и ночью протестуют:
«Нет в жизни счастья», «…таку мать»
и – «Не забуду мать родную».
Урок грамматики
Судьи в пустом клозете,
дети детского дома,
с чем вы пришли? – ответьте…
И не забудьте: корова
пишется через «о».
«В небо повесьте качели,
в беглое небо – качели!..
Где-то звенят свирели…
там – высоко..?»
…Строем под звездным небом…
Смутно о жизни иной…
Сердце в казенке согрето
романтикой и тоской…
Что упустил – не укором…
Сжат окровавленный рот…
…То, что за длинным забором —
ждет свой неблизкий черед…
…С работы придешь устало,
мир, как неведомый гном:
только в окне светало —
снова темно…
Блещут в экран кинозвезды.
что же ты смотришь в окно?..
СлЕпая эта корова,
невыразимое «о»…
Бессмертие
Когда холодным деревом замру,
и кровь уходит к тайне причащаться —
не ведаю и не умру —
и саблей сбитый на корню,
останусь поплавком качаться.
И схлынет кровь, холодная смола,
в подземные котлы Фортуны.
Но в тайну посвященная душа,
не ведая и не дыша,
не разлетится на фотоны.
Но, как туман, развеет омут-душу,
когда позывы крови я нарушу…
…Так на заре, в беспамятстве своем,
летит звезда
и водится пером…
Статуя
Ты прекрасна холодной водой —
зыбкой формой остывшей —
породившей тебя красотой
и забывшей…
Что бездонно глядишь на людей?..
Ждешь какого признанья?
На изгибах твоей Лорелеи
стенанья, стенанья…
И ослепну в тебе
в ожиданьи последнего чуда…
И занежат на дне
магнитичные щупальцы спрута…
И жужжащей гурьбой
дни промчатся по мне – не задавят.
С онемевшей душой
у пустого порога оставят…
…О, прекрасен изгиб!..
Я дотронусь рукой и отпряну…
Знаю тайный твой крик,
И твою опустевшую рану…
Ночь
«Закатами, как шпорами, звеня…»
Закатами, как шпорами, звеня,
день отошел, я оставался
для:
пустых раздумий.
И – надежды.
И – часов,
чтоб прокричали, когда двери на засов…
«Звонил телефон среди ночи…»
Звонил телефон среди ночи:
– Спасите собаку! Мы просим…
