногтями.

Она сторонилась дворовых весёлых компаний,

Таскала блокнотик и ручку в дырявом кармане.

Всегда пребывала в каких-то придуманных сказках.

Стирала веснушки, а ногти мазюкала краской.

И вечно читала всё новые, новые книжки.

Её за сто вёрст обходили задиры мальчишки.

Я с ней не дружила и в зеркало глядючи хмуро,

Твердила упорно, что будет другою фигура,

Что будут роскошными локоны, беленьким носик.

И мальчик, что лишь на руках свою девочку носит.

…А годы летели, а годы меняли нещадно,

Терзали, кромсали, стирали не ладно, не складно.

Не нужно зеркал, и без них понимаю сейчас я,

Что быть этой девочкой – вот настоящее счастье!

***

Песня песков

О чём же, добрый друг, пески поют?

Я сквозь года лелею эту песню.

Душа взлетает птицей к поднебесью

И упадает к ергенекам юрт.

Там тишина, вплетённая в ветра.

Там тишина в смятеньи долгой ночи,

Где мысли и желанья рвутся в клочья,

Где трепет слёз не скроет и чадра.

Поют пески под заунывный звон

И мерный шаг в барханах каравана.

Где караван-баши чаир-нирвана

Из тьмы песков в мир грёз выносит вон.

Душа песков, напевом оживи,

Под солнце дерзкий жаркий вихрь взмывая!

И нет той песни ни конца, ни края,

Как нет конца и края той любви.

***

Чайная церемония

А жизнь, что чай, как заварил – так пей.

Покруче, или вовсе чуть подкрашен.

На пне лесном, иль на балконах башен.

И с чем – тебе решать – щедрей, скупей

Ты выберешь прикуску, иль накладку.

Куда вильнёт тобой вскормлённый вкус.

Хоть просто чай, зато какой искус

Прибавить ложку мёда, шоколадку!

Вот мёд внутри, и ложечка чуть-чуть

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.