– Да, Ваше Святейшество. Нунций прислал рассказ отца да Силва вместе с отч?том. Он хранится у меня. Я предусмотрительно прихватил его с собой, зная, что Ваше Святейшество захочет с ним ознакомиться.
– Будьте так добры, Ваше Высокопреосвященство, прочитайте мне его.
Гаспарри поклонился, выудил из папки, которую держал в руках, несколько скрепл?нных между собой листов бумаги и начал читать:
«Моя воспитанница Люсия душ Сантос была передана мне её духовным наставником, Франсиско Родригесом да Крузом, так как особенность этой девочки обязывает нас должным образом заботиться о её дальнейшем образовании. В 1917 году Люсии и её двоюродным брату и сестре недалеко от городка Фатима явилась Дева Мария. Она поведала ей некий секрет, который не велела рассказывать никому до определённого времени. Так как девочка была безграмотная, я взял на себя труд научить её читать и писать.
К сожалению, я лишь немного успел поговорить с другими двумя детьми, так как они оба умерли от «испанки», как и предсказывала Люсии Богоматерь. Мальчик умер год спустя достаточно быстро, а бедная девочка долго мучилась. Болезнь перешла в страшный плеврит, ей удалили два ребра без анестезии, но она протянула лишь до 1920 года. Люсия же сейчас учится в католическом колледже в Виларе, так как решила посвятить свою жизнь Богу. Ей уже пятнадцать лет, и я регулярно переписываюсь с ней. Остаюсь верным моему долгу заботиться об этой девочке и поддерживать связь с высочайшими прелатами, чтобы докладывать о её дальнейшей судьбе, так как слава о ней распространилась уже по всей Португалии. Огромное количество паломников посещает то священное место, где Люсии явилась Богородица. Я осмелился создать комиссию для изучения этого дела и ведения канонического расследования. Епископ Хосе да Силва».
Ратти внимательно слушал повествование епископа, которое читал ему Гаспарри. Как только тот закончил, папа сказал:
– Необходимо послать в Португалию ещ? одного представителя Ватикана в помощь епископу да Силва для участия в расследовании. Прошу вас представить мне нескольких кандидатов, я подготовлю одному из них необходимые документы.
– Вс? будет сделано в кратчайшие сроки, Ваше Святейшество, – ответил с поклоном Гаспарри и, сложив все бумаги в одну папку, вышел из кабинета Ратти.
В августе того года в Риме проходили бурные забастовки против фашистского насилия, и Ратти призвал священников не примыкать ни к одной политической партии, держа нейтралитет и пытаясь поддерживать мирную позицию по отношению к итальянским властям.
Рим
С окончанием пандемии испанского гриппа постепенно возвращался к нормальной жизни и Рим, хоть и столкнувшись с огромными трудностями. Многие магазины были закрыты, а в открытых покупатели делали заказы, стоя снаружи. Умерших было много, иногда их даже некому было хоронить, так как были больны все работники похоронных агентств и кладбищ. За городом рыли братские могилы, в которые сбрасывали тела без гробов. Но чете Таманьини посчастливилось выжить. Более того, через год после свадьбы у них родился сын Владимиро, а ещё через три года – дочь Эдельвейс.
После войны в Италии разразился политический и экономический кризис, ряд социальных потрясений не поддавался контролю со стороны правительства. По всей стране распространился страх перед коммунистами: боялись революции вроде той, что произошла в России. Ситуация в Италии зашла в тупик, чем поспешил воспользоваться Муссолини, поднимая на севере страны восстание за восстанием. Король Италии Витторио Эмануэле III приехал в Рим, чтобы принять решение и разобраться с кризисом.
Витторио Эмануэле Фердинандо Мария Дженнаро Савойский родился в Неаполе, рос замкнутым застенчивым мальчиком и очень страдал из-за своего маленького роста. Принца воспитывала няня Бесси, и только к ней он испытывал настоящие сыновние чувства, так как родители были очень суровы с ним и не принимали никакого участия в его жизни. Витторио закончил военное училище в Неаполе и жил там какое-то время. Даже успел заиметь незаконнорожд?нную дочь от одной актрисы, после чего женился на черногорской принцессе Елене. Они познакомились в Венеции, а после второй встречи на коронации русского царя Николая II в Москве решили заявить о своей взаимной симпатии. Перед свадьбой Елена отреклась от православной веры, сделавшись католичкой. Витторио было двадцать семь лет, когда они поженились. Принц узнал об убийстве отца в возрасте тридцати одного года – молодой Витторио Эмануэле взошёл на престол гораздо раньше, чем предполагал.
27 октября на римский вокзал прибыл король, которого встречал глава совета министров. Витторио Эмануэле сразу же пожелал, чтобы ему предоставили отчёт о ситуации в столице.
– Потребуйте от правительства принять срочные меры, чтобы не допустить фашистов в Рим, – сказал он министру.
– Ваше Величество, на мой взгляд, Муссолини блефует, – ответил тот.
– Тем не менее, подготовьтесь к переговорам. Воспользуйтесь помощью моего личного адъютанта. Со всеми можно найти общий язык при желании.
28 октября в шесть утра был созван совет министров, который постановил прибегнуть к осадному положению. Был составлен приказ, и министр принёс его во дворец на подпись королю. Тот рассвирепел:
– Осада?! Да вы с ума сошли? Это же неминуемая гражданская война!
Рассерженный король немедленно отправил своего министра в отставку, а через несколько часов в столицу ворвались тысячи фашистов, захватив власть. Они провели вооружённую демонстрацию, которую организовала Национальная фашистская партия. Это привело к государственному перевороту, в результате которого к власти пришёл Бенито Муссолини. Через два дня, 30 октября, когда закончилась демонстрация, король Италии Витторио Эмануэле III смирился с ситуацией и поручил Муссолини сформировать новое правительство, пытаясь контролировать социальные потрясения в стране. Тот с энтузиазмом взялся за дело и сразу окружил себя четырнадцатью министрами.
Глава 7. 1924 год. Кнутом и пряником
Рим
Бенито Амилкаре Андреа Муссолини был сыном кузнеца, основателем фашизма, а придя к власти, стал премьер-министром Итальянского Королевства. В четвёртом классе Бенито ранил своего товарища ножом и в наказание был переведен на два класса назад. Та же история произошла с ним и в колледже. Выучившись наконец, Муссолини стал учителем, но в девятнадцать лет сбежал в Швейцарию, чтобы не служить в армии. Через два года он вернулся в Италию, где ему всё же пришлось служить, а после – преподавать итальянский язык. Бенито попробовал себя в журналистике и весьма преуспел, публикуя статьи в различных газетах. Был несколько раз арестован – в основном из-за различных подстрекательств – но всегда оказывался оправданным.
Муссолини прошёл войну и был ранен. После возвращения он основал в Милане свою газету, печатал политические статьи и организовывал восстания и стычки. Он мечтал о военном перевороте и революции, поэтому примкнул к фашистам, среди которых позже был избран депутатом. По всей Италии стали происходить вооружённые столкновения и набеги фашистских отрядов – «ч?рнорубашечников», как их называли. Вот почему король решил, что с Муссолини лучше дружить. Тот, недолго думая, прибыл в Рим и создал Большой совет фашизма. Несмотря на это, итальянское правительство установило дипломатические отношения с уже образованным к тому времени Советским Союзом.
Революции Муссолини желал везде и во всём, даже в лике города. Он приказал снести несколько средневековых зданий, архитектурных памятников и ренессансных монументов, чтобы построить на их месте большие современные улицы. Рим, окружённый городской стеной, стал расширяться за её пределы. Раньше находилось не много смельчаков, отважившихся выходить за римские стены после наступления темноты. Каждое утро снаружи находили трупы с ножевыми ранениями: бедняг грабили и убивали за несколько монет.
Однажды Муссолини позвонил а Милан своему младшему брату Арналдо, который тоже был журналистом и владел несколькими изданиями.
– Бенито! – закричал в трубку тот. – Ты там ещё королём не стал?
– Мне не до шуток, Алдо. Король не дурак, иначе бы меня здесь не было. Мне до него дела нет, да он мне и не мешает. – Муссолини понизил голос: – Есть другие, о которых следовало бы позаботиться.
– О ком ты говоришь, брат?
– Алдо, твой бывший секретарь, я слышал, шустрый адвокат?
– Филиппо Филиппелли? Никогда не жаловался на то, как он защищал мою задницу, пока его у меня не переманил твой же министр культуры! Да ещё и издательство «Итальянского курьера» ему пожаловал с барского плеча.
– Знает ли он кого-нибудь в Риме, кто мог бы прикрыть и мою задницу?
– Чем тебе не подходит Эмилио де Боно?
– Ты с ума сошёл? Директор службы общественной безопасности?
Арналдо расхохотался в трубку.
– А ты разве не принадлежишь теперь к римскому обществу? Кстати, а что тебе нужно от Филиппо?
– Есть один журналист, который много суёт свой нос куда не следует. К тому же, он ещё и депутат. Он мне мешает.
Брат посопел, потом сказал:
– Это плохо, когда кто-то мешает, братец. Ты всё же свяжись с Эмилио. Филиппо его проинформирует. Назови-ка мне имя этого депутата.
В один из июньских дней журналист Джакомо Маттеотти вышел из своей квартиры, намереваясь провести вечер в библиотеке. Он решил пройтись пешком, но не по городу, а по набережной Тибра. Джакомо был антифашистом, тонким политиком, депутатом и принадлежал к социалистической партии. Как только Маттеотти подошёл к набережной, он увидел припаркованную машину, в которой сидело несколько человек. Увидев журналиста, из машины вышли двое и набросились на него.
В завязавшейся драке Джакомо удалось сбить с ног одного из нападавших. Тогда из машины вышел третий и ударил Маттеотти кулаком по лицу. Тот отключился, из машины вышли ещё двое и затолкали журналиста внутрь. Свидетелями происшествия оказались двое мальчиков: они попытались заглянуть в машину, но их оттолкнули, закрыли дверцы, и машина умчалась. Пока они ехали, Джакомо очнулся и снова попытался бороться. Ему удалось выбросить свой депутатский билет из окна автомобиля. Он хотел было выпрыгнуть и сам, но тут один из похитителей вынул нож и ударил Маттеотти в грудь. Они ехали долго, выехали за пределы Рима и проехали километров двадцать пять. Всё это время журналист был жив, но постепенно истёк кровью и умер в агонии. Его закопали в лесу, после чего убийцы вернулись в Рим, спрятали машину в гараже и позвонили Эмилио де Боно.
На следующий день в парламенте заметили отсутствие Маттеотти, газеты кричали о его исчезновении. Через два дня был найден автомобиль, который оказался украденным. Выяснилось, что машину похитителям предоставил Филиппо Филиппетти. Было возбуждено уголовное дело, допрошены свидетели, Филиппетти тут же всех сдал. Был даже найден депутатский билет журналиста одним крестьянином в поле… Как вдруг поступил приказ Муссолини прекратить расследование. Судья, который вёл дело, был выслан из Рима. Филиппетти сбежал в Геную, а оттуда на моторной лодке пытался выехать за пределы Италии, однако был схвачен. Был арестован и Эмилио де Боно – он отказался от своего поста в Службе безопасности, хотя позже был оправдан. Муссолини на допросе разводил руками: «Если эти люди совершили такое преступление, при чем же здесь я?»
Спустя два месяца один сержант полиции, который находился в отпуске и прогуливался со своей собакой по сельской местности, заметил, что собака к чему-то принюхивается и роет землю. Так было обнаружено тело Джакомо Маттеотти. На опознание вызвали родственников, но тело уже разложилось, и только после стоматологической экспертизы удалось установить личность убитого. В Министерство внутренних дел пришло письмо от вдовы депутата с просьбой не присутствовать на похоронах ни одному фашисту.
Сканцано
Фашистские ветры начали дуть и в провинции. Сантино Гальярди возвращался из Тальякоццо в Сканцано, неся за плечами мешок, наполненный одеждой и обувью, которые ему удалось выменять на яйца, пару куриц и кроликов. Чтобы содержать увеличивающуюся семью, ему приходилось работать вс? больше. Новорожд?нному сынишке Доменико пока нужны были лишь пел?нки, двухгодовалая Роза донашивала старую од?жку Марии, которой было уже девять лет. А вот старшим дочерям приходилось часто покупать обновки, особенно четырнадцатилетней Лаурине, которая уже начинала прихорашиваться перед тем, как выйти на улицу. Анжелина, которой было одиннадцать, до смерти завидовала сестре. Ведь только ей одной покупали всегда новые вещи, остальные сёстры носили то, что не успевала износить старшая, и то, что умудрялась подлатать и подштопать мать.
Сантино вошёл в деревню и направился через площадь к своему дому. Виттория сидела на крыльце с большим блюдом на коленях, очищая инжир от кожицы, чтобы сварить варенье. Лаурина помогала ей. Увидев отца с большим узлом через плечо, бросила инжир в блюдо матери и вытерла руки о фартук.
– Возьми-ка, дочка, внеси в дом мешок, – Сантино устало опустился на крыльцо рядом с женой.
Лаурина с мешком в руках влетела в дом, и сразу же оттуда донеслось радостное шебетанье девочек, разглядывающих подарки. Виттория сказала мужу:
– Я закончу через минуту и покормлю тебя. Что там, в Тальякоццо?
– Полно «чёрных рубашек», – ответил Сантино, – на площади установили динамик.
